Эксклюзив «АП»
Сегодня у нас в гостях председатель общественного объединения «¥лт тағдыры», вице-президент Гражданского альянса Казахстана, политолог Дос Кошим.
— Господин Кошим, признаюсь, что беседовать с таким авторитетным общественным деятелем, политологом для корреспондента областной газеты, без преувеличения, настоящая журналистская удача.
Готовясь к встрече, еще раз вернулась к вашим публикациям, первые из которых появились еще в памятные 90-е… Судя по ним, вы верны своим демократическим, национал- патриотическим убеждениям, были, есть и будете истинным радетелем государственного языка…
В своем Послании Президент Касым-Жомарт Токаев сказал: «Я считаю, что наступит время, когда он (казахский язык) превратится в язык межнационального общения». Ваше мнение: Когда? И что для этого надо делать сегодня?
— В проекте академика Сахарова «Конституция Союза Советских Республик Европы и Азии» есть такое положение: «Язык межнационального общения не определяется конституционно». Этого сделать невозможно. Поскольку выбор языка общения — это право каждого человека. Люди всегда и везде общаются на том языке, на котором удобнее, и на котором они лучше поймут друг друга.
Очевидно, что Президент говорит о развитии государственного языка, расширении сферы его применения, а не о законодательном придании статуса языка межнационального общения.
Казахский язык на казахской земле, несомненно, станет языком межнационального общения. И чем скорее мы это осознаем, тем быстрее это произойдет. Процесс превращения государственного языка в язык межнационального общения — объективный. Он идет и будет идти. Но без понимания этого русскоязычным населением, это будет происходить очень сложно, «со скрипом». Если каждый скажет: «Государственный язык — это мой язык», будет гораздо быстрее и лучше. Сейчас наши русскоязычные сограждане в большинстве своем либо соблюдают нейтралитет, либо настроены пессимистически. Чувствуется, какое-то внутреннее противоречие, вроде бы согласны, понимают, что язык знать надо. Но не учат.
Везде и всегда язык изучают, когда это становится необходимым. Пока в Казахстане этой необходимости нет. Создать ее можно двумя путями. Первый путь — законодательный. Расширить список профессий, для которых владение государственным языком является обязательным, официальные мероприятия, пресс-конференции проводить только на государственном языке. А для тех, кто нарушает законодательные нормы о языке, должны быть предусмотрены степень ответственности и формы наказания. Это называется искусственное создание необходимости.
Во Франции, если на вывесках допущены ошибки, хозяина штрафуют. Наши законы такой ответственности не предусматривают. В Испании вторая статья Закона о государственном языке обязывает его знать. В этой стране — члене Евросоюза — знание государственного языка не только долг, как у нас, а именно: обязанность.
Второй путь — так называемый прибалтийский, когда в обществе создается такая атмосфера, что тем, кто не знает государственного языка, поневоле приходится учить его. Прибалтийцы говорили: «Мы создаем необходимость знания государственного языка», и это, между прочим, не нарушает прав человека. Видимо, этот вариант ближе к североамериканскому. В США около 10% граждан английского не знают. Живут себе спокойно в Чайна-Тауне или на Брайтон-Бич. Но такие люди никогда не будут сенаторами, директорами компаний…
Я вовсе не хочу, чтобы в нашем Парламенте, Правительстве были только этнические казахи. Но хочу, чтобы все депутаты, министры, независимо от национальности, знали государственный язык.
Анализируя тот или иной путь, формируя свой, мы должны помнить то, что по словам Президента «…язык является инструментом большой политики». В нашем нынешнем многонациональном государстве языковой конфликт может перерасти в межличностный, а потом и в межнациональный.
— Возможно, если бы уровень жизни, образования, комфорта в Казахстане, был близок к странам Прибалтики, вошедшим в Европейский союз, то у нас с государственным языком была бы аналогичная ситуация? Ведь «рыба ищет, где глубже, а человек…».
— Есть еще и понятие патриотизма. Если трудно, то трудно всем. Независимо от национальности. И потом, мы долго руководствовались принципом «Вначале экономика…». Общество должно развиваться всесторонне, язык в том числе. Нельзя откладывать решение языковой проблемы до той поры, пока вырастет благосостояние жителей. Единый язык способствует единству народа, стабильности в социальной, политической сферах, а, значит, развитию экономики.
Сегодня уже больше половины населения в Таджикистане, Узбекистане, Киргизии русского языка не знают. Среди казахстанцев таковых пока 18%. Но их будет все больше. Это 20-25 лет назад без знания русского было сложно. Сейчас работать, учиться, государственную услугу получить, билеты купить, владея только казахским, можно без проблем. Казахскоязычным нет необходимости знать русский язык. Русскоязычные тоже дискомфорта не испытывают. Появляются два параллельных мира. Это самое опасное и тревожное.
