«Живых зову. Мертвых оплакиваю. Молнии разбиваю»

Рождество
Вряд ли в европейской христианской традиции найдется предмет, обладающий большим сакральным смыслом, чем колокол.

То, что со времени изготовления первых небольших по размеру колокольчиков прошло более 4000 лет и были изготовлены они в Китае, факт общеизвестный. Как и то, что были они непременным атрибутом многих языческих ритуалов.

Но именно в христианстве колокола, вознесенные на купола храмов, на высокие, специально построенные звонницы, «во дни торжеств и бед народных» созывали народ на битву, на празднества по победам, на тризну по ушедшим, на радение за живущих и здравствующих. Колокольный звон воедино слился с молитвой, обрел исцеляющую и возвышающую силу. На них нередко помещали цитаты из Священного писания, а также символическую триаду — «Vivos voco. Mortuos plango. Fulgurafrango» («Живых зову. Мертвых оплакиваю. Молнии разбиваю»).

Колокол не утратил своей сакральности и в светском искусстве. Давайте, навскидку, без вездесущей интернетовской подсказки попробуем вспомнить стихи, повести, фильмы, в которых упоминается колокол. Мне первым на ум пришел культовый фильм начала 70-х гг. прошлого столетия Арсения Тарковского «Андрей Рублев». Вспомните мятущегося мальчишку Бо-риску, стремящегося вылить колокол так, как это делал его отец, унесший в могилу секреты сложного производства. То, что это удалось сделать сыну, и колокол зазвучал так, что «весь народ возрадовался» иначе как Божьим промыслом не назовешь.

Конечно же, вспомнился Хемингуэй, взявший в качестве названия и эпиграфа к своему роману слова архиепископа Кантерберийского Джона Донна: «…смерть каждого Человека умаляет меня, ибо я един со всем человечеством, а потому не спрашивай никогда, по ком звонит Колокол: он звонит по Тебе».

Лермонтовское: «…звучал, как колокол на башне вечевой во дни торжеств и бед народных». И, конечно, молящие, предостерегающие, взывающие к миру строки: «Это раздается Бухенвальда колокольный звон…».

В известной трагедии Гете перезвон пасхальных колоколов заставил Фауста бросить кубок с ядом. Александр Мень сравнивал звон колола с музыкальной проповедью, вынесенной за порог Церкви, призывающей всех верующих к духовному единству.

Церковный звон выполняет сакральную, семантическую функцию, является одним из первых средств массового информирования. Он предупреждал об опасности, нападениях врагов, пожарах, военных победах.

Звоном одиноких ударов в колокол указывали путь заблудившемуся путнику. О грозящем стихийном бедствии — урагане, наводнении, эпидемии, случившемся несчастье, пожаре или другом бедствии, оповещали частыми ударами в колокол, так называемым всполошным звоном. Троекратный торжественный звон во все колокола с малыми перерывами — трезвон — оповещал народ о победе, возвращении с поля брани победителей. Медленные одинаковые удары колоколов и сегодня выражают грусть и скорбь, напоминают о погибших и умерших.

Церковный колокольный звон во все времена размерял течение дней, время трудиться и отдыхать. Традиционно колокола возвещали благую, добрую весть о начале богослужения, созывая верующих в храм, а не присутствующим там — о времени совершения особенно важных частей богослужения. Этот звон мерных ударов в один большой колокол так и называется благовестом, как и сам колокол, в который звонят.

Великой радостью наполняются сердца верующих при колокольном звоне в рождественскую ночь. Своим торжественным, праздничным перезвоном они оповещают о рождении младенца, ставшего надеждой на спасение вечное: «И сказал им Ангел: не бойтесь; я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям: ибо ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, который есть Христос Господь».

Если услышим звон колокола, давайте остановимся и послушаем. Пусть сердце каждого наполнится светлой радостью, миром и спокойствием.

Ирина БАУДИНОВА.

Читайте также