«Это я сейчас по-русски умею говорить. Когда переехали в Казахстан я ни слова не знал. Научился».
Время в дороге от Астаны до поселка Шортанды пролетело очень быстро. Уж очень интересно рассказывал о своей семье водитель такси. Заручившись его согласием, делюсь историей одной из многих семей, вернувшихся за годы суверенного развития страны на родину своих предков.
Всего с 1991 года в республику вернулись 1 млн 123,2 тыс. этнических казахов. Среди них и семья Раздана Есенжола.
«Из Баян-Улгий мы переехали в 2005 году. Семеро детей в семье было. Мне – 17 лет. Отцу – 56. Он болел уже тяжело, но не говорил никому. Очень торопился нас в Казахстан перетащить. Боялся не успеть. Переехали, он такой спокойный стал. Но через год умер.
Старшие братья сразу работать начали. Я школу в Монголии окончил, больше нигде не учился. Сразу грузчиком начал работать в Астане в фирме, куда старший брат устроился. Пять лет мы все, что зарабатывали, в общий котел родителям отдавали. Себе не оставляли совсем ничего. От государства деньги как кандасы получили, свои добавили, дом купили в Новокубанке. Скот завели. Машину старшему брату купили, чтобы зарабатывать на ней мог. Но, главное, чтобы отца возил. Мы его всюду лечить пытались, в Астану, Кокшетау возили. Хозяин фирмы, на которой мы работали, ценил нас очень, хорошо относился, помогал лучших врачей найти. Но ничего не смогли сделать.
Мама, слава Аллаху, жива. Но после смерти отца болеет постоянно. С братом в Новокубанке живет. Там и сестра одна в школе английский преподает. Другая – в Шортанды, фармацевт. Братья все работают. У всех дома, семьи, дети.
О том, что переехали, никто не жалеет. Я в Баян-Улгий ездил несколько раз. Как и раньше – все чисто по-казахски. Нормально там родственники, друзья живут. Там такая же жизнь, как здесь: если работаешь, ведешь себя правильно, все будет хорошо. Детство вспомнил. Но сюда тянет. Казахская сторона – есть казахская сторона.
По-русски не говорил сразу, но трудно не было. Никто ни разу не сказал мне: говори по-русски. С немкой дружил одной. Красивая очень. Любовь у нас была, родители знали: и мои, и ее. Никто против не был. Но они в Германию как-то быстро собрались. Меня звали. Но как я поеду, я же казах.
Сейчас у меня дом в Шортанды, пятеро детей. Шестого ждем. Семья жены тоже из Монголии переехала. Еще раньше нас, в 1992 году. Сыну 14 лет. Если русскую или немку полюбит, пусть приводит. Главное, чтобы веру нашу приняла. Без этого нельзя.
Платок? Взрослой женщине носить надо. Длинная юбка, платок – это же красиво. Не то что брюки или юбка короткая. Две дочери в школе учатся в начальных классах. Еще маленькие, платок надевать рано. Подрастут – посмотрим. Не слышал, чтобы в школе девушку заставляли платок снять.
Школа казахская. Мои дети по-русски не говорят. Подрастут, если захотят, научатся. Я же не запрещаю. Другого не пойму: почему русские здесь родились и по-казахски вообще не говорят. Хоть что-то знать надо.
Есть и казахи, которые свой язык не уважают. В Шортанды курды живут, дунгане есть. Они между собой чисто на своем языке говорят. Бывает, казахов везу. А они между собой только по-русски говорят. Нельзя так. Это же Казахстан.
Наурыз скоро. Все в Новокубанке соберемся. Праздновать будем, как всегда это делали. Еще в Монголии. Но сейчас – на своей земле. На нее наши предки первую пиалу первого весеннего кумыса выливали. Чтобы мир был, чтобы дети рождались, чтобы скот водился».
Шортандинский район.
