Сразу два случая жестоких подростковых разборок стали достоянием общественности в Акмолинской области в сентябре. В первом, случившемся в городе Макинске Буландынского района, в ход пошел нож. После второго (в поселке Бестобе недалеко от Степногорска) ребенок попал в больницу с сильным сотрясением мозга.
Что происходит с подростками? Неужели возвращаются 90-е с вымогательством и буллингом в школах и массовыми драками? Старший инспектор по особым поручениям группы ювенальной полиции управления местной полицейской службы департамента полиции Акмолинской области подполковник полиции Айнагуль Куандыкова считает, что даже с учетом последних громких случаев о всплеске подростковой преступности говорить рано…
– Айнагуль Асылбековна, каждый день в соцсетях видим сообщения из регионов страны о драках, серьезных травмах. Это тенденция?
– Преступность среди несовершеннолетних всегда вызывает повышенное внимание общества. Но на самом деле общие показатели по нашей области ежегодно снижаются. Если в 2017 году у нас было зарегистрировано 143 преступления, то в 2023-м – 56, а в этом – 44. Учитывая, что в этом году в статистику попали 22 уголовных дела, открытых в 2023-м, за нынешний год произошло всего 19 преступлений. Их характер за годы тоже изменился: в последнее время подростки привлекаются в основном за кражи и наркопреступления (когда попадаются на «закладках»), особо тяжких преступлений практически нет…
– И тем не менее. После случая в Бестобе в соцсетях разнеслась информация о том, что в школе, где учились участники конфликта, старшеклассники занимались вымогательством. Это действительно так?
– Подробно комментировать этот случай я не могу, сейчас проводятся следственные действия. Могу сказать, что профилактику фактов вымогательства и буллинга мы ведем постоянно. В декабре-январе у нас было несколько случаев разборок между подростками, тогда мы чуть ли не ежедневно проводили онлайн- и офлайн-собрания с учениками школ и колледжей, с родителями, выставляли наряды возле учебных заведений, в общем, работали усиленно. Ситуацию удалось урегулировать в течение пары месяцев, и с тех пор до нынешних случаев происшествий у нас не было. Но работа продолжается. Совместно с органами образования проводим анкетирование учащихся школ и колледжей, встречаемся с учащимися и родителями, ведем мониторинг обстановки в учебных заведениях, наблюдаем за представителями так называемой маргинальной молодежи…
– Как Вы считаете, не было ли преждевременным решение удалить из штатного расписания школ должность инспектора ОДН?
– Институт «школьных инспекторов» был образован в 2000 году как вынужденная мера реагирования на всплеск преступности среди несовершеннолетних. Основной их функцией было пресечение входа в школы посторонних и проноса запрещенных предметов. Но со временем ситуация стабилизировалась, школы сейчас оснащены системами пропуска и видеонаблюдением. Могу сказать, что института школьных инспекторов нет ни в одной стране, кроме тех, что находятся в состоянии войны. У нас после упразднения этих должностей ситуация в школах никак не усложнилась. Но по-прежнему за каждой школой закреплены оперуполномоченные, инспекторы по делам несовершеннолетних, участковые.
– У полиции есть алгоритмы раннего выявления напряженности в детских коллективах? Или выявлять проблемы – задача школ?
– Вообще проблемы, возникающие в молодежной среде, вызваны, как правило, недостатками в нравственном воспитании подростков – это проблемы, идущие из семьи. Но за дисциплину в школе должны отвечать педагоги и психологи. Проблема в том, что у нас нет единых стандартов профилактической деятельности. Классный руководитель, педагог, медицинский работник в первую очередь должны замечать изменения в поведении ребенка, смену настроения. И принимать меры.
– Такие изменения могут произойти, если ребенок стал жертвой буллинга или травли. Но в нашем регионе, насколько мне известно, таких случаев не зарегистрировано. Это немного странно, потому что буллинг, кажется, был всегда…
– Буллинг и кибербуллинг – это административные правонарушения, введенные в законодательство совсем недавно, закон вступил в действие с 16 июня этого года. Санкция статьи этого закона предусматривает штраф в размере 10 МРП для организатора травли несовершеннолетнего либо, если нарушителю самому еще нет 16 лет, для его родителей. Но основанием для возбуждения дела о буллинге должны стать данные, свидетельствующие о систематических унижениях: переписка, свидетельские показания, записи с камер наблюдения или телефонов, негативные последствия для потерпевшего. Иначе доказать факт правонарушения будет очень сложно…
– Кто может стать жертвой буллинга?
– На самом деле, кто угодно. Травле может подвергнуться абсолютно любой ребенок, вне зависимости от социального и материального положения семьи или уровня развития. Поэтому так важно для родителей интересоваться жизнью подростка, знать, с кем он общается, чем увлекается и чем занимается в интернете, организован ли его досуг. Отсутствие контроля родителей часто приводит и к тому, что ребенок совершает правонарушения. У нас на учете по области состоят 728 неблагополучных родителей, которые воспитывают более 900 детей. На учете инспекторов по делам несовершеннолетних – 351 подросток. С начала этого года только за то, что дети находятся на улице в ночное время, к административной ответственности были привлечены более четырех тысяч родителей. Это говорит о том, что контроля в семьях нет…