Проректор Кокшетуского университета им. Ш. Уалиханова Галым Байтук – человек, в отношении которого понятия «активная гражданская позиция», «известный общественный деятель» можно применять с полным на то основанием. Очень важно, что он умеет «диверсифицировать» их в конструктивные дела и проекты.
«Вспомни, как все начиналось» и «Что же будет с Родиной и с нами» – две основные и взаимосвязанные темы нашей беседы.
– Галым Симбекович, 1990 год… Каким были Вы, Казахстан… Как ваши ровесники, родители восприняли принятие Декларации о суверенитете?
– Не было тогда такой страны – Казахстан. Мы были одной из республик СССР. Принятый 25 октября документ так и назывался: «Декларация о государственном суверенитете Казахской Советской Социалистической Республики».
Знаете, мог бы сказать: «Сразу понял, осознал…». Но не буду лукавить. И я – студент третьего курса Петропавловского педагогического института, и мои друзья, и родители… восприняли Декларацию спокойно.
Даже тогда предвидеть распад СССР могли немногие (Бжезинского мы в то время еще не читали). Вспомните, что в марте 1991 года на Всесоюзном референдуме о будущем СССР большинство из нас голосовали за его сохранение. Причем выбирали вариант ответа «за», вне зависимости от национальности.
И лишь потом, когда Союз распался, стало очевидно, что все могло быть иначе. Если бы успели реформировать одну шестую часть планеты в соответствии с положениями нашей Декларации.
«Казахская Советская Социалистическая Республика есть суверенное государство, которое добровольно объединяется с другими республиками в Союз Суверенных Республик и строит взаимоотношения с ними на договорной основе». Далее: «Казахская ССР сохраняет за собой право свободного выхода из Союза». «Казахская ССР принимает меры по охране, защите и укреплению национальной государственности».
То есть, если бы Союз действительно стал добровольным объединением суверенных государств, в которых, как и в нашем, было бы гарантировано «возрождение и развитие самобытной культуры, традиций, языка и укрепление национального достоинства казахской нации и других национальностей, проживающих в Казахстане», то… Не было бы этого мучительного, трудного распада и развала, который мы пережили в 90-е.
Но, возможно, действительно, «что ни делается, делается к лучшему». Обеспечить синхронное, гармонизированное развитие политических, социальных систем, допустим, Туркмении и Беларуси было бы сложно. Даже в одной стране республики были очень разными. Так что случилось то, что случилось.
Вернусь к Декларации. Признаюсь, вспомнил о ней, когда принимали Конституцию суверенного Казахстана. Осознал, что каждое ее положение – это действительно политико-правовое обоснование и обеспечение независимости. То есть, Декларация о суверенитете стала важнейшим шагом к подлинной независимости страны.
– Но чем же объяснить, что День Республики так надолго исчез из перечня не только государственных, но и национальных праздников?
– Не знаю наверняка. Но думаю, что дело в политической конъюнктуре. Был сильный социальный запрос на то, чтобы масштабно отмечать годовщину декабрьских событий 1986 года. Хотя, по сути своей, эти дни должны стать временем поминовения, скорби.
Так что, уверен, что возвращение Дню Республики статуса Национального праздника – это не только факт исторической справедливости, но и весомое подтверждение приверженности страны демократическим принципам Декларации о суверенитете.
– Итак, в 1990 году Вы – студент. Что далее?
– Да, студент. Но студент активный, профсоюзный лидер. Хотел участвовать в перестройке. Понимал, что для этого надо быть членом КПСС. Пришли с другом к парторгу: «Примите». А он: «Не торопитесь. Скоро КПСС не будет». Это к тому, каким было время. Как все быстро менялось. И как нам – молодым людям – было трудно «переварить» эти тектонические сдвиги. Что говорить тогда о людях зрелых, о тех, кто войну прошел, кто в тылу победу ковал. Ту, которая «одна на всех».
Признаюсь, что в полной мере осознал, что СССР не просто нет, но уже и не будет, когда Казахстан вышел из рублевой зоны. И понеслось: первые два дня доллар стоил 4,5 тенге, еще через два дня -20, через неделю – 40. Лихорадить стало всех. Петропавловск того времени был промышленным, заводы стали закрываться, отец попал под сокращение.
Я преподавал какое-то время, на госслужбе даже поработал. Но в одной предписанной роли мне всегда было тесно. Разве можно было стоять в стороне, когда возникали первые политические партии, общественные движения, народных инициатив было столько!
Чуть позже это назовут «процессом формирования гражданского общества». А мы этим жили, хотели строить страну новую, справедливую, демократическую. Первой созданной мною организацией был филиал либерального движения Казахстана.
Стал депутатом Петропавловского городского маслихата, создал в 2003 году Республиканскую ассоциацию депутатов маслихатов. Без малого 20 лет тому назад мы говорили и о выборности акимов, и об императивном мандате, о местных сообществах и самоуправлении. Но нас тогда не услышали. И не только нас.
– Почему?
– Сегодня можно сказать, что нефть нас спасла. Но доходы от нее (вернее их распределение) не дали развиться росткам демократии, «проклюнувшимся» в первые годы независимости.
Начало 2000-х – это так называемые «тучные годы»: мировые цены на нефть высокие, приток инвестиций, строительство масштабное началось. Доходы росли.
Но мы не смогли это доставшееся нам богатство диверсифицировать в устойчивую социально-политическую систему. А она может строиться только на демократических принципах. У нас же молодые общественные организации пытались «приручить и прикормить». Часто успешно.
В итоге саморегулируемое общество нам пока создать не удалось. Пока не удалось. Способность к саморегуляции – признак зрелости гражданского общества. В США есть ассоциации предпринимателей, и они заняты тем, чтобы не допустить в свои ряды недобросовестных бизнесменов. Если кто-то попытается торговать некачественным продуктом, он, прежде всего, ответит перед коллегами.
Правила игры должно выстраивать общество. Тогда оно будет гражданским. Пока большая часть из нас – граждане «де юре». Не более того.
Это касается многих так называемых блогеров. Ради лайков готовы на любой хайп. Я еще в 2014 году пытался создать ассоциацию блогеров. Именно для того, чтобы выработали какие-то общие правила, кодекс этики, в конце концов. Но нас обвинили в попытках установить цензуру. Хотя речь шла именно о саморегуляции.
– Что или кто мешает нам строить Вторую республику?
– И что, и кто. Коррупция, система привилегий, высокая степень концентрации и централизации власти, слабость гражданского общества… Кажется, все эти существительные отвечают на вопрос «Что?».
Но по сути здесь уместнее «Кто?». Инопланетяне к нам не прилетят и страну лучше не сделают. Надо меняться самим. Свой мозг перезагружать. Это сложно. Но так интересно сейчас жить и работать!
– С праздником, Галым Симбекович! С Днем Республики!
Беседовала Нина МИТЧИНОВА.
