Редкий выпуск новостей сегодня обходится без сообщений о случаях насилия, по отношению к которому мы употребляем определение «бытовое».
И делаем это в соответствии с принятым еще в 2009 году Законом РК «О профилактике бытового насилия»: «бытовое насилие – умышленное противоправное деяние (действие или бездействие) одного лица в сфере семейно-бытовых отношений в отношении другого (других), причиняющее или содержащее угрозу причинения физического и (или) психического страдания».
Если из этого определения убрать словосочетание «в сфере семейно-бытовых» отношений, то увидим, что речь идет о насилии в более широком смысле этого слова, совершаемом довольно часто. И вряд ли кто-то из нас не был жертвой, допустим, хама в автобусе. И не испытывал после этого «физическое и (или) психическое страдание».
Для борьбы с насилием есть множество статей Уголовного, гражданского кодексов. Почему же так много слышим, говорим, читаем именно о насилии в домашнем?
Что обсуждают в Правительстве
Недавно эта проблема рассматривалась на заседании Правительства под председательством Премьер-Министра РК Алихана Смаилова. Выступившие с докладами министр внутренних дел Марат Ахметжанов, министр информации и общественного развития Дархан Кыдырали, министр труда и социальной защиты населения Тамара Дуйсенова приводили множество фактов, ставших основой анализа и предложений.
Только в текущем году в полицию поступило 100 тыс. сигналов о бытовом насилии. В то же время по 60% из них полиция не смогла принять меры, так как позвонившие потерпевшие, открыв дверь полицейским, заявление на обидчика писать отказываются. А без этого правонарушителей к ответственности по закону не привлечь.
В итоге: в целом по стране только за этот год совершено 668 преступлений на семейно-бытовой почве.
В нашей области…
Старший инспектор группы по защите женщин от насилия департамента полиции Акмолинской области Марина Белик в подразделениях, защищающих права женщин и детей, работает со времени их возникновения.
Майор полиции приводит статистические данные о фактах уголовных преступлений в этой сфере: с 2012 по 2017 годы в целом по области зафиксировано небольшое, но стабильное снижение. А вот в последние пять лет – рост: в 2018 году – 41 оконченное уголовное дело, 2019 – 46, 2020 – 62, 2021 – 76. Пандемия свою негативную роль, видимо, и здесь сыграла. За 10 месяцев этого года в сравнении с аналогичным периодом прошлого – наметилось небольшое снижение.
В целом же уровень бытового насилия в нашей области уже несколько лет примерно одинаков. Но: «Сейчас больше стали об этом говорить, жертвы меньше боятся огласки».
С моим «провокационным» вопросом: «Так может все-таки «мой дом – моя крепость» – это верно? Все проблемы надо решать в четырех стенах?» Марина Михайловна не соглашается категорически: «За все надо отвечать. Безнаказанность порождает вседозволенность. Дети начинают считать это нормой. Девочки превращаются в потенциальных жертв, мальчики – агрессоров».
Но с предположением о том, что огласка, обещания в любом случае помочь порождают элементы спекулятивные, пусть частично, но соглашается. И приводит пример: дама едет на квартиру к мужчине, против оказания сексуальных услуг за небольшую плату не возражает. Но появляется друг хозяина квартиры. Он услуги не оплатил. На него пишет заявление об изнасиловании. Мужчину осудили.
Этот факт – доказательство еще и того, что большая часть фактов домашнего (и не только домашнего) насилия совершается «в ходе (либо после) совместного распития спиртных напитков. 78% преступлений — в состоянии алкогольного опьянения агрессора.
Что касается изнасилований (в прошлом году – 17, в этом – 21), то в 90% случаев преступник и жертва были раннее знакомы, вместе проводили время.
Люди, ситуации, конечно, разные. Жены госслужащих, людей обеспеченных обращаются за помощью крайне редко. Первые опасаются навредить карьере мужа, вторые – потерять привычный уровень жизни. О том, что они в родном доме получили телесные повреждения, полицейские узнают через сообщения из приемных покоев больниц. Можно предположить, что жертвы обратились туда не с безобидными гематомами. При этом ни одна из избитых женщин не согласилась писать заявление о привлечении обидчика к ответственности.
По словам Марины Михайловны, чаще всего агрессию в отношении домочадцев проявляют мужчины в возрасте 35-40 лет. В большинстве случаев – не официальные мужья, а сожители. Как правило, со средним образованием, не работающие.
Жертвами становятся женщины разные. И по возрасту, и по уровню образования. Общее между ними – полная зависимость от мужа: «не работаю, занимаюсь домашним хозяйством, детьми».
Что надо изменить, чтобы…
Специалисты, занимающиеся проблемой домашнего насилия, убеждены в том, что пора сместить акценты с репрессивной направленности на реабилитационную и психо-коррекционную. Причем работать не только с жертвами насилия, но и с правонарушителями.
Полицейские говорят о необходимости решения вопроса изоляции «пьяных дебоширов». По стране функционируют всего 35 Центров временной адаптации и детоксикации – в народе «медвытрезвители», на 778 койко-мест. В Кокшетау такого центра вообще нет.
Предлагают законодательно перейти с заявительного на выявительный характер регистрации бытовых правонарушений. Это позволит полиции начинать административное производство без заявления потерпевших. Окончательная правовая оценка будет даваться судом.
Глава полицейского ведомства предлгает ужесточить требования к процедуре примирения сторон. Чтобы «дебошир» смог примириться в суде только при первом факте совершении насилия, при повторном – это право исключить.
Считает необходимым усилить наказание по правонарушениям в семейно-бытовой сфере, увеличить срок административного ареста по повторным правонарушениям с 20 до 25 суток, назначать общественные работы на основании постановления суда.
Участники состоявшегося в правительстве обсуждения едины в том, что одними силовыми мерами эту проблему не решить. Полиция реагирует только на последствия бытового насилия. В основе их возникновения – социальные проблемы: социальная неустроенность, «пьянство», наркомания, психические заболевания, изоляция и закрытость семьи, увлечение азартными играми, маргинализация части общества, падение морально-нравственных устоев, ослабление института семьи, воспитания…
Минимизация этих глубинных причин – дело не одного дня, а, возможно, и поколений. А больно уже сейчас. Жертвам стараются помочь: и государство, и волонтеры, просто неравнодушные люди.
Но классического – «Помочь можно только тому, кто сам хочет себе помочь» – никто не отменял.
