Как я в тему погружалась
«Вам предложат примириться. Обязательно». «Споры, где победителей не бывает». «Чтобы спор не перерос в конфликт». «Зачем судиться, если можно примириться». «В чем конкретно может помочь медиатор». «Ищите медиатора».
Это заголовки лишь части моих материалов по вопросам медиации, опубликованных в нашей газете. Писать о новом способе разрешения споров мы начали сразу после принятия Закона РК «О медиации». А было это в 2011 году… Интервью с медиаторами, судьями-примирителями, описания многочисленных круглых столов и конференций по этой теме… Публиковали данные о том, сколько медиаторов получили сертификаты на краткосрочных семинарах (два-три дня в лучшем случае). И к нам приезжали тренеры – обладатели грантов на подготовку медиаторов. Сколько казахстанцев получили сертификаты, дающие право проводить примирительные процедуры, сказать невозможно. Много. Очень много.
Вот только поговорить с людьми, желающими сказать «спасибо» медиатору как-то не удавалось. В ответ на просьбы помочь встретиться с таковыми, медиаторы дружно ссылались на принцип конфиденциальности. Многочисленными примерами успешного завершения споров тоже как-то не радовали.
Периодически появлялась информация о том, что где-то открылся очередной кабинет медиации, что центрами медиации станут Дома дружбы… Но этим все и заканчивалось. Продолжения не было.
А три года назад обратился к нам в редакцию человек, понесший колоссальные убытки по вине профессионального медиатора. Его представитель – опытный юрист сказал буквально следующее: «С этим медиатором надо что-то делать. Соглашения, которые он заключает, безграмотны. Утвердить их суд не может. Более того, он вредит людям».
Тогда мы и опубликовали материал «Ищите медиатора. Но грамотного и проверенного» (АП.25.02.2019 г.). С той поры других информационных поводов по данной теме как-то не было. Если и писали о медиации, то только о судебной. Она-то как раз функционирует успешно.
Новые гранты – новые медиаторы?
«Казахстанская медиация набирает обороты. В связи с этим возникает острая необходимость информирования общественности о перспективах развития медиации в Казахстане и области ее применения».
Это выдержка из пресс-релиза конференции «Развитие медиации в Республике Казахстан», прошедшей недавно на площадке регионального филиала Палаты предпринимателей
И далее: «Мероприятие реализуется ОЮЛ «Ассоциация «Международная академия переговоров» в рамках республиканского гранта по заказу Министерства информации и общественного развития РК при поддержке НАО «Центр поддержки гражданских инициатив».
Пошла я на конференцию в качестве корреспондента «Акмолинской правды». Задавать вопросы – наша обязанность. Скажу сразу: ни на один из них мы ответа не получили.
И в целом было ощущение того, что я нахожусь на конференции десятилетней давности: «Медиация важна, нужна, выгодна». «Медиация зиждется на четырех столпах: конфиденциальность, добровольность, нейтральность и равноправие». «Медиатор должен быть непредвзятым». «Готовить медиаторов – огромный пласт работы».
Сколько раз мы слышали это за прошедшие 10 лет… Так где же тысячи уже подготовленных медиаторов? Кто может назвать хотя бы приблизительные данные о количестве заключенных медиативных соглашений? Почему подавляющее большинство казахстанцев только в суде узнает о том, что это такое? Может, закон о медиации нуждается в совершенствовании?
– Мы не можем отвечать за то, что было до нас. Теперь все будет подругому. Наша цель: подготовить медиаторов с большой буквы «М», – вот такой единый ответ на все наши вопросы дали члены экспертной группы ОЮЛ «Ассоциация «Международная академия переговоров».
Справедливости ради отметим, что председатель организации Сабыржан Калмухамбетов сказал: «Главный враг медиации – сам медиатор», то есть низкий уровень его компетенции. И привел несколько фактов. Тревожных и даже печальных: «Есть пример, когда из-за некачественного медиативного соглашения человек лишился свободы. В классическом медиабельном случае. Речь шла о компенсации ущерба, оплате лечения. Все решили, одна из сторон согласна оплатить. Но медиатор в соглашении элементарно забыл написать: «Сторона прощает». Суд соглашение не утвердил, человек два с половиной года проведет в колонии-поселении. Экономический суд Северо-Казахстанской области еженедельно отказывается утверждать пять-шесть медиативных соглашений. Потому что составлены неграмотно».
Каким образом человек, не имеющий юридического образования, в принципе может составить медиативное соглашение, в котором должно быть принято во внимание множество законов? Ответ приводим дословно: «Медиатором может быть любой человек, имеющий любое высшее образование».
