С обретением Казахстаном Независимости начались кардинальные изменения не только в хозяйственно-экономической жизни страны, но и в научной и духовной сфере. Особенно ощутимый, качественный прогресс наметился в исторической науке — совершенно другим стал подход к ее методологической базе в целом, к источниковедческой дисциплине, ибо стал возможным доступ ко многим богатейшим материалам архивов, музеев других государств, о чем раньше и мечтать было невозможно. С той поры отечественные историки значительно глубже и разносторонне рассматривают, осмысливают многие страницы нашего прошлого, подвергают максимально объективному исследованию его «белые пятна». Именно тогда крупный ученый, ныне покойный Р.Б. Сулейменов одним из первых обратился к подлинно научному раскрытию темы о роли личности Абылай-хана в истории Казахского государства, так как на данную тему в советский период было наложено своего рода табу. Предлагаем вниманию читателей это исследование Рамазана Бимашулы.
I
Еще классики марксизма говорили, что история совершается не сама по себе, что владыкой всех ценностей на свете, борцом за них был и остается человек, только он может способствовать развитию всего живого. Невозможно постичь глубину исторических событий, понять их смысл, не изучив всесторонне жизнь, цель и свершения отдельных людей, отдельных деятелей, которые оказывали воздействие на ускорение движения общества к прогрессу или внесли свой вклад в преодоление преград на этом пути. Одной из таких крупных личностей, оставивших глубокий след в историческом прошлом казахского народа, был хан Абылай. Правда, до некоторого времени имя Абылая оставалось незамеченной, обойденной вниманием страницей нашей истории. Достойно сожаления, что кроме небольшой статьи «Абылай», написанной Ч.Валихановым в 60-х годах XIX столетия, до провозглашения суверенитета страны не было ни одного исследования об этой великой личности. По этой причине Абылаю, его деятельности как за рубежом, так и у нас не была дана соответствующая оценка. В ряде трудов исследователей, адресуемых широкой публике, прослеживается тенденция к упрощению значимости прославленного хана. Иногда они стремятся не только снизить, но даже показывать в искаженном свете роль Абылая в защите народов Средней Азии от иноземных захватчиков. Так, в книге В.С.Кузнецова «Амурсана», изданной в 1981 году в Новосибирске солидным тиражом, Абылай изображен как самый коварный из всех правителей Среднего жуза, известный своей хитростью и изворотливостью, невежественный противник культуры (В.С.Кузнецов «Амурсана», Новосибирск, 1981, стр.100).
Даже в более-менее позитивных научных трудах дается необъективная оценка участия Абылая в исторических событиях своего времени. Например, Н.Г.Апполова, В.Я.Басин, Б.П.Гуревич утверждают, что Абылай хитро лавировал между Россией и Цинской империей, зачастую отделываясь отговорками (Апполова Н.Г. Экономические и политические связи Казахстана с Россией в XVIII-XIX вв, М., 1960. стр.421. Басин В.Я. Россия и казахские ханства в XVI-XVIII вв. А., 1971, стр.240. Гуревич Б.П. Международные отношения в Центральной Азии в XVII-первой половине XIX в. М. 1983. стр.200). В этом русле рассуждают и авторы пятитомной истории Казахской ССР (История Казахской ССР, А., 1972, том.З. стр.83).
По сохранившимся в народной памяти сведениям, Абылай родился в 1711 году в семье Вали из династии чингизидов. В свое время, отчаявшись от беспрерывной борьбы за ханский престол, Абылай был вынужден оставить степь и податься в Ургенч к родственникам жены. Настоящее имя Абылая — Абильмансур. Про его деда, которого тоже звали Абылаем, Ч.Валиханов писал, что тот прославился своим мужеством, его прозвали даже кровожадным. В народе бытует мнение о том, что предки Абильмансура правили в Туркестане. Но на самом деле в их владении был не Туркестан, а Ташкент. Об этом свидетельствует и запись личного секретаря хана М. Мамедова, сделанная в 1768 году в Омске: «И дед султана Абылая, и он сам были правителями Ташкента». (Ч.Ч.Валиханов, Собрание сочинений в пяти томах, А., 1985, том 4. стр.112).
Когда Абильмансуру было 13 лет, его отец погиб в междоусобице, и он с помощью верного слуги родителей Ораза бежал в Туркестан. Спасаясь от притеснений влиятельных родственников, здесь он рассчитывал на покровительство богатых вельмож. По народным преданиям, пас верблюдов, лошадей сначала у Толе бия из рода уйсун, затем у бая Даулеткельды. Эта версия не раз подтверждается и в произведениях Бухаржырау (сказитель).
