Смертность от рака в Казахстане в три раза ниже, чем во Франции. Эта информация – для тех, кто до сих пор не уверен, что в нашей стране медицина успешно справляется с лечением онкологических заболеваний. О проблемах, волнующих врачей-онкологов, финансировании отрасли и о том, от чего зависит выздоровление, мы беседуем с главным онкологом Акмолинской области, заместителем директора Многопрофильной областной больницы по онкологической службе Болатом АБИШЕВЫМ.
– Болат Калкаманович, несколько лет назад наша область числилась в худших по стране по показателям запущенных случаев онкологии, смертности… Сегодня ситуация изменилась в лучшую сторону? Удалось ли уменьшить заболеваемость онкологией в регионе?
– Сразу скажу: показатель заболеваемости у нас немного неправильно воспринимают. Многие считают: повышение заболеваемости – плохо, снижение – хорошо. На самом деле повышение заболеваемости говорит, во-первых, о том, что мы стали больше случаев выявлять, а во-вторых, о том, что люди в целом стали дольше жить. Вот вам пример: заболеваемость онкологией в Казахстане составляет 190 случаев на сто тысяч населения. А во Франции – почти триста. У нас смертность от рака – 72 случая на 100 тысяч населения. А в той же Франции – 213, то есть в три раза выше! Но при этом в Европе никто не бьет тревогу. Даже если взять разные регионы нашей страны: доля онкологических больных выше в северных и восточных регионах. Это связано с тем, что здесь проживает больше пожилых людей, которые как раз и подвержены онкологическим болезням. Это подтверждает и пример той же Франции: средняя продолжительность жизни в этой стране – 82 года, почти на десять лет больше, чем у нас. А увеличение продолжительности жизни влечет за собой и рост онкологических заболеваний.
– Значит, на экологию пенять в этом вопросе нельзя…
– Конечно, нет. Статистика за последние двадцать лет говорит о том, что заболеваемость онкологией среди детей осталась практически на том же уровне. Опять же – почему двести лет назад экология была идеальной, но люди не жили долго? Тогда никто не знал про рак, люди до него просто не доживали при отсутствии медицины и средней продолжительности жизни в 40 лет…
– И все же, удается ли в нашем регионе увеличить количество случаев, выявленных на ранней стадии?
– Здесь много зависит не только от врачей, а от социальных условий, от ответственности самих пациентов. В области есть районы, с которыми не налажено регулярное автобусное сообщение. Это значит, чтобы доехать до областной больницы, людям приходится за большие деньги нанимать такси… В то же время есть важный показатель пятилетней выживаемости. В нашей области он выше, чем в среднем по республике. То есть пациенты с онкологией у нас в среднем живут дольше. Считаю, что это главное, на что следует обращать внимание.
– Уже три года в регионе работает новая онкологическая поликлиника при областной больнице. Как новое здание помогло развитию онкослужбы?
– Конечно, улучшились условия нашей работы. Раньше поликлиника занимала первый этаж здания онкодиспансера, там приходилось принимать по 150 пациентов в день, всегда были очереди. Сегодня созданы хорошие бытовые условия. Но главное – у нас теперь есть очень хорошее оборудование, которого раньше не было. Есть аппаратура для эндоскопии, МРТ, хороший компьютерный томограф, без преувеличения, лучший в области цифровой маммограф, полностью оборудованная лаборатория. Мы участвуем в проведении скринингов, а так как рентгенологов в области очень мало, зачастую результаты обследований перепроверяют наши врачи. Кстати, я уверен: наши доктора – рентгенологи, врачи компьютерной диагностики, эндоскописты – лучшие в регионе. У нас великолепная хирургическая служба. Например, Нурбол Ахметов – один из немногих докторов в стране, кто делает крайне сложные операции по удалению поджелудочной железы – это вершина мастерства хирурга. Уролог Рауан Нургалиев владеет всеми видами урологических операций, освоен непростой метод резекции почки эндоскопическим способом, через небольшой прокол. Раньше подобные операции были очень травматичными для пациентов. Теперь – это сложная работа для хирурга, зато пациент уже на следующий день может вставать…
– А дефицит кадров в службе есть?
– Да, есть, как, наверное, и везде в медицине. Но мы постепенно решаем вопрос, привлекаем молодых специалистов. Помогают подъемные: управление здравоохранения предоставляет 2,5 млн тенге, еще 500 тысяч добавляет больница. Плюс есть возможность обеспечить сотрудников жильем: семейным предоставляются квартиры, тем, кто еще семьей не обзавелся, – комнаты в общежитии. Главное, чтобы эти молодые специалисты не перегорели. Вот буквально сегодня произошла неприятная ситуация – на молодого доктора накричал родственник пациента. Она действовала абсолютно верно, назначила дополнительную диагностику, чтобы подтвердить диагноз. Родственники нередко пытаются своей агрессией снять с себя вину, переложить ее на врача. Люди не понимают, что диагноз поставить непросто, а цена ошибки очень велика, особенно, когда речь идет об онкологии. У меня однажды был случай, когда в районе у пациента заподозрили онкологию. Он приехал к нам, здесь ему проводили обследование за обследованием, но ничего не подтверждалось. Тогда пациент пришел ко мне со словами: «Вы тупые. Мне в районе онколог с порога сказал: у тебя рак. А вы две недели найти ничего не можете…»
– Вообще это сегодня, видимо, общее место – пациенты высказывают претензии врачам, не стесняясь в выражениях…
– Да, к сожалению. Виной тому зачастую – общее снижение уровня образования, отсутствие уважения не только к врачам, но и вообще к окружающим. Мне кажется логичным, что люди должны быть заинтересованы в выздоровлении своего родного человека. Вы же не будете ссориться с парикмахером перед тем, как стричься. Врач никогда не сделает что-то во вред пациенту, это просто невозможно… Но если вы врачу не доверяете, можете обратиться параллельно к другому врачу, в другую клинику. Проявлять агрессию – в любом случае тупиковый путь. А доктор после такого конфликта с пациентом может замкнуться, и мы ее потеряем как настоящего врача, который болеет и переживает за свое дело…
– В нашей области в рамках нацпроекта «Модернизация сельского здравоохранения» строят 38 новых медорганизаций в селах, идет расширение функций двух межрайонных больниц. Это поможет, в частности, онкослужбе – к примеру, раньше выявлять болезни?
– В этом вопросе главное – вовсе не здания, а кадры. Я работал в районе и знаю: в селе главное, чтобы был медработник, опытный и знающий. Хорошо, чтобы еще было диагностическое оборудование. Тогда мы получим качественную помощь в сельской местности, раннюю диагностику, своевременные обращения к узким специалистам. Думаю, не нужно объяснять, что в борьбе с онкологией это – самое главное…
