К 30-летию вывода советских войск из Афганистана
Болат Шарипов родился в с. Хлебное Сандыктауского района. Летом 1987 года в многодетной семье случилось большое горе — не стало отца Тлеугабыла. Поэтому осенью седьмого сына в армию провожали скромно, без традиционного шумного застолья со здравицами.
Мать Балшай накануне отправки сына на службу все повторяла: «Только бы не в Афганистан, сынок…». Болат, как мог, успокаивал ее. Позади у парня была учеба в Целиноградской автошколе ДОСААФ. Здоровье — отменное, занимался тяжелой атлетикой, хорошо играл и в футбол, и в хоккей. Словом, он неслучайно попал в пограничные войска КГБ СССР.
Когда спецэшелоном призывников доставили в г. Термез, их застал совсем иной климат — слякоть после морозов была непривычной. Но повезли еще южнее — в учебный центр близ столицы Туркмении. Там, под Ашхабадом, Болат полгода учился на наводчика-оператора БМП-2. По окончании для прохождения дальнейшей службы был направлен в Термезский погранотряд.
«На нашей заставе охраняемый участок границы фактически уходил вглубь территории ДРА на сто километров, — вспоминает Б. Шарипов. — Но писать и даже говорить об этом никому и в голову не приходило. Обратный адрес на конвертах мы ставили: «Узбекская ССР, Сурхандарьинская область». У пограничников доля особенная — в любой войне встречать врага первыми. Афганская была, наверное, исключением. Но когда 40-я армия под командованием генерала Бориса Громова покинула Афганистан, пограничники еще оставались на сопредельной территории. Были и потери. Хорошо, что в учебке командиры нам совсем не давали поблажек. На марш-бросках гоняли до седьмого пота. Учили стрелять не только из БМП, но и из всех видов стрелкового оружия. Серьезным был и инструктаж, как вести себя там, за кордоном.
Наша мотоманевренная группа заняла район Мармоль — западное нагорье Гиндукуша. Вход в прорубленную горловину назывался «ущельем красных скал». Там до начала войны дислоцировалась крупнейшая база организованных бандформирований. Что и говорить, позиция очень выгодная — сверху просматривается все: долина, горы. Обзор великолепный, зато подступиться трудно. Душманы обстреливали нас нередко, предпринимая все новые и новые попытки вернуть крепость… Без каски и бронежилета и шагу не сделать. В составе группы находились минометная и артиллерийская батареи, взводы саперный и обеспечения. Так вот, из семи саперов лишь одному удалось выжить. Сам я от БМП практически не отходил. К нагретому на солнце железу прикоснуться невозможно. А отлучаться от брони далее 50 метров нельзя, равносильно побегу. Никаких без команды самостоятельных движений. Помню, один раз была отдушина, когда вызвал меня начальник штаба и доверил «разобраться» с неисправной пушкой. Вместе с молодым артиллеристом возились долго, но починили. Зависели мы и от матушки-природы. Если задует ветер-«афганец», а он «заряжает» как минимум на неделю, ни один вертолет не вылетит. Особенно трудно было, когда не успели завезти соль. Представьте себе, какого обходиться без него длительное время.
4 февраля нам объявили о выводе войск. Мы снялись с базы и по ущелью двинулись в сторону Союза. Представители афганской армии территорию базы покинули раньше, так как в любой момент могли прийти боевики. 14 февраля маневренные группы отряда, находившиеся на прикрытии выводимых войск, последними перешли госграницу СССР по мосту Хайратон. И тут же приступили к ее охране.
Вернулся домой живым и невредимым. Осчастливил маму, других родственников. Все бы хорошо, только немного было обидно, когда в военкомате мне сказали, что в списках бойцов, проходивших службу на территории ДРА, я не значусь. Правда, вручили медаль «За отличие в охране государственной границы СССР» и именные наручные часы. Справедливость восторжествовала намного позже. Были и другие награды.
Недавно с сыном просматривал дембельский фотоальбом и невольно заострил внимание на снимке, где был запечатлен памятник погибшим пограничникам 1-й ММГ Термезского погранотряда. Сын сказал: «Папа, хорошо, что ты вернулся живой с войны».
Алия АХЕТОВА.
