Основоположник казахской письменной литературы, гениальный поэт-мыслитель, просветитель-гуманист — такова современная оценка поэта. Нам дорого и интересно все, что связано с его именем.
Как известно, по-настоящему оценивают талант спустя время. Абай в этом отношении исключение, о чем свидетельствуют высказывания современников. Свидетельства современников чрезвычайно важны, хотя бы потому, как в них воспроизводится эмоциональность, непосредственность восприятия. Кроме того, никто в такой степени, как современник, не способен уловить и передать наиболее характерные черты исторической личности, да и самой эпохи, в которой он жил. Современниками великого Абая наряду с Алиханом Букейхановым, организатором и лидером движения «Алаш», были и известные деятели этого движения из Кокшетау: Султан-Газы Валиханов, Мамбет-Али Сердалин (Шубеков), Айдархан Турлыбаев, Шаймерден Кощегулов, а также прославленный певец-композитор Биржан сал и другие. Одним из тех, кто первым признал Абая не только, как выдающегося поэта, но и как духовного лидера народа, звавшего его к просвещению, прогрессу, нравственности, был Науан Хазрет, известный ученый-теолог, просветитель.
На зарождавшуюся казахскую национальную интеллигенцию конца XIX — начала XX веков большое влияние оказало творчество Абая Кунанбаева. Так, руководители движения «Алаш» воспринимали Абая как духовного вождя возрождения казахской нации. Свидетельством тому, что Алихан Букейханов стал первым биографом Абая, является его статья-некролог «Абай (Ибрагим) Кунанбаев» (Букейханов, 1910), напечатанная в газете «Семипалатинский листок» в 1905 году. Затем с портретом Абая она печаталась в журнале «Записки Семипалатинского подотдела Западно-Сибирского отдела Императорского русского географического общества» в 1907 году.
В 1909 г. в Санкт-Петербурге вышла небольшая по объему книга под названием «Стихи казахского поэта Ибрагима Кунанбаева» тиражом всего в одну тысячу экземпляров. Но всенародное признание и известность к Абаю пришли гораздо раньше, чем публикация его трудов. Еще при жизни он стал духовным лидером, объединявшим всех тех, кого волновала судьба народа, судьба Казахстана.
Удивительно то, что стихи и песни Абая были известны не только в казахских аулах, с ними были знакомы и многие представители русской интеллигенции. Вот, что писал, к примеру, видный ученый-географ А.Н.Седельников: «как представителя нового течения в казахской поэзии можно назвать Кунанбая (в Семипалатинском уезде) — автора многих стихотворений, изящных по форме и поэтических по содержанию (особенно описания природы). Этому же автору принадлежат хорошие переводы «Евгения Онегина» и многих стихотворений Лермонтова (который оказался наиболее понятным для казахов). Таким образом, у семипалатинских «оленчи» (певцов) можно слышать, например, «Письмо Татьяны», распеваемое, конечно, на свой мотив». Это высказывание характеризует, с одной стороны, популярность Абая в народе, а с другой стороны — самого Седельникова, как тонкого знатока устной и письменной казахской поэзии.
Кокшетау — край самобытных традиций, гдетакярко расцвело песенное творчество Биржана сал, Акана серэ, певцов-импровизаторов: Орынбая, Арыстанбая, Укили Ибрая и Балуана Шолака. Кстати, один из первых, кто по достоинству оценил поэзию Абая Кунанбаева, был Биржан сал. «Айтыс Биржана сал и Сары» — так называется книга, изданная в 1898 году. В айтысе Биржан сал дал очень высокую оценку поэзии Абая, считал ее вершиной современной казахской литературы. Чтобы ближе и основательнее ознакомиться с литературным творчеством Абая, Биржан сал прибыл в его аул. В свою очередь великий поэт оказал Биржану сал самый теплый прием и почести.
О поэтическом творчестве Абая был хорошо осведомлен и считал его духовным лидером казахского народа еще один кокшетаусец — Наурызбай Таласов, известный в литературе и в народе как Науан Хазрет. Имя Наурызбая Таласова в советское время было предано забвению. А между тем это личность историческая, известная во всей казахской степи.
Своей просветительской деятельностью Науан Хазрет снискал в народе славу защитника веры, национальных традиций казахского народа. Он обращался к исламу, видя в нем силу, способную противодействовать колониальному напору и русификаторской политике царизма. Науан Хазрет также решил апеллировать к авторитету известных и влиятельных людей, чтобы те оказали содействие в сплочении народа во имя сохранения национальной самобытности. В частности, он и его помощник и непосредственный исполнитель обращались к Абаю Кунанбаеву встать во главе движения за сохранение самостоятельности культурной жизни этноса. Примечательно и то, что письмо начиналось словами: «К вам, высокочтимому народом Ибрагим мурза, обращаемся от имени населения пяти уездов Акмолинской области». Видимо, было основание для заявления от имени всех казахских общин области. Власти нашли деятельность Науана Хазрета противоправной и начали кампанию по его преследованию. А борьба за возвращение отторженных у казахских шаруа освоенных и насиженных ими земель, было квалифицировано как преступное и подстрекательское.
