«Не идет молодежь в науку». Эта сентенция все больше утрачивает свою актуальность.
Один из примеров этому – коллектив Научно-производственного центра зернового хозяйства имени А. И. Бараева. Здесь есть кому перенять опыт ученых, наставниками которых были известные всему миру почвоведы, селекционеры…
Мы поговорили с двумя представителями разных поколений, выросших, получивших образование не просто в разное время, но в иные, кардинально различающиеся эпохи. И как же много общего между этими двумя поколениями «отцов и детей» в науке.
Елжас Каиржанов окончил столичный Казахский агротехнический университет им. С. Сейфуллина. Специальность агронома сельскому парню была близка, понятна.
Рецензентом дипломной работы был заведующий отделом селекции пшеницы. Серьезного, толкового парня пригласил на работу.
– Приехал, посмотрел, поселок Научный понравился, столица рядом, комнату в общежитии дали, – так он рассказывает о том, почему решил работать именно здесь. Но, видимо, было еще что-то, еще до поры до времени не осознанное самим молодым человеком, потому что ставка старшего лаборанта – начальный этап его научной деятельности – составляла 35 000 тенге. Сумма мизерная даже для 2011 года.
Но фактора «интересно», «нравится» никто не отменял. А может, какое-то предчувствие было, что спутницу жизни найдет среди коллег на опытной станции в СКО, куда приезжал в командировки.
Он и не скрывает: «Любовь к профессии не сразу появилась. Начал с учеными общаться, на земле работать, перед аудиторией выступать, рассказывать о достижениях…»
Со временем понял, что селекция – именно то, к чему душа лежит: «Работа скрупулезная с зерном, с каждым колоском… Глаз наметанный нужен, чтобы выбрать то, что нужно. Это не сразу приходит».
Теперь у заведующего лабораторией селекции яровой мягкой пшеницы ТОО «Научно-производственный центр зернового хозяйства им. А. И. Бараева» Елжаса Каиржанова есть авторские патенты. Да и зарабатывает отец двоих детей куда больше первоначальных 35 000 тенге. Базовая основа – программно-целевое финансирование МСХ РК. Плюс – грантовые проекты Министерства высшего образования РК, Фонда науки, небольшие университетские гранты. Но гранты – дело такое, завтра их может и не быть. Конкуренция за их получение растет.
Самый надежный путь – коммерциализация результатов. Об этом современному ученому тоже приходится думать.
Канат Акшалов окончил Казахский государственный аграрный университет в 1972 году. И тоже в столице. Только столицей КазССР был тогда г. Алматы.
– Мы в библиотеках пропадали, в комнате для занятий в общежитии (ее тогда Ленинской называли) вечерами мест свободных не было, – вспоминает он свои студенческие годы. – А о Бараевском институте я узнал из газет – главного тогда источника информации. Каждое утро к газетному киоску очередь выстаивали.
Заинтересовался, приехал, ознакомился, поговорил с лауреатом Ленинской премии Еленой Зайцевой. При ее словах «Я ведомость твою проверю» глаз не опустил, учился хорошо.
Начал работать младшим научным сотрудником, оклад стандартный для молодого специалиста начала 70-х годов: 125 советских рублей. С учетом дефицита и необходимости «достать», допустим, ботинки «из под полы», по покупательной способности они примерно и были равны 35 000 тенге 2011 года.
– Вы никогда не жалели, что не стали агрономом? Они же и в условиях совхозно-колхозной системы хорошо зарабатывали. Когда началась приватизация, вообще в числе первых ТОО организовали, – на этот вопрос Канат Ашкеевич отвечает без тени сомнений: «Никогда. Ни на минуту. Наука – это мое дело, моя жизнь. Вообще мне в жизни повезло: работал вместе с корифеями!»
Видим, что оба наших собеседника занялись научной деятельностью не денег ради. И никоим образом не ради славы. Чтобы вывести новый сорт, разработать новые методики, годы уходят. А ведь может и «не выстрелить». Климат, почва меняются сейчас стремительно.
На создание сорта и его районирование уходит минимум 12 лет. Дальше надо размножить. Что-бы хотя 500 000 га занимал. Это еще 5-10 лет. На малых площадях выращиваем, продаем элитным семеноводческим хозяйствам. У них земли больше. И только потом начинает работать патент.
Ученые буквально на пальцах разъясняют дилетанту этапы деятельности селекционера.
На вопрос о том, насколько востребованы сейчас созданные в центре семена сортов зерновых, отвечают тоже вместе. Чувствуется, что эта проблема волнует, не раз обсуждалась. «Зарубежные сорта рекламируются гораздо лучше, техническая оснащенность, материальная обеспеченность селекционеров выше. Сорта у них хорошие, но любят влагу, требуют высокой культуры земледелия. Специальный контроль у нас на границе слабый, вместе с семенами можно завезти и болезни, и вредителей…
Сейчас много фермеров новоявленных, которые немного разбогатели, считают, что все знают. Начали ездить за рубеж: в Аргентину, Бразилию… Что-то увидят, восхитятся, привезут. Бывает, получится. «Выстрелит». Но поле полю рознь. Закупили зарубежные семена… После этого их надо адаптировать, проверить на зараженность. Они, как правило, низкорослые. А нам же солома, мульча нужны.
Наши сорта устойчивее. Фермеры серьезные, работающие на земле всерьез и долго, отдают предпочтение нашим сортам и нашей системе земледелия», – говорят ученые.
Наша беседа вышла далеко за рамки семеноводства. Ведь оба ученых – депутаты районного маслихата. Канат Акшалов – пятого созыва, Елжас Каиржанов – нынешнего, восьмого. Проблемы и перспективы развития не только поселка Научный, но и всего района – это тоже их жизнь и забота.
– Я вам, как ученому и как депутату, советую, – обращался Канат Акшалов к Елжасу Каиржанову. Это и есть наглядный пример преемственности поколений.
Шортандинский район.
