С места события
Два с половиной года прошло с момента крушения самолета авиакомпании «Скат» под Алматы, унесшего жизни 21 человека, в том числе восьми акмолинцев. В минувшую субботу в Кокшетау состоялось торжественное открытие памятника погибшим в страшной авиакатастрофе. Кого винят их родные? Почему они решили объединиться в фонд «Мужская слеза»? Точка в этом уголовном деле пока не поставлена.
Напомним, самолет «Челленджер 200» компании «Скат», сообщением Кокшетау-Алматы, разбился 29 января 2013 года в 13.13 часов. Трагедия произошла возле села Кызылтау Илийского района Алматинской области. Выжить не удалось никому, погибли 5 членов экипажа и 16 пассажиров.
Мечта алматинца
…Пришедшие на открытие мемориала люди стараются сдерживаться, но на глаза то и дело набегают слезы: слишком внезапной, слишком неожиданной была беда.
Траурный список открывает Бекжан Бакытжан, 2011 года. Полуторогодовалый мальчик летел в Алматы вместе с родителями — Галымжаном Дюсеновым и Индирой Рахимбек. Глава семьи направлялся в служебную командировку, заодно хотели показать сынишку врачам.
«У горя, наверное, нет шкалы, по которой измеряется сила боли, — женщина в черных очках, мама Галымжана, старается совладать с голосом. — Тяжело всем, кто проводил в тот день родных в аэропорт, не подозревая, что больше никогда их не увидят. И все же мне, наверное, больнее всего, ведь в том самолете разбились сразу три члена моей семьи — сын, невестка и внук. Прошло два с половиной года, но боль ни на йоту не стала меньше, наверное, она никогда не утихнет…»
Вместе с Галымжаном летел и его лучший друг, 39-летний алматинец Арсен Шутиков. Мужчины дружили с детства, они оба из южной столицы. Галымжан Дюсенов несколько лет занимал должность руководителя Айдабульского спиртзавода, позже открыл в Кокшетау свой бизнес и пригласил поработать Арсена.
«Я переехала сюда вслед за сыном. Галымжан очень полюбил Кокшетау, я время от времени напоминала ему о квартире в Алматы. Он говорил: «Мама, делай с ней, что хочешь, я не вернусь. Мне здесь нравится». Сыну нравились местные люди, он с ними хорошо ладил, здешний климат, чистый воздух, красивая природа. Несколько лет Галымжан жил в поселке Айдабол и чувствовал себя счастливым. Меня это удивляло, он ведь городской парень, вырос на Арбате».
У супругов остались двое детей 15 и 13 лет, теперь их воспитывает апашка. Они не стали возвращаться в Алматы, стремясь хоть немного приблизиться к мечте Галымжана…
«Мужская слеза»
Подавляющая часть летевших в том самолете — мужчины, за исключением ребенка и трех женщин (в т.ч. членов экипажа — бортпроводниц Ирины Кривоносовой и Дины Асфандияровой). Видимо, отсюда название организованного вдовами и матерями, родными и друзьями фонда «Мужская слеза». Инициатива открытия памятника и вообще создания фонда принадлежит Светлане Сериковой. В черный вторник на «Челленджере» в служебную командировку летел ее супруг Александр. Ему было 33 года, осталось двое сыновей.
«Сегодня мы достигли цели, — признается Светлана Николаевна. — Это были нелегкие два с половиной года. Поэтому мы решили создать общественный фонд, чтобы собрать деньги на обелиск. В состав фонда вошел также наш с мужем коллектив, друзья. Нам очень помогли местные строительные фирмы, к примеру, ТОО «Регион Строй»; песок, щебень завозили ТОО «Неруд Кокшетау». Ни одно предприятие, куда мы обращались, нам не отказало, низкий им за это поклон.
Памятник открыт в Алматы, теперь и в Кокшетау есть место, где родные, близкие и все, кто помнят тот черный вторник, могут прочесть их имена, положить цветы, поклониться…»
Жительница Кокшетау Татьяна Лоткова 29 августа потеряла супруга, ему был 31 год. Николай Лотков летел открывать визу для служебной поездки в Португалию, он возглавлял сервисный отдел в местной компании «Евразия групп».
«Николай был прекрасным сыном, мужем, отцом. У нас тогда только родилась младшая дочь, его гибель была ударом дикой силы. Боль облегчает дружба с вдовами, чьи мужья летели тем же авиарейсом. Эти фонд и памятник, может, нужны нам больше, чем им… Ведь это и напоминание о том, что такие трагедии не должны больше повторяться», — считает Таня.
Светлана Серикова попросила администрацию города в будущем помочь в содержании мемориала. Власти — в лице заместителя акима Алтынай Амреновой — обещали.
«Никого не виним»
Ответ на классический вопрос «Кто виноват?» еще не озвучен. По словам Светланы Николаевны, представители «Скат» на протяжении всего этого времени демонстрировали сочувствие и поддержку. «Они участвовали в сборе средств, помогли нам в создании фонда, открытии стелы. Президент авиакомпании подчеркнул, что наши дети — это дети авиакомпании. И у меня, как у матери, отлегло от сердца…».
Присутствовавший на церемонии открытия памятника представитель авиакомпании, в свою очередь, подчеркнула готовность и впредь помогать семьям погибших.
И все-таки кого винят в страшной утрате родные? Мама Г.Дюсенова долго подбирает слова.
«Я недавно приехала из Алматы, там заканчивается рассмотрение уголовного дела, нас вызывали на ознакомление, — наконец произносит женщина. — Это было очень тяжело — читать материалы дела, представлять, как погибали твои дети… По заключению специалистов, виноват, якобы, летный состав — командир воздушного судна и второй пилот. Конечно, легче всего свалить все на погибших людей. О первом пилоте в деле прекрасные отзывы: он очень опытный, воспитал много талантливых учеников. Конечно, важно разобраться во всем, чтобы сделать выводы».
Светлана Серикова, призналась, не ищет виноватых. «Меня часто спрашивают: считаю ли я виноватой авиакомпанию «Скат»? Я не хочу искать крайнего. Самопетом, как и автомобилем, управляют живые люди. Никто ни от чего не застрахован. Не хочу превратить свою жизнь и жизнь других участников этой трагедии в ад. Всем и так плохо, такие раны не затягиваются. Я продолжаю летать самолетами, в том числе компании «Скат». Я не боюсь: от судьбы не убежишь. Нужно жить дальше. Для меня важнее сделать то, о чем мечтал муж: воспитать детей, успешно вести начатый им бизнес. Сохранить память о нем. И обо всех тех, кто был в том самолете».
Асель АУТАЛИПОВА.
Фото Ермурата ДОСУМОВА.