Для нас, современных исследователей, непреходящую ценность представляет любой эпизод, любой факт из жизни и деятельности великого Абая. Известно, что в доме Абая жандармы производили обыск. Поэтому поводу есть разные версии. Вот как излагает этот факт Мухтар Ауэзов в романе «Путь Абая»: «Вечером по тайному приказу семипалатинского полицмейстера Федор Иванович Павлов был снова заключен в тюрьму. В ту же ночь в доме Абая произвели тщательный обыск. Пять человек жандармов в течение трех часов переворачивали все вверх дном в доме ни в чем не повинного Кумаша. Они искали какую-то бумагу, которая согласно доносу, поданному полицмейстером за подписью двух-трех баев и составленному будущим адвокатом Сакпаевым, хранилась не то у Абая, не то у Павлова. В доносе этом было сказано, что Абай подстрекает казахский народ к бунту по наущению ссыльного русского революционера Павлова.
Не найдя вышеуказанной таинственной бумаги у Павлова, жандармы теперь надеялись извлечь ее из кармана Абая, пока он «не успел замести следы преступления». Но бумага с запечатленной на ней думой о народе хранилась у Бектогая. Она была в таком надежном месте, где ее не отыскала бы и тысяча жандармов».[11:534] Как видно из приведенного текста, М. Ауэзов исторический факт обыска в доме Абая интерпретировал по-своему, связывая его с именем вымышленного им революционера Федора Павлова. Фактически же это было совсем иначе.
Генерал-губернатор сделал предписание военному губернатору Семипалатинской области провести дознания по поводу двух писем, отправленных Ш. Кощегуловым на имя Ибрагима Кунанбаева, жителя Чингистауской волости. По поручению военного губернатора, генерал-майора Галкина в аул Абая Кунанбаева прибыл сам начальник Семипалатинского уезда Навродский. В архиве сохранился его отчет на имя военного губернатора. Он, в частности, писал, что в ходе «тщательного обыска в зимовке и юрте, принадлежащих Кунанбаеву, найдена корреспонденция». Все рукописи Кунанбаева были в присутствии двух понятых опечатаны в особой папке и представлены военному губернатору.
Уездный начальник также доносил, что Абай на вопрос: «не получает ли какую-нибудь корреспонденцию из Кокчетава, ответил, что месяца два назад получил заказное письмо из Кокчетава от неизвестного с просьбой адресовать ответное письмо на имя Зеита Баширова. В письме неизвестное лицо просил содействия Кунанбаева, как почтенного казаха, в побуждении населения ходатайствовать перед властями об образовании особого казахского духовного магометанского собрания. На мое требование Кунанбаев сказал, что это письмо он передал два дня назад своему сыну Турагулу. Тот ответил, что передал письмо чингискому волостному Рызыкпаю Худаибердину (т.е. брату известного поэта-философа Шакарима Худайбердиева К. А.), у которого при обыске в кармане бешмета и найдено письмо, что приложено к общей корреспонденции Кунанбаева» [12:83].
Примечательны в этой истории с письмами были два обстоятельства. Первое то, что инициатором и автором их был Науан Хазрет, хотя непосредственным исполнителем и адресатом был Ш. Кощегулов. К такому выводу автор пришел из анализа содержания письма (в архиве имеется текст лишь одного письма), в котором автор обращается к Абаю от имени казахов пяти уездов Акмолинской области и выдвигает общеказахские проблемы сохранения национальной самобытности, языка, культуры и мусульманской духовности. В нем содержится призыв к Абаю возглавить сопротивление русификаторской и антиисламской политике колониальных властей мирными средствами, но нет призыва к неповиновению или насилию.
Второе — то, что авторы обращаются к Абаю, как признанному духовному лидеру, вождю казахского народа. В этом плане весьма характерно начало письма, где говорится: «… обращаемся к вам, высокочтимому защитнику казахского народа…». При этом надо особо подчеркнуть то, что Абай был популярен и пользовался высоким авторитетом не только у соплеменников, но и у демократически настроенной части русской интеллигенции. О нем весьма почтительно и с уважением отзывались представители чиновничества.
Подтверждением тому может служить докладное письмо Семипалатинского военного губернатора от 30 сентября 1903 г. Степному генерал-губернатору. Оно небольшое по объему, поэтому счел возможным привести здесь его текст с небольшим сокращением. Губернатор пишет: «На предложение от первого августа сего года за № 12 имею честь представить Вашему Высокопревосходительству, что киргиз Чингизской волости Ибрагим Кунанбаев имеет от роду 60 лет (точнее 59 лет К. А.)…, обладает сравнительно большим состоянием (около 1000 лошадей и 2 тысячи баранов). Кунанбаев человек весьма развитой и умный: он служил два трехлетия бием, три трехлетия — управителем Чингизской волости, а затем, по назначению правительства, прослужил три года управителем Кукурской волости.
Служба Кунанбаева отмечалась мудрым управлением, исполнительностью, энергией, преданностью Правительству и отсутствием фанатизма.Один из сыновей Кунанбаева (Абдрахман — К. А.) по окончании курса Михайловского артиллерийского училища был произведен в офицеры, будучи на службе, умер в Туркестанском округе. Ныне замужняя дочь Кунанбаева окончила курс наук в киргизском интернате, все остальные дети его пишут, читают по-русски. Грамоте обучил их отец. Кунанбаев весьма интересуется русской литературой, выписывает книги, газеты и журналы.
В прежние времена он пользовался громадным влиянием среди инородческого населения степи. В настоящее время он постарел, отяжелел, вовсе не вмешивается в киргизские дела, не принимает руководства в партиях, хотя главари их часто обращаются к нему за советом…». В конце письма губернатор заключает:». . .Кунанбаев в политическом отношении не внушает никаких опасений и должен быть причислен к числу лиц вполне благонадежных».[13:113-114] В конце документа подпись: Генерального штаба генерал-майор Галкин.
Кадыржан АБУЕВ,
д.и.н., профессор,
КУ им. Ш.Уалиханова.
(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ).
