Из зала суда
«Вину свою признаю. Совершая эти действия, я понимал, что нарушаю закон. Но хотел сохранить свое рабочее место и преподавательский состав. Поэтому не издавал приказов об отчислении студентов, не посещающих занятия, им начисляли стипендию. Если бы мы не добрали нужное количество студентов, работу колледжа могли признать нецелесообразной, его могли закрыть».
Именно так на судебном заседании К. — бывший директор одного из агротехнических колледжей, находящегося в отдаленном от областного центра районе, объяснял свои действия, приведшие его на скамью подсудимых.
Директором (с правом первой подписи в финансовых и других документах) этого учебного заведения он стал в 2016 году. Человек молодой, тогда ему только-только 33 года исполнилось, карьерные, жизненные перспективы были неплохие.
Функции директора многообразны: от руководства учебно-методической, научно-методической, административно-хозяйственной и финансово-экономической деятельностью… до обеспечения персональной ответственности за организацию противодействия коррупции.
Колледж в сравнении со многими иными — небольшой: государственный образовательный заказ на подготовку кадров с техническим и профессиональным, послесредним образованием в 2018 году составил 50 мест, в 2019 году — 20. Кроме того, по программе развития продуктивной занятости и массового предпринимательства «Енбек» из республиканского бюджета ежегодно выделялись средства на 40 мест.
В августе 2017 года молодой директор внес в официальные документы заведомо ложные сведения, своим приказом зачислил в колледж 10 студентов, зная о том, что посещать занятия они не собираются.
Далее. Достоверно зная о том, что эти люди занятия не посещают, К., имея право первой подписи, внес в счета к оплате: 18.10.2017 года на общую сумму 1 127 000 тенге и 21.11.2017 года — на сумму 3 178 495 тенге. Это стало основанием для выплаты этим «мертвым душам» стипендии на сумму 670 400 тенге.
В сентябре 2018 года К. вновь вносит в официальные документы ложные сведения, своим приказом зачисляет в колледж 17 мнимых студентов. И вновь фальсифицирует счета к оплате, ставшие основанием для выплаты им стипендии на сумму 1 139 600 тенге.
В начале сентября 2019 года история повторяется, в колледж зачисляют уже 30 «псевдостудентов». Им начислена стипендия на сумму 2 611 100 тенге.
Всего же три года стипендия «студентам», порога колледжа практически не переступавшим, была начислена на общую сумму в 4 421 100 тенге.
Формулировку «была начислена» вместо употребляемой в приговоре суда «была выплачена» употребляю намеренно. Ни в коей мере не сомневаюсь в том, что суд собрал достаточно сведений, подобных тем, что давал, к примеру допрошенный в суде свидетель, мастер производственного обучения Д.: «В период с 2017 по 2020 годы отмечал в журналах учета посещаемости и ставил оценки не посещающим занятия студентам по указанию руководства колледжа. Также раздавал стипендии студентам, в том числе и тем, которые не посещали занятий».
Свидетель Д.: «В сентябре 2019 года поступила в колледж, но с сентября по декабрь 2019 года занятия не посещала. В январе-феврале была примерно 2-3 раза, потому что из колледжа звонили мастера и преподаватели, просили прийти, потому что будет проверка. Стипендию получила за четыре месяца с сентября по декабрь 2019 года, потом не получала».
И все-таки как-то трудно представить мастера, который звонит «липовому» студенту, занятия не посещавшему: «Будьте добры, пожалуйста, придите — получите стипендию».
Сколько вопросов возникает… Какая же мотивация к учебе была у студентов истинных, если их ровесники получали стипендию буквально только за то, что пришли и подпись поставили? Не знать об этом в маленьком райцентре невозможно.
Какова вообще атмосфера в этом трудовом коллективе? Есть ли там профсоюзная, партийная организации?
Как и кем проводились проверки, если все это продолжалось три года?
Каким образом, исходя из каких аналитических данных формируется и распределяется государственный образовательный заказ?
Кто и как отслеживает трудоустройство по полученной специальности выпускников колледжа и тех, кто приобрел профессию по Государственной программе развития продуктивной занятости и массового предпринимательства «Енбек»?
В каждом из этих моментов — коррупционные риски, через которые не смог переступить К. Но они столь серьезны, системны, что, не желая бросить тень на других директоров колледжей, вопрос «А только ли он?» все-таки не может не возникнуть.
Хотелось бы получить ответы на эти вопросы от руководителей управления образования, признанных в этом уголовном деле потерпевшими. Очень интересны и мнения директоров колледжей.
Второй эпизод обвинения в отношении К. таков. В октябре 2019 года он «вступил в предварительный сговор с Б. — директором ТОО «Зарема-2007». Это товарищество выиграло тендер на проведение текущего ремонта здания общежития колледжа на сумму 6 300 000 тенге. Фактическая стоимость выполненных работ составила 5 021 883 тенге. Но в подписанных сторонами актах фигурировали все те же — 6 300 000 тенге. Эта сумма и была оплачена из государственной казны, сформированной за счет наших с вами, уважаемые читатели, налогов.
Как следует из приговора суда, «Уголовное преследование в отношении директора ТОО «Зарема-2007» Б. постановлением старшего следователя антикоррупционной службы прекращено в связи с примирением с потерпевшим».
Почему на этот шаг пошел потерпевший в лице областного управления образования — вопрос тоже интересный.
Приговор К. суд выносил, учитывая все обстоятельства. К смягчающим сочли возможность отнести «чистосердечное раскаяние, наличие малолетних детей и добровольное возмещение имущественного ущерба…». Отягчающих уголовную ответственность и наказание вину подсудимого обстоятельств судом не установлено. Представитель потерпевшего личность подсудимого характеризовал положительно и просил назначить наказание, не связанное с лишением свободы.
В итоге. Суд признал К. виновным в совершении преступлений, предусмотренных несколькими пунктами статьи 361 УК РК (Злоупотребление должностными полномочиями), и назначил наказание в виде ограничения свободы сроком на три года с пожизненным лишением права занимать должности на государственной службе и во многих иных организациях, к уплате штрафа в 10-кратном размере похищенного имущества — 12 781 170 тенге. И еще: «привлечь К. к принудительному труду по 100 часов ежегодно в течение всего срока отбывания наказания».
Ну что же. Приговор вынесен. Зло наказано. Но осадок, как говорится, остался. Уж очень легко и бесконтрольно шел на подлог и хищения директор этого колледжа.
А потерпевших, помимо областного управления образования, в этом деле гораздо больше. В том числе и те молодые люди, что стипендию получали, колледж не посещая. Профессию не получили, но убедились в успехе мошеннических схем. Да, по сути, потерпевшие в этом и других подобных делах — все мы.
Нина МИТЧИНОВА.