Период взросления, вступления на самостоятельный жизненный путь Абильмансура (первая четверть XVIII века) совпал с тем временем, когда освободительное движение против джунгарских завоевателей набрало силу, когда чаша народного терпения была наполнена до края.
Вступив в битву рядовым дружинником, он в каждой схватке демонстрировал необычайную храбрость, примеры военной доблести. «Его полезные советы и стратегические наставления вскоре убедили всех, что перед ними необыкновенно одаренный, талантливый человек», — писал Чокан.
В 1731 году в окрестности Улытау произошло решающее сражение объединенных сил трех казахских жузов с ойратами. По традиции перед началом битвы состоялся поединок сильнейших бойцов с обеих сторон. В этом поединке Абильмансур убивает Шаршы батыра, близкого родственника ойратского хана и предводителя войск Галдана Цэрэна. Враги были наголову разбиты. В этом сражении Абильмансур не раз бросался на самые опасные участки боя с кличем «Абылай!», «Будь опорой, дух Абылая!» и выходил победителем. После этой битвы прославившегося Абильмансура стали называть Абылаем.
Победный исход улутауской битвы направил жизнь Абылая совершенно в другое русло. Его слава перешагнула границы казахских степей. Благодаря своему мужеству в сочетании с мудростью Абылай снискал уважение у почитаемых в народе биев и батыров. При поддержке своего родственника султана Абильмамбета, ставшего впоследствии ханом Среднего жуза, он стал правителем крупного племени атыгай рода аргын.
II
Вторая половина 30-х годовXVIII века в казахской истории была насыщена трудными, драматическими событиями. Уставший от бесконечных набегов джунгар, вынужденный оставить родные места, народ мечтал о мирной и спокойной жизни, о восстановлении разрушенного хозяйства. Но пока вооруженные до зубов джунгарские завоеватели не переставали хищно смотреть на казахские земли, пока часть этих земель оставалась под их игом, думать о настоящей свободе, мирной жизни было пустой мечтой. Положение усугублялось еще и тем, что казахские ханы, султаны стремились к обособлению, каждый хотел стать независимым правителем.
Как известно, после смерти в 1718 году Тауке хана с усилением джунгарского нашествия в первой половине 20-х годовXVIII века казахское общество потеряло свою политическую целостность. В этот период Туркестан перестал играть роль центра единого казахского ханства. Судя по письменным источникам, в политической жизни общества четко прослеживались два течения, два направления. К первому относилось направление во главе с Толе бием, султаном Абылаем, Жанибек батыром, Бухар жырау и другими прогрессивными людьми. Приверженцы этого направления преследовали цель создания единого центра, формирования единой политики, чтобы таким образом сохранить целостность, сплоченность трех жузов, национальную независимость в борьбе с внешними врагами. А второе течение под руководством Абулхаира, султана Самеке, других крупных феодалов, прикрываясь лозунгом предоставления каждому жузу политической самостоятельности, мечтало о создании независимых казахских ханств. В конце двадцатых — начале тридцатых годов близ Сайрама, в местечке Сазтюбе состоялся всеказахский съезд с участием правителей, предводителей родов всех трехжузов. Однако в решении главного вопроса — объединении жузов — собравшиеся не смогли прийти к единому мнению, победил сепаратизм федеральных группировок и после съезда ханскую власть в Младшем жузе взял в свои руки Абулхаир, в Среднем жузе — Самеке и Кучук, в Старшем жузе — Толе бий.
В таких условиях велико было значение стремления Абылая и Толе бия к восстановлению единой казахской государственности и превращению Туркестана в ее центр. В конце сороковых-начале пятидесятых годов XVIII века после вытеснения с политической арены влиятельного султана Барака, других султанов и батыров, симпатизирующих джунгарам, ханская власть в Среднем жузе фактически перешла в руки Абылая. К этому времени Средний и Младший жузы уже успели оформиться в независимые ханства, однако народ еще не забыл роль Туркестана как политического центра казахского общества, потому что столица единого Казахского ханства до событий 1723 года находилась именно там, на земле Старшего жуза. Во взаимной борьбе казахских ханов и султанов за власть наблюдалось и влияние такого фактора, как стремление к нейтрализации политической значимости Туркестана.
