Судьбы людские
95-летняя Анна Васильевна Павличенко — одна из старейших жительниц села Астраханка.
Ветеран труда, труженица тыла, многодетная мать, дважды солдатская вдова, счастливая в своем материнстве… Несмотря на возраст, Анна Васильевна сохранила ясность ума она с удовольствием делится воспоминаниями о прожитых годах с многочисленными внуками, правнуками и всеми, кто просит ее рассказать о том, каким было поколение, вынесшее на своих плечах все тяготы довоенного, военного и послевоенного времени. Ее, худенькую, но очень подвижную, нетрудно представить молодой девушкой с ладной фигурой, добрыми глазами и не знающими покоя без работы руками.
Родители Анны Васильевны были теми переселенцами из России, что в годы Столыпинской реформы устремились туда, где было много свободной земли. А встретились и поженились отец с матерью в нынешнем селе Камышенка. Потом переехали в Астраханку. Здесь в семье колхозников и родилась Нюра — так называли нашу героиню родные и подружки. Росла в большой семье, где кроме нее было еще шестеро детей. К работе была приучена с раннего детства, на всю жизнь запомнила слова отца: кто как работает — тот так и ест. По тем временам это была не просто поговорка, а по сути — реальность. Бездельников и лентяев попросту презирали, именуя метким словом — дармоеды.
Повзрослев, шустрая и сноровистая Нюра была по душе многим парням, но ей самой приглянулся и был мил сердцу только один — Андрей Скляров. Пока дружили, мечтали о счастье.
— Время было такое, что для счастья надо было совсем мало, — вспоминает молодость Анна Васильевна. — Лично мне счастьем казалось уже то, что Андрюшка будет рядом, у нас будет семья, а все остальное — это работать день и ночь для него, для будущих детей. Ведь на самом деле счастье — это когда ты делаешь счастливым любимого человека, вот и все…
Они поженились в 1936-м году, и те четыре года до начала войны так и остались в памяти, как самые счастливые ее жизни. За это время семья пополнилась двумя сыновьями. Сначала родился Федя, и Андрей готов был на руках носить свою Нюру за то, что подарила ему наследника, помощника. Не было предела его радости и когда, вместо ожидаемой девочки, на свет появился второй сын — Коля. «Подрастут, Нюра, сынки, возмужают, ты у настолько по дому хозяйничать будешь, — мечтательно говорил Андрей. — А еще девочек родим, чтоб тебе помощницами были…» Она слегка подшучивала над мужем, но в душе благодарна была ему за то, что все радости и невзгоды делил с ней пополам, умел посочувствовать, пожалеть и поддержать.
— Счастье-то наше недолго длилось, — продолжает вспоминать Анна Васильевна. — Началась война и забрали моего мужика на фронт. А в 1942-м получила я похоронку, где сообщили, что после тяжелого ранения умер мой Андрюшка в госпитале в городе Калуга, где-то под Москвой…
Как пережила эту весть — знает только она. Как все солдатки, в голос рыдала над похоронкой, прижимая к груди своих сыновей. Перечитывала слова скорбной вести, а в сердце теплилась надежда: может, обознались, может это вовсе и не Андрюшка умер. А вдруг он жив и вернется домой. С этими мыслями просыпалась рано утром, собиралась на работу и по дороге в поле, где была звеньевой в полеводческой бригаде, не отпускала от себя веру и надежду на возвращение мужа.
Работа с раннего утра до позднего вечера не только отвлекала от плохих мыслей, но и напрочь лишала сил. Исключительно женская бригада на быках и коровах пахала зябь по осени, бороновала землю весной. Сеяли чуть л и не вручную, потом убирали, молотили и веяли зерно, ссыпали в мешки и везли на элеватор. Там сами же разгружали, неся на себе мешки вверх по транспортерной ленте. Падали, вставали и снова шли, потому что знали: хлеб нужен тем, кто бьется с проклятым фашистом. Значит там, на войне, еще труднее, чем здесь. И эти мысли заставляли не бессильно плакать в плечо друг другу, а собрав волю, делать все возможное, чтобы помочь фронту.
— Трудное очень было время, мама нам часто рассказывала, что было голодно и холодно, — вступает в нашу беседу дочь юбилярши Надежда Григорьевна. — Ведь было так, что питаться приходилось лишь сваренной в воде мукой, такая своеобразная болтушка получалась. Она до сих пор ненавидит картошку, потому что в свое время ей пришлось собирать мерзлую на колхозном поле и ею спасаться от голода.
Вся работа в колхозе держалась на хрупких женских плечах. Косили сено и скирдовали его прямо в поле. Азимой, когда кончались запасы близ колхозной фермы, на быках привозили с поля. Однажды зимой выехала Анна Васильевна со своими девчатами за сеном. Только на ней, звеньевой, были валенки и более-менее теплая верхняя одежда. Остальные — кто в кирзовых сапогах, кто просто в намотанных на ноги тряпках и ватниках. Путь в десять километров на быках по времени показался вечностью. Когда проехали середину, началась поземка, а пока добирались до скирды — настоящий буран разыгрался. Было ясно — назад дорогу не найти. Девчата запаниковали, а звеньевая Нюра, понимая, что ей отвечать за все и всех, дала команду: «Не раскисать, девчата, быстро выдергиваем сено и делаем в копне углубление. Там и спрячемся пока, а буран закончится — нас найдут. Обязательно найдут!» Поглубже в нишу усадили тех, кто был одет налегке, а у самого входа устроилась звеньевая Нюра. В этом укрытии от непогоды просидели всю ночь. А утром их на самом деле нашли, чуть ли не всем селом вышли на поиски. Обошлось как будто без потерь, разве что, сидя у входа вырытой ниши, звеньевая Нюра хоть и была в валенках, но пальцы на одной ноге все-таки отморозила.
