Последний день весны выдался солнечным и жарким. В мареве зноя по небу плывут, гонимые ветром, неясные контуры облаков, а в лучах солнца, среди лесных полян на Букпе переливается в буйном цвете ковыль-трава. Развевающиеся на ветру длинные серебристые пушистые «волосы» украшают склоны холмов и долин, привлекая внимание любителей природы. Жителям мегаполисов слово «ковыль» знакомо разве что по учебнику ботаники. Мало кто видел степные просторы, покрытые серебряными волнами цветущего ковыля.
Научное родовое название ковыля Stipa происходит от греческого «stipe», что означает «пакля», «волос». Каждый, кто видел ковыль, вполне поймет уместность именно такого сравнения.
В сказках, былинах и старинных песнях ковыль называли шелковой травой: настолько мягкими и нежными казались его колосья-метелки с белыми шелковистыми волосками.
В казачьих поверьях степную ковыль-траву считают травой мертвых, растущей на костях предков. Поэтому казаки никогда не рвали ковыль и не вносили его в дом.
Как бы подтверждая эту легенду, среди нетронутой поляны с цветущим ковылем, среди молодой зелени берез стоит на Букпе одинокая могила, где покоится прах казаков, павших в период неспокойного и смутного времени нашей истории.
Необъятные просторы казахских ковыльных степей видишь, слушая светлую музыку гениального композитора Курмангазы, кюй «Сарыарқа» стал вершиной его творчества. Слушая его, представляешь безбрежность ковыльной степи и лихую скачку джигитов.
«Цветет ковыль, и степь преобразилась.
Как будто снег вдруг выпал на траву», – писал поэт.
В наш просвещенный век, сохраняя традиции, вряд ли кто удержится: после посещения весенних полян Букпы, набрав букет полевых цветов, не вложит в него серебристого распушенного стебля ковыля, дополняя мозаику растительных богатств своего края.
Вениамин СОЛОВЬЕВ.
Фото автора.