В эпоху Тауке хана, выдающейся личностью, крупной и авторитетной фигурой был Толе бий. Для народа его имя ассоциировалось с символом политического единения казахов накануне джунгарского нашествия. Вот почему в начале сороковых годов многие казахские бии во главе с Абылаем отправились из Кокшетау в Туркестан к старому Толе бию. В произведениях устного народного творчества утверждается , что целью этой поездки было определение центральной резиденции Казахского ханства. В эпических повествованиях много говорится о теплых взаимоотношениях, уважении друг к другу биев и султанов, участвовавших в работе съезда, но весьма скупо передается об итогах переговоров Абылая с другими биями и султанами. Толе бий высказывал мысль о том, что пока юг полностью не очистится от ойратов, ханская ставка должна находиться в окрестностях Кокшетау, а главным делом будущего должно быть объединение трех жузов в одно государство.
Истинные цели приезда в Туркестан делегации во главе с Абылаем нам неизвестны. Но очевидно одно — он искал себе надежную опору в борьбе со своими противниками, тоже влиятельными султанами и биями. По нашему мнению, это первые шаги Абылая по возрождению единого Казахского ханства.
До конца своей жизни Абылай думал об объединении и сплочении всех казахов. Отражение его мечты нашло место в народных сказаниях, легендах и рассказах. Так, в поэме «На смерть Абылая» подчеркивается, как Абылай советовал своему народу переселяться на юг, ближе к Сырдарье, заниматься земледелием. В беседе с Галдан Цэрэном он тоже повторяет эту мысль. Призыв Абылая к Среднему жузу переселяться на юг, в Туркестан, находит поддержку у прогрессивных современников Толе бия, Олжабай батыра, Бухар жырау. Видимо, не случайно он завещал похоронить свое тело в Туркестане (завещание исполнено, могила Абылая находится у стен мавзолея Ходжа Ахмеда Яссави).
Абылай с удивительной прозорливостью ориентировался на будущее. Он сумел осознать необходимость укрепления экономических, политических связей с Россией. Эта его историческая заслуга общеизвестна. В августе 1740 года в Орске хан Среднего жуза Абильмамбет и султан Абылай укрепили отношения с российской короной. (Казахско-русские отношения в XVI-XVIII веках, А., 1961, стр. 152). Давая клятву, Абылай преследовал одну цель — быть в союзе с могучим соседом, пользоваться его поддержкой.
III
Джунгарский хунтайчи Галдан Цэрэн в конце 30-х и начале 40-х годов уладил возникший было конфликт с Цинской империей и двинул свои войска к границам Степи. Увязшие по горло в бесконечных междоусобицах, казахские правители не смогли организовать отпор врагу. В одной из многочисленных битв Абылай вместе со своей дружиной попал в окружение и был пленен ойратами. Хунтайчи сначала держал Абылая вместе с товарищами у себя в ставке в Урге, позднее наследник хана Даваци отдал пленных Улус нояну. Здесь Абылай знакомится со своим будущим союзником Амурсаной. За два года плена Абылай освоил ойратский язык и письменность, изучил сильные и слабые стороны Джунгарского ханства. Весной 1743 года по рекомендации Российского правительства Абильмамбет хан отправляет заложников и освобождает Абылая. Как гласит предание, казахский султан оставил сильное впечатление у джунгарского правителя Галдана Цэрэна.
Он проникся симпатией к Абылаю не только за его мужество и храбрость, но и за умение мыслить по-государственному, недюжинный ум. Видимо, это способствовало заключению договора между Джунгарией и Казахским ханством накануне отъезда Абылая. Дочь одного ташкентского богача была отдана ему в жены. До самой своей смерти Галдан Цэрэн не порывал связей с Абылаем, а между Джунгарией и Казахией установились мирные отношения.
В конце сороковых годов в Джунгарии начались междоусобные войны за трон всеойратского хана. В ту пору страной правил средний сын Галдан Цэрэна Цеван Доржи, которого в народе прозвали Аджа-ханом. В 1750 году джунгарские воротилы низвергли его и, ослепив, сослали в город Аксу (Моисеев В.А., Русские архивные материалы о положении Джунгарского ханства в 1745-49 гг. Тезисы докладов. М., 1984. ч. II, стр. 145-152). Его место занял старший сын Галдан Цэрэна Лама Доржи. Однако многие из тех же могущественных людей и другие представители ханской орды вскоре восстали против Ламы Доржи, мотивируя тем, что незаконнорожденный сын не имеет права на престол (мать Ламы Доржи была наложницей). Во главе восставших стоял хунтайчи Даваци батыр (по русским источникам Девани, Лобачи) — потомок основателя Джунганрского ханства. Но в 1751 году, потерпев поражение, он вместе со своим единомышленником Амурсаной, который тоже принадлежал к ханским потомкам, бежал в Средний жуз. Казахи приняли беглецов, Абылай в то время пристально наблюдал за междоусобными войнами джунгар, стараясь не вмешиваться в их внутренние дела. В Средний жуз был направлен представитель Оренбургской администрации М.Арапов с целью выведать, почему правители жуза покровительствуют беглецам. В своем докладе он отмечает, что казахи не зря приютили у себя ойратских ноянов, а с определенным умыслом, с расчетом извлечь в будущем выгоду, жить мирно, растить детей и т.д. Поэтому они кормят их, содержат, дали коней для свободного передвижения. (Архив внешней политики России. Ф.Зюнгарские дела. ОП 113-1. 1752-1753Д.5,Л.42об.)