Проблемы языка связаны с проблемой ономастики. А это — вопросы исторической памяти, общих ценностей, общеказахстанской идентичности. Сколько было противников, когда в Павлодаре улицу Кутузова переименовывали… Сколько пришлось убеждать: «Да. Кутузов — герой. Но он не защищал Казахстан». Мои ровесники — люди, получившие образование в СССР, куда лучше знают Болотникова, Пугачева, чем Кабанбай батыра… Так сложилось. Но не надо транслировать советскую психологию на детей и внуков. Чтобы через 30 лет они не оказались в положении нынешних пятидесяти-шестидесятилетних русскоязычных казахстанцев: «Время ушло, мне язык учить поздно». Многие думают, что такое положение, как сегодня, будет всегда. Нет. Ситуация изменится быстро. Без знания государственного языка будет все сложнее.
— Переход казахского языка на латиницу будет способствовать расширению сферы применения государственного языка?
— Сразу хочу подчеркнуть, что переход на латинский алфавит — требование чисто языковое, а не политическое. Не намеренный уход от русского мира, как приходилось читать и слышать от некоторых политологов.
Стремясь весь СССР сделать русскоязычным, в 1939 году казахский язык одномоментно перевели на русский алфавит. Добавили только 12 специфических звуков. У нас никогда не было звуков «Ц», «Э»… Мы привыкли. Но фонетический строй меняет полностью морфологию. И не только. По законам психолингвистики сознание меняет.
Так что переход на латиницу необходим. Для языка. Для пяти миллионов казахов, живущих за рубежом. Алфавит влияет на артикуляцию. Между казахами в Монголии, Китае и нами уже есть языковые различия. Нельзя, чтобы они усугублялись. Язык делает народ единым.
Будет сложно. Наше преимущество в том, что мы можем изучать опыт постсоветских стран, уже прошедших этот путь: Узбекистан , Азербайджан…
— «Введение к основам демократии», «100 вопросов и отчетов о демократии и политике в Казахстане», «Местное самоуправление», -это названия только некоторых из Ваших книг, вышедших в конце прошлого столетия. Что нужно для того, чтобы наше движение по демократическому пути было успешнее и увереннее?
— Уровень демократии всегда оценивается уровнем демократических институтов. Проблем много. Одна из них: у нас так и не сложился институт местного самоуправления как основы гражданского общества, а значит и демократии. Маслихаты не могут быть органом местного самоуправления. У него должна быть финансовая основа. В Европе любой населенный пункт получает деньги из Минфина напрямую.
— Может быть, выборность акимов, как считают многие эксперты, будет способствовать этому?
— Выборность — не панацея. Прежде всего, надо исходить из того, что Казахстан — унитарное государство. Выборность акимов регионов может ослабить этот принцип государственного устройства. Тем более, когда большинство казахстанских областей являются дотационными. А нефть и уголь есть далеко не в каждой. Опасность сепаратизма надо учитывать и сегодня. Особенно в нынешних геополитических условиях. Надо искать золотую середину с учетом интересов и специфики местного населения и интересов государства.
Гражданское общество превращается в реальную силу, большие возможности у Гражданского альянса Казахстана, неправительственных объединений. Но посмотрите, большинство НПО — социальной, экологической, просветительской направленности. Тех, кто обучал бы демократии, нет. А людей надо учить, как добиться защиты своих прав, как митинг организовать, как его провести. Нынешних митингов я сам боюсь. Собственно, это не митинги в истинном смысле. Вышли люди, выкрикивают разные лозунги, не слышат друг друга, вышедших к ним представителей власти не готовы выслушать. Людей надо учить формулировать свои требования, отстаивать их цивилизованно.
Нужны общественные институты, которые бы действительно, без оглядки на власть, ее мониторили, добивались ответов на самые насущные вопросы.
И опять возвращаюсь к тому, с чего разговор начали, — языку. 80% НПО, входящие в Гражданский альянс (и не входящие в него) — русскоязычные. Казахскоязычный сегмент не развит. Корни этого понятны, в 90-е годы, когда первые НПО создавались, зарубежные фонды обучали либо на русском, либо на английском. Потом — по цепочке… новых лидеров НПО обучали уже ветераны.. Но так не должно быть. Казахскоязычный сегмент надо развивать. Это тоже — демократия…
Нина МИТЧИНОВА.
