Прошу прощения за объемное предисловие к разговору с очень интересным собеседником – руководителем филиала РОО «Әділдік жолы» по Акмолинской области, председателем ОО «Белый блогер» Ерлазом Жайыкбаевым. Но без этого логику и тональность вопросов понять будет сложно.
Понимаю, что работу Ленина «Как нам реорганизовать Рабкрин» помнят немногие. Вкратце: Рабкрин – Народный комиссариат рабоче-крестьянской инспекции. Создан был с целью контролировать работу чиновников, проводить финансовые ревизии, в том числе и предварительные, планируемых расходов.
Но эффективность работы оказалась низкой: «делегированные туда представители от рабочих и крестьян зачастую бывали обманутыми или подкупленными зарождающейся советской бюрократией».
Обмануть и подкупить было несложно, как, собственно, любого непрофессионала. На вопрос: «А кто будет контролировать Рабкрин?», не смог ответить и сам Владимир Ильич.
Отсюда и «красная нить» нашей беседы: необходимость, эффективность общественного контроля в противодействии коррупции.
– Ерлаз Мухтарович, для поколения «50+» общественная работа – это то, что делается в свободное от основной работы время. Отработал человек смену на заводе – вечером в рейд ДНД, металлолом собирать, бабушкам помогать – после уроков…
Сейчас появилась у нас категория людей, для которых контроль за работой госорганов становится основным и даже единственным видом деятельности. Они за это и зарплату получают. Не от государства, от спонсоров общественных фондов. Я не утверждаю, что это плохо. Но все-таки можно ли такую деятельность назвать общественной в первоначальном смысле этого слова?
– Видимо, да. Мы работаем в независимых от государства организациях. Их сейчас немало в самых разных сферах. Учредители не жалеют собственных средств для благих целей, своих условий не диктуют.
Да, мы не «тимуровцы». У нас семьи, дети… Но работаем много и честно. Видим результаты. Так что можно ли назвать нашу работу полностью общественной, для меня лично не столь важно. Главное, что она нужна. Людям, стране.
Объем работы очень большой. На вопрос о том, можно ли победить коррупцию, я всегда даю ответ однозначный: нельзя. В самые древние времена вождю племени преподносили подарки в обмен на лояльность. И современные европейские страны полностью от коррупции не свободны.
В течение года я проходил обучение на международных курсах, получил, в частности, сертификат ведущего аудитора по стандарту ISO 37001:2016 (Система менеджмента противодействия взяточничеству). Так что говорю об этом не голословно.
Задача – минимизировать коррупцию до уровня, не угрожающего безопасности общества, не препятствующего его развитию.
И это – работа не одного дня. Требует усилий множества людей. Прежде всего, на уровне нормативных актов. И аналитической работы по определению причин системных проблем. Сигнализировать о них могут как раз общественники. Они же на уровне своего региона могут предотвратить какие-то незаконные действия, призвать к ответу.
О том, что часть из них делает это за определенную заработную плату… Не считаю это зазорным. Работаем не меньше, чем в государственных организациях. Делаем это ответственно, видим результаты.
– Хорошо, согласна. Но можно ли быть универсалом? Коррупционные риски в разных сферах специфичны. Требуют профессионализма. Вы же и качество дорог, и строительства объектов проверяете? Как Вы доказываете, допустим, что асфальт не соответствует стандартам?
– Поверьте, есть нарушения столь очевидные, что специального образования и опыта не надо. К тому же чаще всего мы реагируем на обращения граждан, рассказывающих о проблеме очень подробно.
Приехали на насосную станцию в селе Караозек. Один из углов здания выложен буквально из мусора. Раствором едва схвачен. Спрашиваем: «Почему?» – ответственные лица пожимают плечами.
Мы приглашаем заказчика, задаем вопросы. Надо сказать, что иногда приходится говорить и об этике госслужащего. Руководитель отдела ЖКХ одного из районов: «Странные эти люди. Чего они жалуются? Сколько лет вообще без дороги жили. Да, есть недоделки. Но будем устранять постепенно». С таким подходом к работе мириться нельзя.
Спрашиваем заказчиков: «Почему принимаете объект с очевидными недоделками?». Ответ один: «Объект стратегический. Не принять нельзя. В зиму люди останутся без воды, тепла…» Значит, контроль не был систематическим и своевременным. Возможно, подрядчику на каком-то этапе надо было организационную помощь оказать.
Важное направление нашей работы – мониторинг портала госзакупок. Нарушений – множество. Одно из типичных: подрядчик не выполнил договорные обязательства. По закону заказчик должен внести его в реестр недобросовестных… Но этого не делается. И они участвуют в конкурсах вновь. И вновь выигрывают.
