(Окончание, начало в № 131 от 3 декабря 2020 г.)
…Автор документа — высокий чиновник, губернатор Семипалатинской области предстает человеком справедливым и порядочным. Этого не скажешь в отношении Кокшетауского уездного начальника Троицкого, который производил обыску Н. Таласова. О его рапорте на имя Акмолинского губернатора от 2 апреля 1902 г. мы писали выше. На следующий день, 3 апреля, по тому же адресу он пишет более обстоятельное донесение. В нем уверяет губернатора в том, что «влияние ислама в киргизском народе весьма ограничено», что к его услугам прибегают «честолюбивые люди, желая выдвинуться». Он высказывает мысль о вредности распространения образования среди инородцев.
Он буквально обрушивается на Султан-Газы Валиханова (внука Губайдуллы — первого старшего султана Кокшетауского округа), который служил в Петербурге при Генштабе. Троицкий пишет: «в С.-Петербурге в 1899 г. я встречался с полковником гвардии Валиханом, который живет там безвыездно. Хотя года два назад он приезжал в Кокчетавский уезд Кутуркульской волости, в места своей родины, где имеется его дом. Приезд его ознаменовался целым рядом бесчинств и приглашением всех представителей народа. Конечно, будущие наезды его должны быть воспрещены, не только как ярого фанатика, но и человека даже невменяемого, вредно-бешеного во всех государственных предначертаниях России в киргизской степи. Понятно, он занимается игрой в заступничество за права народа, за религию его, попираемые православием». Далее Троицкий пишет, что воздействие Валиханова в народе мало, а «отражается оно на сподручных и то весьма мало уважаемых народом». В числе таковых он называет муллу Н. Таласова, Мамбет-Али Сердалина (видный ученый, общественный деятель, находился под негласным надзором полиции — К. А.), Айдархана Турлубаева, окончившего год назад юридический факультет Петербургского университета и служащего в омской судебной палате. Последнего называет агентом Валиханова и указывает на его связь с омским адвокатом Поваренных. Он пишет: «не у адвоката Поваренных ли фабрикуются и циркуляры гектографные? Ведь Турлубаев и Кощегулов ведут одно дело, а Кощегулов ведет дело через Поваренных, визитная карточка которого найдена у Кощегулова и у муллы Таласова».
— Уездный начальник также жалуется на судебные ведомства Омска, которые расценили «его рапорты как доносы». «Судебные ведомства, — пишет он, — не только не сдерживают вредной деятельности киргиз, но и покровительствуют. В данном случае касаются Кокчетавского мирового судьи, статского советника Кудровецкого. У него безвыходно находятся киргизы М. Сердалин (поднадзорный), бывший его переводчик из Зерендинской волости Балгожа Кудайбергенов и юрист Айдархан Турлубаев, и мулла Таласов, его помощник Кощегулов. Названные лица часто разъезжают по волостям и городам уезда и ведут пропаганду».
Троицкий категоричен, он даже критикует своего коллегу, Петропавловского уездного начальника, который допускает возможность «идти на уступку в духовных потребностях киргизов». В заключение уездный начальник делает вывод о вредности мечети, которая стала центром пропаганды ислама, и незаконности существования школы при ней.
Полностью одобрив действия и выводы Кокшетауского уездного начальника, Степной генерал-губернатор со своей стороны решил «возбудить при МВД ходатайство о выдворении из пределов Степного края Кощегулова и Таласова, об отпуске 1500 руб. на организацию наблюдения за агитационной деятельностью среди киргизов неблагонадежных личностей».
Власти действовали оперативно. 17 июля 1903 г. особое совещание МВД, «рассмотрев обстоятельства дела муллы Таласова и содержащегося под стражей помощника муллы Кощегулова», признало их «главными в возбуждении киргизов против правительственных распоряжений». «На этом основании, — указано в документе, — Господин Министр ВД постановил: выслать названных двух лиц в Восточную Сибирь, в местность по усмотрению Иркутского генерал-губернатора под гласный надзор сроком: Кощегулова на 5 лет, Таласова на 3 года, считая срок с 12 июня 1903 года».
Ссылка популярного в степи муллы Науана Хазрета вызвала глухой протест и волнения населения. Начались сборы подписей под петиции и сборы средств на вызволение невинно осужденных Н. Таласова и К. Шаймерденова. По этому поводу Алихан Букейханов писал: «Если бы правительство сознательно пожелало отделить казахский народ от русского просвещения и толкнуть его в объятия панисламизма, то ничего нельзя было бы для этого и придумать, как начать преследование против популярного Науана».
