К 30-летию ликвидации аварии на ЧАЭС
На ликвидацию последствий аварии на Чернобыльской атомной можно было попасть только призывом военкомата по востребованной специальности. Евгению Рушакову повестку не присылали, явился в военкомат сам, но ему вежливо отказали. Другой бы успокоился, а этот пошел выше по инстанциям добиваться направления.
Трудовая биография с казахстанской пропиской у Е. Рушакова началась в 1962 году с комсомольской путевки из Львова на строительство Целинограда. Был у него опыт работы строителем-монтажником. Потом окончил курсы шоферов, женился и осел в Державинске. Почетный гражданин Жаркаинского района. Известие о взрыве атомного реактора с катастрофическими последствиями он услышал по радио в очередной командировке и сразу решил туда ехать. Передовой водитель, бригадир шоферов Державинского автопредприятия, возвращаясь из одного рейса, должен был уйти в другой «дальняк» — на Иркутск. Но Рушаков от престижной поездки отказался, предложив кандидатуру своего опытного товарища.
— Начальник отдела по эксплуатации встал «на дыбы», — вспоминает Евгений Анатольевич. — «Да ты хоть понимаешь, что этот рейс — престиж всей автобазы?! Что я заказчику скажу? Что наш шофер вспомнил пионерскую зорьку?», — на повышенных нотах внушал он мне. Неприятный получился разговор. Но обиделся я не на него, а на районного военкома. Он отрезал: «Ты здесь нужнее, чем в Чернобыле. Короче говоря, я тебя на ликвидацию не призываю». Пришлось ехать к областному военкому…
Полковник не сразу поверил в бескорыстность намерений рядового запаса: «Много у нас таких, кто призыв воспринимает как необходимость исполнения долга Родине. Есть и такие, кто при получении повестки заболевает экзотическими болезнями, даже женскими. Вас не призывают, но хотите добровольцем…». Рушаков подхватил тему «на лету»: «Вот пока вы будете таких несознательных лечить до выздоровления, разрешите мне съездить!».
Добился-таки включения себя в первую группу ликвидаторов от Державинского района, состоявшую из специалистов строительного дела, крановщиков, транспортников. В Чернобыле его отобрали в самую горячую точку — подвозил на 45-тонном трале секции опалубки, с помощью которой выливали из бетона известный теперь всему миру саркофаг с четвертым блоком внутри.
— Пятьдесят дней у входа в атомный ад незамеченными, конечно же, не остались, — признается Е. Рушаков. — «Наелся» я этих рентген досыта (официальная доза — 22,62 рентгена).
Еще более 50 дней Рушаков проработал (прослужил) в Чернобыльской зоне инструктором в ремонтной роте — нужный опыт и доскональное знание техники были далеко не у всех командированных. Вернулся домой только в октябре, навсегда заболев поэзией. Первые строфы о гражданском долге, интернациональной дружбе родились еще в Припяти. Стихи из поэтической тетради правил много раз, пока Жаркаинское ТОО «Держава — Пресс» не предложило издательское посредничество. Так, в 2014 году вышел из печати его первый сборник. Стихи о казахстанском патриотизме, о коллегах, преданных хлебному полю и шоферской баранке, он предлагает для публикации в районной газете «Целинное знамя». Пишет и пишет новые. Кстати, недавняя наша с ним встреча как раз произошла на перекрестке: «Девчат знакомых попросил рукопись стиха набрать «в электронке». К тридцатилетию аварии написал, оцени критическим взглядом…».
Григорий СПОДЕНЕЦ.
г. Державинск.
Фото автора.