Действительно, устраивая такой прием, Абылай заглядывал далеко вперед: если со временем эти ханские потомки займут трон, то удалось бы надолго избавиться от нашествий грозного соседа. Впоследствии расчеты Абылая оправдались.
Видя, что казахи игнорируют требование о возвращении беглецов, ойратский хан двинул свою армию в сторону летовок Среднего жуза. В условиях обострения обстановки аксакалы Среднего жуза вместе с правителями других жузов собрались на экстренное совещание, чтобы обсудить, надо ли возвращать Даваци и его сподвижников. Абильмамбет хан и группа других правителей, в том числе и знаменитый батыр Малайсары, высказались за возвращение, дабы не ввергнуть народ в очередную бойню. Абылай же твердо стоял на своем, утверждая, что ни в коем случае нельзя идти на это. Его поддержали Богенбай, Даут, Тархан (сын Жанибектар-хана), Жапак батыр, султан Младшего жуза Ералы, известный бий Старшего жуза Алибекторе. В русских источниках сохранились слова, высказанные Абылаем на этом совещании: «Даваци — известный, крупный ноян, для казахов он в будущем принесет гораздо больше пользы нежели нынешние джунгарские правители. Если мы сейчас его, связав руки, возвратим назад, если он останется в живых и со временем как ханский наследник займет трон, то для нас он будет грознее и страшнее любого врага». (Там же, Л.41 сб.). На совещании прошло предложение Абылая и его сторонников, что, безусловно, привело к войне с джунгарам и. Казахские войска возглавил сам Абылай. После неоднократных серьезных ударов враг обессилел. (АВПР.Ф.Сибирские дела. ОП 130/2.1746-1754 гг. Д.1.Л.80 об.).
Последующая ситуация сложилась именно так, как предвидел Абылай. Даваци и Амурсана, преодолев долгий путь из Казахии в Джунгарию со своей дружиной, 12 января 1753 года ворвались в ханскую ставку и убили Ламу Доржи. Заняв трон, хунтайчи Даваци немедленно предложил Абылаю и другим казахским правителям заключить союз. (АВРП, Ф.Зюнгарские дела, ОП. 113/1, 1753, Д.2. Л.,10-11). Однако в самой Джунгарии еще далеко было до мира. Вчерашний союзник Даваци Амурсана потребовал у него раздела ханства, и теперь между двумя ноянами развернулась борьба за власть. Но вскоре Амурсана потерпел поражение и бежал под покровительство Цинской империи, прося у нее помощи. Цинский император, давно мечтавший и выжидавший удобного момента уничтожить Джунгарское ханство, двинул туда огромное войско. Уставшее от бесконечных войн кочевое государство западных монголов не смогло организовать сопротивление. (Златкин И.Я. История Джунгарского ханства. 1635-1758 гг. М. 1983. стр. 279-303). Однако недолго длилось и торжество маньчжурского императора. Убедившись, что надежда стать джунгарским ханом рухнула, и узнав, что готовятся его арестовать, Амурсана в сентябре 1755 года поднял восстание, разбил отряды императора. Затем он решил обратиться за помощью к соседним правителям и в первую очередь послал гонца к Абылаю.
Как и во время борьбы с Даваци, на этот раз Абылай вновь поддержал Амурсану в его борьбе против маньчжурских завоевателей. Нам сейчас трудносудитьотом, чем руководствовался Абылай, когда вознамерился выступить против такого гиганта, как Цинская империя. Ничего конкретного мы не находим и в документах, которыми пока располагаем. Видимо, он думал лучше иметь границы с союзным ойратским государством во главе с зависимым правителем, чем с маньчжурскими владетелями. Как бы то ни было, несомненно одно — идя на такой рискованный шаг, Абылай прежде всего думал о защите интересов своего народа. Это совпадало и с интересами Российского государства.
РАМАЗАН СУЛЕЙМЕНОВ,
академик Академии наук Казахстана.
(Продолжение в следующих номерах).
