15 октября прошлого года ранним утром в Щучинске двое полицейских возвращались после очередного дежурства. Последнего в их жизни. На городском перекрестке в служебную машину врезалась мчавшаяся на скорости 160 км/час, проехавшая на красный свет автомашина «Lexus NX200».
Полицейские, исполнявшие свой служебный долг, погибли. Водитель, нарушивший правила ПДД, и его пассажиры получили различные травмы. Сейчас живы и здоровы.
Акмолинцы помнят эту трагедию. Особый резонанс она приобрела после того, как мама водителя автомашины «Lexus NX200» уверенно заявила о том, что в момент аварии за рулем был не ее сын В., а один из пассажиров — О. (Приговор в законную силу не вступил, фамилий мы не указываем только поэтому).
Доказательства виновности В. собраны тщательно, показания свидетелей однозначны, расхождений между ними нет.
Приговор гласит
«На основании части 3 статьи 58 УК, по совокупности уголовных правонарушений, путем частичного сложения наказаний, назначить В. наказание в виде 15 (пятнадцати) лет лишения свободы, с пожизненным лишением права управления транспортными средствами, с отбыванием наказания в учреждении уголовно-исполнительной системы средней безопасности».
Таков приговор Бурабайского районного суда от 3 марта 2021 года. Кроме этого, осужденный должен компенсировать моральный вред семьям погибших (в одной из них без отца остались трое малолетних детей), выплатить каждой из них по 10 000 000 (десять миллионов) тенге и оплатить их представительские расходы в сумме 250 000 (двести пятьдесят тысяч) тенге.
Должен он компенсировать и стоимость уничтоженного им служебного автомобиля, уплатив в доход государства 2 893 000 тенге.
Для добровольного исполнения гражданского иска, после вступления приговора в законную силу установлен один месяц, после этого приговор суда подлежит исполнению в принудительном порядке. Но, судя по тому, что никто из родственников с потерпевшими не пытался встретиться, прощения не просил, вряд ли это будет сделано.
В доход государства с В. будут взысканы государственная пошлина в сумме 2 778 тенге, процессуальные издержки — 699 936 тенге и в Фонд компенсации потерпевшим — принудительный платеж в сумме 55 560 тенге.
Что к преступлению привело…
Собранные доказательства, показания свидетелей приводят к выводу печальному: преступления не быть не могло. Возможно, без таких трагических последствий, но для 25-летнего В. случайным оно не стало.
Да и судимость у него не первая. 4 сентября 2019 года по части 1 статьи 346 Уголовного кодекса Республики Казахстан (Управление транспортным средством лицом, лишенным права управления транспортными средствами и находящимся в состоянии алкогольного, наркотического и (или) токсикоманического опьянения…) он был приговорен к 100 часам общественных работ с лишением права управления транспортными средствами на 3 года.
Но за рулем автомобиля В. видели постоянно. Да и мама его, собственно, это подтвердила, обратившись к нескольким работникам рынка (у нее там продовольственный бутик) и бывшей жене В. с просьбой не говорить, что его видели за рулем принадлежащих семье автомобилях «Lexus NX200», «Прадо», а лишь на автомобиле марки «Ларгус».
Видимо, понимала: отрицать, что сын, лишенный права управления автомобилем, за руль вообще не садился — бессмысленно.
«По заключению эксперта, В. страдает «психическими и поведенческими расстройствами, в результате употребления алкоголя. Синдром зависимости, на что указывают данные анамнеза, наличие психофизической зависимости, физическая зависимость на стадии формирования. Нуждается в принудительном лечении. Противопоказаний не имеет».
Этот диагноз тоже подтверждает, что преступление было неминуемым. Как, собственно, в большинстве случаев, если за руль садится алкоголик. Но когда же В. начал употреблять спиртное, чтобы к 25 годам приобрести такой диагноз? Лечить от этого заболевания его теперь будут в колонии, а если бы раньше? Возможно, не лишились бы дети отцов?