Ну, кроме как сакраментальное «без комментариев», сказать нечего.
«Разрабатывается единая методика обучения. В Евросоюзе обучение составляет 120 часов. Для получения сертификата надо сдать серьезный экзамен. И не все прошедшие обучение его получают».
У нас срок обучения составляет 48 часов. Сертификаты получают все. И как-то представляется, что и за 120 часов материальное право (всю законодательную базу) инженеру, психологу, дизайнеру, менеджеру… усвоить проблематично. Особенно в том случае, если образование получал по заочной или дистанционной форме обучения. Так что оптимизм обладателей гранта, признаюсь, не разделяю.
Мнение специалиста. Грамотного и компетентного
Мы обратились к профессионалу, судье-координатору по примирительным процедурам Акмолинского областного суда Зауре Байбуловой.
– О возможностях медиации знают многие обращающиеся в суд юридические лица, – констатирует Зауре Максутовна. – Большинство же участников споров о наследстве, разводящихся… само слово «медиация» слышат чуть ли не впервые. Разъясняем, предлагаем.
Алгоритм судебной медиации таков. Судья-примиритель есть в каждом суде. Процедура медиации является добровольной и конфиденциальной. Поэтому, если достичь соглашения не удалось, этот судья может рассматривать дело дальше только с согласия сторон. И ни в коем случае не использовать сведения, которыми стороны делились при попытке их примирения. Отдать исковое заявление в канцелярию для перераспределения другому судье возможно только в крупных судах.
Если в ходе примирительных процедур стороны достигли консенсуса, заключили соглашение, утвержденное судом, проигравшей стороны нет. То есть спор разрешен по существу. Повторно с таким же требованием в суд обратиться не могут.
Второй вариант: после беседы с судьей-медиатором, возможно, истец откажется от иска. Ответчик убедился, что проиграет в любом случае, и удовлетворяет требование истца. Обратиться вновь в суд с этим иском не могут.
Третий вариант: истец отзывает иск. Допустим, убеждается, что он неправильно сформулирован. Но это временное решение. Оставление иска без рассмотрения не является препятствием для нового обращения в суд.
Вся эта информация важна для тех, кто решит примириться в суде. Но как же с медиаторами не судебными.
Зауре Максутовна объясняет, что обратиться к профессиональному или непрофессиональному медиатору предлагают обязательно.
Если стороны соглашаются, то производство по делу в суде приостанавливают. При наличии договора медиатор может с ними работать в течение 30 дней. Иногда приходят уже с медиативным соглашением. И суд его утверждает. Либо говорят, что не смогли достичь соглашения, тогда производство возобновляется.
Но такие случаи можно буквально по пальцам перечесть. Медиаторам надо платить. В суде же дело рассмотрят после уплаты госпошлины размера символического.
Согласна Зауре Максутовна и с тем, что уровень доверия к несудебным медиаторам (профессиональным и непрофессиональным) низок. И, увы, тому есть основания: «Суд утверждает только соглашения, отвечающие закону. А таковых немного».
Разъясняет: «…Часто медиаторы не охватывают весь круг лиц, задействованных в споре. Тем самым нарушают их интересы. В имущественных спорах не уточняют, находится ли имущество в залоге, есть ли аресты судебных исполнителей… Не устанавливают все обстоятельства спора. Вся необходимая информация зачастую доступна. Не дорабатывают.
Часто медиаторы завершают спор соглашением, которое невозможно будет исполнить. Если условия договора неисполнимы, человек все равно придет к нам».
В качестве примера приводит следующий факт. В медитативном соглашении указано: «Если супруги в течение месяца не примирятся, считать брак расторгнутым». На каком основании? Брак расторгается либо РАГСом, либо судебным решением.
Точно так же, «согласно Закону РК «Об ипотеке недвижимого имущества» реализация заложенного имущества может проводиться только на основании судебного решения». Почему этого не знают медиаторы, составляющие соглашения?
Судья с немалым стажем считает, что без базового юридического образования освоить всю законодательную базу проблематично. Если вообще выполнимо.
Зауре Байбулова убеждена и в том, что медиаторы по семейным спорам должны не только знать законы, но и быть психологами: «Нужно искать глубинные причины развода».
P.S. Думается, что с такими конкретными, взвешенными предложениями по совершенствованию Закона РК «О медиации» согласятся не только представители судейского сообщества.
Преимущества медиации как одного из методов разрешения споров (особенно экономических) – бесспорны. Но вот кто и как их будет реализовывать?
И вновь, уже в который раз: «Ищите медиатора»? Не знаю. Возьму на себя смелость и ответственность ответить на этот вопрос так: «Пока не стоит».
