Далекое-близкое
Об историческом ноябрьском параде на Красной площади, предшествовавшем великой битве под Москвой, я достаточно много наслышан от двух непосредственных участников этих событий — знаменитого диктора Юрия Борисовича Левитана и бывшего красноармейца стрелкового полка, прибывшего в то утро на подмогу защитникам Москвы, Василия Григорьевича Семенкина, ставшего в годы освоения целины директором совхоза «Шортандинский».
— В те тревожные дни, когда гитлеровцы вплотную подошли к Москве, и на некоторых ее окраинах слышались разрывы снарядов и мин, я не покидал радиостудию. Через каждые полчаса приносили сводку Совинформбюро о боях и доблести наших воинов. Знал, что Гитлер распорядился меня повесить первым за то, что голосом своим призывал солдат к победе, вселял уверенность в наше правое дело, в то, что враг будет разбит. Мы, дикторы, редакторы и корреспонденты, о себе и не думали. Все находились на казарменном положении. С болью переживал каждое поражение, зная, что в жертву принесены тысячи тех, кому бы жить да жить. В те дни Сталин спросил у Жукова: «Вы уверены, что мы удержим Москву? Я спрашиваю Вас это с болью в душе. Говорите честно, как коммунист». Мне доводилось часто вообще встречаться со многими генералами, штабистами, в том числе и с Георгием Константиновичем, который с уверенностью ответил Сталину: «Удержим!» Это были слова истинного Георгия-Победоносца.
Я рассказал Юрию Борисовичу, что его голос о полном разгроме фашистских войск под Москвой я услышал на вокзале в Новосибирске, переполненном военными, эвакуированными беженцами. В просторные залы вокзала ворвалась буря радости. Люди обнимались, у многих наворачивались слезы, слышались слова: «Слава! Доблесть! Родина!». Помню, с какой твердостью Вы сказали: «Удар под Москвой — начало заката гитлеровцев, начало нашей великой Победы».
Одним из тех былинных героев, сражавшихся у стен столицы, был молодой красноармеец из Казахстана, из села Ерголка тогдашнего Макинского района Василий Семенкин.
7 ноября нас ранешенько разгрузили из теплушек. Было холодно, если не сказать морозно. Падал снег. Чтобы разогнать полусонность, напоили крепким чаем, построили повзводно, а позже в роты. Раздалась команда:
— Шагом марш!
— Куда идем? — спросили у политрука.
— В бессмертие! Громить врага. К вечеру займем позиции.
До последней минуты мы не знали, что очутимся на Красной площади, где был назначен парад в честь Великой Октябрьской революции. Было пасмурно, но я хорошо разглядел Сталина. На нем простая солдатская шинель и фуражка. Мы были одеты теплее, чем он. Нам всем успели выдать даже теплые рукавицы. Его выступление было коротким, но те слова, с которыми он обратился к нам, запомню на всю жизнь: «Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ великих предков Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова. Осенит всех победоносное знамя великого Ленина. Под знаменем Ленина вперед к победе». Лицо его выглядело сурово, я бы даже сказал беспощадно. И эту беспощадность он передал нам, прибывшим защищать Москву. Над площадью прокатились волны трехкратного красноармейского «Ура!». Мы понимали, что нам предстоит совершить невозможное. Об этом нам сказал политрук. И вечером того же дня мы заняли позиции, над которыми уже посвистывали вражеские пули. Мы достали из вещмешков походные пайки и смачно поели.
Ни Семенкин, ни другие красноармейцы не знали, что немецкие фельдмаршалы и генералы провели перегруппировку своих сил на московском направлении и превосходили по численности пехоты, танков, пушек, минометов и самолетов все три наших фронта вместе взятых. Прибывшая часть, в которой прошел боевое крещение Семенкин, показала высшую доблесть. И колоссальнейший контрудар под Москвой отбросил врага на 150-300 километров. Нет, не снег и осенняя слякоть остановили гитлеровцев, а стойкость и массовый героизм. В том сражении враг потерял полмиллиона живой силы, 1 300 танков, 2 500 орудий, 15 000 различных машин.
— Мы подтвердили свою верность нашей великой стране, — рассказывал Семенкин, вспоминая те бои.
В те дни мир узнал о знаменитом подвиге 28 панфиловцев и трагической гибели командира дивизии. Но не менее храбро сражались на Варшавском шоссе воины 312-й дивизии нашего земляка Александра Федоровича Наумова. Спустя 130 лет после похода Наполеона, воины оказались на Бородинском поле, ставшем для всех немеркнущей святыней. Честь и слава бойцам тех сражений.
Семенкин считал себя коренным казахстанцем. В Ерголку он вернулся с войны с супругой — фронтовой медсестрой. Как он мне частенько говорил: никогда не искал для себя легкой жизни. Целина стала продолжением тех героических сражений, его судьбой. На войне только и мечтали видеть землю в зелени всходов. Многие ергольцы оказались талантливыми пахарями, стали после войны собирать высокие урожаи зерна. Василию Григорьевичу доверили создать новый целинный совхоз на базе села Новоселовка. Он считал это поручение новым ратным рубежом, правда без танков и артиллерийских канонад. На всех отделениях развернули стройки жилья, зерноскладов, мехтоков. Вырастали животноводческие городки. Численность только молочного скота в одном хозяйстве достигла 10 тысяч голов. Засверкал радугой Дом культуры, он был лучшим в Шортандинском районе. Животноводство требовало решения проблемы водопоев. За два лета здешние тумары были расчищены, углублены, выкорчеваны осока, дикие заросли камыша. Так в степи появились 20 озер, во многих даже забили родники. Мимо этих озер пролег грейдер, который укоротил дорогу до областного центра на 30 километров.
Семенкин обрел авторитет у всех новоселов, привил всем любовь к земле-кормилице. Людям села он создал комфортные условия бытия и житья. Благообильность его возвращалась щедрыми урожаями. В бытность Семенкина хозяйство засевало 30 тысяч гектаров пашни одной пшеницей. Кроме молочного скота на пастбищах паслись сотни лошадей, сенокосы становились праздниками. В гости к целинникам постоянно приезжали московские композиторы, поэты, артисты, художники. Приехавший Александр Оверкин, автор знаменитой песни «На побывку едет молодой моряк» вечером в Доме культуры напел свою новую песню «Жизнь прожить — не поле перейти». Позже ее часто исполняли Людмила Зыкина и Ольга Воронец.
К сожалению, жизнь доблестного защитника Отечества и мудрого управленца производством оборвалась приступом аппендицита. В горняцкой больнице поселка Жолымбет ему была сделана операция, которая осложнилась перитонитом. Трудно было согласиться с допущенной медицинской оплошностью.
Еще труднее согласиться с тем состоянием, в котором оказалось село Новоселовка в нынешних условиях. Здесь практически исчезла животноводческая отрасль, многие отделения опустели. Жители считают, что сегодняшние «хозяева» посевов, которых здесь в глаза видят раз в году, могли бы быть более справедливыми в оплате труда, а то выдали 250 грамм отходов вместо зерна на один пай. Такое безразличие к людям, естественно, не способствует решению тех задач, которые поставлены перед земледельцами. А новоселовцы хотят и могут жить достойно, готовы работать, не покладая рук. Ведь сколько рядом хороших примеров.
Старожилы часто вспоминают Василия Семенкина, как бы примеряя его жизненный путь на себя. Время сегодня, конечно, другое, но всегда в чести патриотизм, трудолюбие, ответственность и забота о ближнем.
Моисей ГОЛЬДБЕРГ.