И еще один «штрих к портрету». На заседании суда бывшая супруга В. рассказала, что они разведены, но так как у них общая квартира, проживают вместе. От совместного брака имеют двоих несовершеннолетних детей. Бывшего мужа она боялась, «так как он постоянно ее унижал, поднимал руку, в состоянии алкогольного опьянения становился агрессивным. Он дважды лишался права управления автотранспортными средствами».
Ночь перед трагедией
На заседании суда В. рассказал, что вечером 14 ноября 2020 года после работы приехал со своей матерью к ней домой на ее автомашине марки «Lexus NX200». Поужинали, мама плохо себя чувствовала, уснула. А он взял ключи от автомобиля и уехал. Вину «в неправомерном завладении автомобилем без цели хищения» признал.
Направился в сторону своего дома. По его словам, «ближе к вечеру начал распивать спиртные напитки с другом. Выпил около полутора литров пива. После этого поехал на заправку, где встретил знакомого С. Каждый на своей машине, они поехали в баню попариться. Затем С. попросил его куда-то съездить, куда именно, он не знал. Подъехали к дому Д. Постояли во дворе его дома, оттуда выехали уже втроем: он, С. и О.
А знакомого С, как следует из его показаний, он встретил при следующих обстоятельствах: 15 октября 2020 года, около трех часов ночи С. встретил В., «который, совершая опасный маневр, чуть не допустил столкновение с моей автомашиной. После того, как уладили мирным путем конфликт, поехали в сторону «Русской бани», где я работал кочегаром. У В. с собой была бутылка пива и бутылка энергетического напитка». «Попарившись в бане, я попросил В. поехать к Д. за документами, которые забыл в оставленной у него своей машине». Документы взяли, В. согласился подвезти до дома оказавшегося там О.
За руль автомашины сел В., С. — рядом на переднее пассажирское сиденье, О. — на заднее пассажирское сиденье. До трагедии оставалось полчаса.
В. показал на заседании суда, что помнит, как сел за руль, как лежал на заднем сиденье автомобиля и укрывался своей курткой. Момент совершения ДТП не помнит. Кому-либо из пассажиров управления автомашиной не передавал. Вину в предъявленном обвинении не признает, так как не помнит, был ли он за рулем в момент совершения ДТП или нет. Гражданский иск потерпевших (о возмещении морального вреда) не признает.
По показаниям С. и О.: «Во время движения по ул. Абылай-хана В. вел автомашину со скоростью выше 100-120 км/ч, совершал опасные маневры в виде «змейки». Они несколько раз его предупреждали, чтобы он сбавил скорость, однако В. никак не реагировал, вел себя так, как будто никого не видит и не слышит вокруг, при этом ехал, вцепившись в руль и под громко играющую музыку. Подъезжая к светофору на пересечении улиц Абылай-хана — С. Сейфуллина, пассажиры заметили, что В. продолжает движение на запрещающий сигнал светофора, стали кричать, чтобы тот остановился. Но…
Пьяный за рулем — преступник заведомый
«Не помню… За рулем был не я…». Совсем недавно в СМИ тиражировались показания известного российского актера, осужденного за аналогичное преступление.
В. избрал похожую линию защиты. Но «несмотря на непризнание В. своей вины в инкриминируемых ему деяниях, его вина в совершении преступлений нашла свое полное подтверждение исследованными судом доказательствами».
Согласно заключению эксперта в крови В. обнаружен этиловый спирт в концентрации 1,54 промилле.
«Доводы подсудимого В., что в момент ДТП он временно потерял память, опровергаются заключением, согласно которому В. каким-либо психическим заболеванием не страдает; во время совершения общественно-опасного деяния мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими». В момент свершения ДТП «находился в состоянии простого алкогольного опьянения, что так же не лишало его возможности отдавать отчет и руководить своими действиями».
Доводы подсудимого, что за рулем автомашины в момент ДТП находился не он, полностью опровергнуты показаниями множества свидетелей, заключениями судмедэкспертизы.
Выводы столь очевидны, что морализировать не хочется. Страшно. И когда думаешь, почему столько молодых людей ночью, среди рабочей недели распивают спиртное, становится еще страшнее.
Нина МИТЧИНОВА.
