(Окончание. Начало в №64).
Так получилось, что через некоторое время пришлось отправиться в незнакомый Аркалык и мне с мужем. Что же делает в этой полупустыне кандидат сельскохозяйственных наук Еркин Нуржанович Ауельбеков? Ни пшеничных полей тут не видно, ни упитанных отар, ни табунов лошадей… В ближайшую пятницу кое-что прояснилось: к зданию обкома партии потянулись черные «Волги». Каждый, увидев их, тогда знал: начальство едет куда-то. Кто-то «втык» получит.
По требованию свыше, целинные поля весной засевались зерновыми даже там, где урожая почти не было. В совхозах тогда уже осталось мало тех энтузиастов, которые поднимали целину, а на юге области население полностью было занято овцеводством. Третья часть жителей области — горожане. Самый крупный город, конечно, Аркалык — 62 тысячи человек. Остальные — военный городок Державинск и Есиль — по 10 тысяч человек каждый. Кому работать на полях? Конечно, рабочим городских предприятий и студентам. Каждый коллектив выделял на посевную и уборочную кампании определенное количество рабочих, обычно знакомых с сельскохозяйственной техникой. Они-то и обрабатывали совхозные поля. Директора хозяйств, инженеры и бригадиры только корректировали работу. В конце недели, каждую пятницу, поутру, можно было видеть на пустынных дорогах Тургая кавалькады черных «Волг». Это во главе с Самим специалисты из обкома партии, облисполкома и руководители городских предприятий мчались в совхозы на «свои поля». Ауельбеков лично проверял, как там обстоят дела. И, упаси боже, руководителю какого-нибудь стройтреста не знать, что посеяно, сколько посеяно и какие перспективы на урожай на «его» полях! А еще хуже не уложиться в оптимальные сроки! Так доставался области целинный миллиард! Некоторые осуждали Ауельбекова за авторитаризм. Но попробовал бы он сократить посевные площади! Первый старался держать под своим контролем абсолютно все. Сохранилось предание, что он по утрам ходил на работу пешком, за что его тоже обвиняли в показухе. А почему бы и не пройти два — три квартала от резиденции (кстати, вполне обычного дома) до обкома? В этом городе все было рядом: базар, баня, магазины, гостиница, больница, аптеки, Дом быта, кинотеатр — пара кварталов от базара до обкома. Когда начиналось традиционное утреннее совещание, Еркин Нуржанович своим тихим голосом вопрошал у очередного провинившегося руководителя, почему у него беспорядок на предприятии? Почему нет в магазине того или другого? И откуда он все знает, удивлялись руководители, пока не заметили пешеходные прогулки Первого, с надвинутой на лоб кепкой, задолго до начала рабочего дня. Руководители и сами стали спешить на работу пораньше, чтобы попасть на объект до Первого и навести порядок в своем хозяйстве. 80-е годы — везде было время пустых магазинов. Однако в Аркалыке, в магазине «Кооператор», можно было купить даже дичь — уток, гусей, куропаток. Это тогдашние руководители торговли в Тургае В. Брынкин и В. Долгих (эти фамилии еще прозвучат в Кызылорде) заключали договоры с охотниками и рыбаками, в основном, из воинских частей, а они поставляли свою добычу в Аркалык. Говорили, дары природы привозили в город прямо от озер на военном вертолете. Это тоже были какие-то обменные операции с военторгом.
Помню еще один забавный случай. Деревья в безводном городке были буквально на счету. Из залитых карьеров насосы подавали воду по проложенным вдоль улиц трубам. В них были пробиты дыры, в которые вода выливалась прямо на хилые газоны. Почти израильское капельное орошение только с нашим размахом — и трубы огромные, и дыры в них. Земля в городке — сплошной красный глинозем, а все-таки парк и аллеи вдоль улиц медленно, но верно росли. И здесь за каждым предприятием, учебным заведением был закреплен участок для ухода за зеленым другом. Иногда Еркин Нуржанович устраивал большой смотр и этому хозяйству. Тогда на своем кусочке парка, газона, цветника или трубы с дырками стояли не студенты с тяпками и не тетки с метелками, а сами первые руководители предприятий и учебных заведений. Они докладывали лично Первому о выполнении плана озеленения, о поливе и прополке. Строители — о прокладке поливных труб.
Однажды Первый заметил (не зря с отличием Тимирязевскую академию окончил!), что на некоторых участках парка после прополки подчистую вырвана вся трава, на других газонах шикуют сорняки, а культурные растения уничтожены, на третьих — и конь не валялся. В день проверки парка один мой знакомый директор техникума примчался на рабочее место в гневе и потребовал от библиотекаря… гербарий!? Его сам Первый спросил, как называются некоторые растения, а он не смог ответить! Опозорился! Теперь ему надо все выучить и держать экзамен заново в следующий обход парка! «Откуда я знаю, как ее, эту траву, зовут, культурная она или сорняк? У нас, казахов, все «шөп» называется!» Оказалось, на его участке были вырваны все цветущие растения и пировали сорняки. Примерно такой же смотр Еркин Нуржанович устраивал снежному городку-катку в парке накануне Нового года. Так он приучал горожан к культурному отдыху.
Аркалык был не только без частного сектора, но и без дачных поселков. Еркин Нуржанович ликвидировал и этот пробел. Для личного примера в первую очередь работникам обкома, а потом и всем желающим были выделены распаханные участки земли, завезены удобрения, по дешевке будущим дачникам продали списанные строительные вагончики и водопроводные трубы, саженцы фруктовых деревьев и ягодников. Даже какой-то хилый ручеек запрудили и накачали туда воды из рудничных водоемов! «Ауельбеков едет». Говорили, дачники, завидев на дорожке черную «Волгу». Горе тому работнику обкома или горкома партии, кто развел на участке только сорняки! Даже на партконференциях обсуждались вопросы снабжения трудящихся овощами. На одной из них отмечалось, что самые лучшие дачи — у учителей и врачей. Моя коллега, заслуженная учительница Казахской ССР, была награждена грамотой облисполкома за успехи в выполнении продовольственной программы: она возила продавать свои дачные помидоры… в соседний совхоз! Однако главная забота обкома партии — развитие промышленности. Не все жители понимали, что такое моногорода, и к чему они могут привести. Но первые руководители области, и в первую очередь, сам Ауельбеков, прекрасно понимали проблемы экономики этой всегда дотационной области и старались найти пути ее развития. Если здесь добывают, размалывают бокситы и отправляют в Павлодар на алюминиевый завод, значит, можно построить здесь сопутствующие предприятия? И начинается разработка идеи строительства моторостроительного завода для авиации. Команда Ауельбекова в короткие сроки добивается воплощения этой идеи в жизнь. Кадры нужны будут свои — в Уфимский авиационный институт направляются на учебу группы выпускников школ, чтобы к окончанию строительства завода они вернулись домой уже инженерами. В степи за прудами планируется строительство нового микрорайона — жилья для будущих работников завода. Модули цехов на окраине городка поднимаются буквально за считанные месяцы. Пока в них начинают ремонтировать рудничное оборудование, а в будущем… И вдруг, как обухом по голове: Ауельбекова у нас забирают! Переводят в Кызыл-Орду! За что?! А на укрепление народного хозяйства в этой экономически отсталой области! Как семь лет назад Тургайской. Но это уже совсем другая песня. О ней — в следующий раз…
Антонина КАЗИМИРЧИК,
историк, журналист.
г. Петропавловск.