В архиве отложилось свидетельство о том, что представители казахских общин непосредственно обращались к властям вплоть до министра внутренних дел с заявлением и петициями об освобождении Н. Таласова и Ш. Кощегулова. Деятельное участие в этом движении принял Мамбет-Али Сердалин, бывший однокурсник А. Букейханова по Омскому техническому училищу. Это он организовал сбор подписей по освобождению ссыльных своих земляков и лично отправился в Петербург. Тогда-то через М. Сердалина все перипетии дела о Н. Таласове стали известны А. Букейханову. Они вместе и обивали пороги министров, использовали свои связи и знакомства и добились досрочного освобождения Науана Хазретова и Ш. Кощегулова. Решение об их освобождении из Сибирской ссылки было принято в марте 1905 г. в предписании Степному генерал-губернатору, подписанном товарищем (т. е. заместителем) Министра внутренних дел, содержалось требование объявить Таласову и Кощегулову под расписку, что в случае малейшей попытки к нарушению общественного порядка и государственной безопасности, они будут высланы немедленно».
По возвращении из ссылки Науан Хазрет продолжал свою деятельность в качестве муллы соборной мечети в Кокшетау. Один из самых талантливых учеников Науана Хазрета Шаймерден отбывал ссылку вместе с ним. Он после ссылки занялся политической деятельностью, избирался депутатом в Первую и Вторую Государственную Думу, принимал деятельное участие в работе мусульманской фракции. Шаймерден Кощегулов на свои средства совместно с Мыржакыпом Дулатовым организовали издание газеты на казахском языке. Она под названием «Серке» начала издаваться в Санкт-Петербурге с марта 1917 года. Был издан только один номер газеты, где была напечатана статья М. Дулатова «Оян, қазақ!». Цензура, найдя содержание газеты антиправительственным, запретила дальнейшее ее издание.
Исследованием жизни и поэтического творчества Абая занимались многие кокшетауцы. Пожалуй, первым из них был Габбас Тогжанов, видный общественный деятель, литературный критик, публицист, репрессированный в 1937 году. Он в 1935 году написал книгу под названием «Абай», которая была издана в издательстве «Камил Жакып» в Казани на латинском алфавите. В книге автор освещает поэтический путь Абая, описывает среду, из которой он вышел. Однако в описании биографии и поэтического творчества Абая Тогжановым допущен ряд ошибок.
Большой вклад в научное исследование внес Есмагамбет Исмаилов (1911-1966), уроженец Котуркульской волости (ныне район Биржан сал) Кокшетауского уезда, доктор филологических наук, профессор, член-корреспондент Академии наук. Он был поэтом, писателем, литературным критиком, а также был известным абаеведом. В 1940 году в «Казиздате» вышла книга «Абай», написанная совместно с Калижаном Бекхожиным на казахском языке, в том же году эта книга была издана в переводе и на русский язык. Им также были написаны ряд статей, посвященных анализу поэтического и песенного творчества поэта.
Освещением поэтического творчества Абая занимался также наш земляк, известный ученый, общественный деятель Турсынбек Какишев (1927-2015). Он автор 37 монографий, книг и брошюр, а также 800 газетно-журнальных публикаций. Под его общей редакцией в 1996 году была издана «Краткая история Казахской литературы», где большое место занимало творчество Абая. В 1986 году была издана книга Т. Какишева «Абай тағылымы», Алматы.
На поприще абаеведения прославился еще один представитель интеллигенции из Кокшетау — А. Нуркатов. Айкын Нуркатов — видный теоретик и критик литературы, обладатель выдающегося таланта, как указано в одном академическом издании, «считался авторитетным абаеведом и Ауэзововедом». Хотя его творческий путь был коротким, он проявил себя как правдивый, оригинально мыслящий ученый, решительный и острый на язык. Он был учеником всемирно известного писателя и академика Мухтара Ауэзова. Айкын Нуркатов — исключительно талантливая личность, оставившая яркий след в литературоведении. При жизни им было опубликовано более 210 литературно-критических статей, 28 монографий, учебников, переведенных книг этого ученого-литератора с большой буквы. Он внес большой вклад в исследование творческого наследия не только Абая и Мухтара Ауэзова, но и других выдающихся деятелей истории и культуры казахского народа.
Итак, великий поэт-мыслитель Абай и знаменитый ученый-теолог Науан Хазрет — что общего между ними? Прежде всего, они жили в одну эпоху, во второй половине XIX и начале XX веков, оба от природы были наделены выдающимися способностями. Становление творческой личности Абая и Науана питали одни и те же истоки, национально-культурные традиции своего народа, образцы восточной поэзии, арабский героико-религиозный эпос. Но творчество Абая обогащалось за счет освоения достижений западной культуры через фильтр русской литературы и философии, что и предопределило феномен Абая.
Абая и Науана Хазрета объединяло и то, что оба смысл и высшее назначение своей жизни видели в служении своему народу, заботились о его нравственном совершенствовании и просвещении.
У великого Абая и Науана Хазрета свои стезя, творческая вершина и, конечно, свое место в истории культуры казахского народа. Абай — явление эпохальное, его творческое наследие — достояние мировой цивилизации, и мы далеки от мысли поднять личность Науана Хазрета на уровень его великого современника. Одно бесспорно, Науан Хазрет войдет в историю суверенного Казахстана как талантливый просветитель, как самоотверженный борец и общественный деятель.
Кадыржан АБУЕВ,
д.и.н., профессор КУ им. Ш. Уалиханова.
