Социальный портрет дачника
Вот уже который год где-то в конце сентября, собирая остатки урожая на даче, которую часто называю своей «Голгофой», слышу примерно следующее: «И зачем мне это надо? Я, что не смогу купить ведро огурцов? На будущий год вообще все газонной травой засею», — раздается голос соседки. «Я тебе сколько раз об этом говорил, а ты все: дача, дача», — вступает ее муж.
«Ой, девчата, а мне-то зачем? Я одна, болею. Помочь некому. Хоть бы кто купил мою дачу», — вздыхает тетя Валя сдачи напротив. Пожилая женщина, которая с трудом опираясь на палочку, добирается до своих шести соток.
«А я вообще ничего не успеваю. Брошу совсем. На будущий год не приеду ни разу», — это уже я даю свое традиционное ежегодное обещание.
И наши голоса сливаются воедино: опять урожай никакой, в прошлом году все вымерзло, в этом году сгорело… Перегной подорожал… Воры в домике побывали…
Спустя девять месяцев в апреле — мае вижу все туже соседку, сажающую огурцы, вижу, кактетя Валя, добравшись до дачи, оставляет свою палочку и сгибается над грядками.
Так что же движет нами — дачниками? И кто мы, люди, которые никак не могут расстаться со своими часто ругаемыми, но такими любимыми шестью сотками?
Давайте попробуем составить социальный портрет дачника и разобраться в мотивах, движущих ими.
Вообще, наши дачи — остающееся незыблемым до сей поры наследие советской эпохи. Так называемые «коллективные сады» для рабочих и служащих появлялись в городах, начиная с середины 30-х годов XX века. Тогда дачи жителей городов стали, прежде всего, местом для занятий садоводством: выращивания овощей и фруктов или отдыха всей семьей в выходные дни летом.
У нас пик появления дач пришелся на семидесятые-восьмидесятые годы. И социальный состав дачников был отражением социальной структуры городского населения. Большинство дачных участков в свое время были получены на предприятиях.
Сегодня говорить о социальной однородности не приходится. За прошедшие с тех пор годы многие успели сменить род деятельности, остаться без работы или продать дачу другим владельцам, успело подрасти и новое поколение собственников. Поэтому общий социальный портрет среднестатистического дачника составить достаточно непросто.
Но стоит несколько раз проехать в дачном автобусе, пройтись по дачным улочкам, и становится очевидным, что среднестатистический дачник — это в основном пенсионер, которому далеко за шестьдесят. Следующая по численности группа дачников — это люди предпенсионного возраста, часто мечтающие: «…вот уйду на пенсию, вплотную дачей займусь».
Молодых дача не привлекает. Молодежь если и приезжает на дачу (обычно под выходной), то только для того, чтобы устроить пикничок, шашлык пожарить….
«Ситуация изменяется, — говорит председатель моего родного кооператива «Автотранспортник» (название стало условным, работников транспорта там уже почти и не осталось) Елена Крименецкая. — Из двухсот тридцати шести дач действующих — сто сорок семь. Но заброшенных участков остается все меньше. Их заново осваивают люди среднего возраста. Есть и молодые семейные пары. Говорят, что берут дачу, чтобы детей привозить на свежий воздух».
В основном дачники среднего и предпенсионного возраста — это люди, которых мы по казахстанским меркам относим к среднему классу. Для них, конечно, источником доходов дача не является. Скорее, наоборот.
«Я -дачный наркоман, — говорит семидесятипятилетняя тетя Валя. — Болею, но без дачи болею еще больше».
«Ну, и что я буду сидеть вечерами дома. Здесь — воздух, движение, банька, детей и внуков видим чаще. На дачу они к нам приезжают охотнее, чем в городскую квартиру», — это соседи, имеющие собственный стабильный бизнес.
«Я сам из села. Дачу люблю первые весенние две-три недели, когда все распускается и благоухает, потом ее начинает любить моя жена, — шутит нейрохирург Акмолинской областной больницы Виктор Беспалько. — Но, вообще, дача — это лучшее лекарство от многих болезней».
Для многих людей дача — это возможность «отключить голову», оторваться от компьютера, телевизора, забыть о проблемах на работе.
Да и сильна в нас еще крестьянская генетическая память. Ведь истинный горожанин — это человек в третьем поколении. Таковых среди нас немного. Вот на дачах мы, крестьянские дети и внуки, эту генетическую память и пытаемся сублимировать.
Так что в слове «дача» для нас действительно многое слилось. Дача — это нечто большее, чем просто дом на участке для выращивания помидоров и огурцов. Это своего рода ритуал, который стал настоящей традицией для нашего общества. Дача — самая распространенная «база отдыха».
Дача — это возможность есть овощи, в натуральном происхождении которых мы абсолютно уверены.
И очень важно, что именно на даче мы получаем подтверждение верности «Как потопаешь…». Состояние дачи, урожай зависят главным образом от ее владельцев. Ну, конечно, природа — погода вносят свои коррективы. Но тем вкуснее и слаще помидорчики — огурчики. И неважно, что все выращенное с такими усилиями можно купить относительно недорого на ближайшем рынке. Главное — это самооценка: «Это я сделал сам!».
И, потом, уважаемые дачники, гордитесь! В дачном вопросе мы с вами, по меньшей мере, на несколько десятилетий опередили страны Евросоюза. К примеру, в Германии все более популярными становятся огороды напрокат. Они существуют уже в четырнадцати немецких городах. А в Берлине полным ходом идут эксперименты с портативным садом, который можно установить на крыше любого многоквартирного дома.
Так что, вперед, на дачу! Хорошего урожая!
Нина МИТЧИНОВА.
Фото автора.