Следующее: закуп из одного источника при отсутствии для этого оснований. Третье: заведомое завышение стоимости работ, услуг, товаров.
Вспомните нашумевшую историю с закупом эколавочек Кокшетауским городским акиматом. На сайте госзакупок: нужны 500 лавок за 112 млн тенге. То есть одна – 225 000. Вышли на поставщика: лавочка с урной стоит 160 000. Это розничная цена. Оптовую согласны обсудить.
В итоге лот разделили на две части. Определенную сумму сэкономили. Выиграла шымкентская фирма. Они и будут решать, где их поставить. Не акимат, не горожане…
Экономия по результатам мониторинга составила 79 млн тенге. Только в этом году по нашим обращениям департамент внутреннего госаудита составил 25 административных протоколов. По ним взысканы штрафы на 2,5 млн тенге.
Надо сказать, что это ведомство долго обращений от нас не принимало: «Вы не являетесь потенциальным поставщиком». Сейчас этой преграды нет, заключили меморандум.
По мелким нарушениям пишем письма в соответствующие госорганы, нарушителей привлекают к административной ответственности. В этом году уже составлено 25 потоколов, 16 дисциплинарных дел.
– Вопросы о несовершенстве системы госзакупок стали чуть не риторическими. Ее пытаются изменить. Но, может быть, закрыть все лазейки для недобросовестных поставщиков в принципе невозможно?
– Я так не думаю. И в нынешнем своем состоянии система является хорошим препятствием для коррупционеров. Все дело в технической спецификации. В том, насколько грамотно она составлена.
Вспомните, в прошлом году все потешались над ледовым городком в Шортандинском районе. В «техничке» всего одна строчка: «Установить фигурки к Новому году». О том, сколько и какие именно – ни слова. Подрядчик и сделал, как счел нужным. И претензии, по сути, не к нему, а к заказчику.
Мы так и не узнали, почему восстановление трех букв слова «Кокшетау» на горе Букпа обошлось в 17 635 625 тенге. Что значит «сварочные работы», каким образом «усилить каркас»? У заказчика должен быть дефектный акт, в котором прописано, что именно и как именно надо усилить. Его не было.
Если техспецификация составлена грамотно, то несолидные фирмы-однодневки с демпинговыми ценами претендовать на участие в тендере не будут. «Варяги» сторонние – тоже, если требования предусматривают детальный учет местной специфики.
– Итак, ключевые вопросы нашей беседы. Причина коррупционных нарушений: злой умысел и невысокий уровень профессионализма? И как долго будет востребован общественный контроль?
– Есть, конечно, то, что Вы называете «злым умыслом», особенно в крупных схемах. Но, думается, что превалирует несовершенство законов, в которых можно лазейки найти. НПА часто вообще противоречат друг другу. И уровень профессионализма – тоже одна из причин.
По поводу законов. Аким одного из пристоличных сельских округов пытался бороться с «помогайками». Приходит такой «доверенный», оформляет участок на жителя села под ИЖС. Аким: «Мы знаем, что будет дальше: сегментирует, перепродаст, изменит целевое назначение. Но не выдать не можем, иначе закон нарушим». Несколько месяцев как на работу ездил в Астану с предложениями, вместе со специалистами профильных комитетов изменения в НПА внесли.
«Через два дня приходят те же люди, с доверенностями от других жителей, нашли другие лазейки. Руки опускаются».
По сути, не аким сельский должен этим заниматься. Сигнализировать, указать на недочеты закона – да. А дальше должны работать профессионалы. Их не хватает на всех уровнях. В сфере ЖКХ особенно.
Почему? Часто грамотные люди из системы уходят. Работать «за себя и за того парня» никто не хочет. И правильно делают. На Западе обязанности четко прописаны, а у нас в должностных инструкциях последний пункт: «иные поручения вышестоящего руководства».
Что касается востребованности общественного контроля. Он нужен везде и всегда. Даже в том же Сингапуре. Люди состояние крыш многоквартирных домов, к примеру, проверяют. Другой вопрос – его направленность и объем.
Между востребованностью общественного контроля и степенью профессионализма и ответственности государственных служащих зависимость обратно пропорциональная. Вывод, на первый взгляд, очевиден до банальности, но пока далек от достижения: каждый должен профессионально и ответственно делать свое дело. Решусь перефразировать известное: «Делай, что должно, и… коррупции не будет. Почти не будет».
Беседовала Нина МИТЧИНОВА.