В 1942-м вернулся в село демобилизованный после ранения Григорий Павличенко. И хоть заглядывались на него не только вдовы, но и молодые девчата, тая в душе надежду выйти замуж, приглянулась бывшему фронтовику Анна Склярова. Стал ухаживать, да куда там, отмахивалась она от его ухаживаний. Но он настойчивым оказался. Доказал ей, что и детям ее хорошим отцом станет, и хоть с осколком в легких комиссовали с фронта, надежной опорой быть обещал. А у нее в душе все не угасала надежда, что жив Андрей. Возьмет в руки треугольник похоронки, прижмет к груди, словно почувствовать хочет живое тепло, а не смертельный холод.
В конце-концов сдалась на милость судьбе и в 1943-м Григорий Павличенко стал ее законным мужем. Это сейчас, с высоты прожитых лет, она понимает, как ей повезло с ним. «За сорок совместно прожитых годков, он ни разу мне слова плохого не сказал, — отзывается о своем фронтовике Анна Васильевна. — Я на самом деле все эти годы была за мужем, как за каменной стеной. Детей старших считал родными, как настоящий отец воспитывал. Одним словом, все, о чем я мечтала с Андреем, сложилось у меня с Григорием и я благодарна за это судьбе».
Григорий Васильевич по возвращению с фронта работал по специальности — ветврачом. А Анна Васильевна стала его помощницей — санитаром. Вместе ездили по селам, когда надо было животным делать прививки или обнаруживалась вспышка какого-нибудь заболевания. Так, боко бок, не только свою семью строили, но и помогали стране восстанавливаться после военной разрухи. И счастьем было уже то, что наступили мирные времена. Семья прибавлялась уже совместными детьми. Вначале одна за другой родились три дочери Галина, Надежда и Люба, затем сын Анатолий, а потом еще младшенькая Валентина. Росли дети в любви и строгости, с раннего детства приобщались к домашним делам. В этой семье безделье тоже было не в чести. Шло время, старшие сыновья выучились и разъехались строить свою самостоятельную жизнь, две дочери живут сейчас в Бишкеке, Анатолий со своей семьей — в Шортандах, а Надежда и Валя рядом с мамой.
— Папы не стало в 1992-м году, — рассказывает Надежда Григорьевна. — Вот в память о нем храним подушечку с его боевыми и трудовыми наградами. — Знаете, для него 9 мая был особый праздник, как, наверное, для всех ветеранов. Он очень любил в этот день встречаться с земляками на площади, принимать поздравления. Жаль, что только спустя годы мы начинаем понимать: насколько особенным было поколение фронтовиков».
Помнит День Победы — 9 мая 1945 года и Анна Васильевна. «Мы тогда в поле были, посевная начиналась, семена веяли, — рассказывает она. — Тут видим, подъезжает председатель Костя Любащенко, издалека руками размахивает, что-то кричит. Приближается и слышим: «Победа! Слышите — победа! Война окончена, бабоньки, война окончена!!!» Ну, мы давай, кто плакать, кто смеяться, обнимаемся, целуемся, прыгаем от радости. А когда эйфория прошла, уселись прямо на землю, и давай голосить каждый о своем, словно итог войне подводили, свои собственные потери подсчитывали. Ведь, пожалуй, ни один дом похоронка не обошла…»
Теперь уже Анна Васильевна без слез рассказывает о прошлом. Хотя на долю этой женщины пришлось столько горя, что в один момент поняла: никакими слезами не выплакать боль души. По сути, война отобрала у нее двух мужей: Андрей покоится в братской могиле в Калуге, Григория свели в могилу фронтовые раны. Двух старших сыновей она уже тоже похоронила, а ведь нет большего горя для матери, чем хоронить своих детей. И только такие как Анна Васильевна, сильные духом женщины, всем смертям назло, стойко переносят невзгоды и живут ради своих детей, внуков и правнуков. А их у Анны Васильевны много, причем настоящий интернационал, где есть немцы, казахи, корейцы, цыгане, русские, украинцы и белорусы. Сегодня она с гордостью подсчитывает наследников: 11 внуков, 22 правнука и два праправнука. На юбилей к любимой бабулечке приехали не все — лишь те, кто живет поближе. Но, благодаря современным технологиям, пообщалась в этот день она и с теми, что живут в России и Германии, Киргизии и Украине. В ее уютной квартирке было многолюдно, но не тесно. Звучали тосты и поздравления, пелись песни и даже были пляски. «Жаль, что у меня нога болит, — шутливо сокрушалась Анна Васильевна, — а то бы я тоже поплясала». И этому веришь, потому что удивляет и восхищает ее оптимизм, ее жизнелюбие, доброта и неиссякаемая жизненная энергия.
На прощанье мы договорились, что обязательно встретимся на ее 100-летнем юбилее.
Лидия ЧЕРНЕГА.
Астраханский район.
