К 180-ЛЕТИЮ АБАЯ КУНАНБАЕВА
«Русский немец с казахской душой», «Камертон эпохи», «Великий немец Великой степи», «Нағыз қазақ азаматы»…
Все эти красивые, образные и в то же время очень точные эпитеты характеризуют Герольда Бельгера – человека, в судьбу которого стихи Абая вошли в голодном, холодном детстве. И с первых строк определили и выбор профессии, и всю дальнейшую жизнь: долгую, интересную, полную творческих открытий, признания и уважения.
Каждое слово в его рассказе «Мой путь к Абаю» – это исповедь немецкого мальчишки, стремящегося понять незнакомый поначалу мир, в который его семью занесло немилосердное время, понять людей, среди которых предстояло жить отныне. И стать полезным земле и людям, не отвергнув переселенцев:
Фото с сайта gov.kz
«Я учился в казахской школе и вырос в отдаленном казахском ауле на берегу реки Ишим, по-казахски Есиль. И вот точно помню: зима 1944 года, маленькая комнатушка при медпункте, где мой отец работал заведующим, здесь мы, неизбранники земли, выселенные с Волги немцы, и ютились. Печка дымит, очень холодно, буран, я – ученик второго класса казахской школы, с очень ограниченным запасом казахских слов, учу наизусть стихотворение Абая «Зима» («Қыс»). Этот момент стал первым толчком к Абаю».
Так же образно, как снежную морозную зиму, описывает Герольд Бельгер и бескрайнюю казахскую степь:
«Года два спустя, в ауле. Точно помню, Ермек Конарбаев, ныне покойный, а тогда 15-летний парнишка, обладал уникальным басом. И вот представьте: аул, Ишим, кругом глухая степь, жуткая тишина, вечер и пение басом «Қаранғы түнде тау ҝалғып». Тогда я впервые услышал эту мелодию, и только потом я узнал, что это мелодия Абая, слова Абая».
Фото с сайта gov.kz
К этому времени в совершенстве овладевший казахским языком немецкий парень мог оценить талант и величие автора. И это уже навсегда. Произведения Абая стали его проводником в мир казахской литературы, осознать все величие и своеобразие которой можно только на языке оригинала.
Поначалу Герольд Карлович постигал незнакомый ему язык, общаясь со своими сверстниками, за школьной партой. Позже сам стал обучать ему сельских ребятишек. Казахский язык привел его к Абаю, воспитал новые черты, изменил даже характер.
«У меня даже акцент казахский, у меня горло построено по-казахски. Черты казахской ментальности – это широкая душа, открытость, гостеприимство, простота и доброта, вот эти черты я вобрал в себя. Я и сейчас половину произведений Абая знаю наизусть. Сравнивал, сопоставлял тексты, переводы и усиленно думал о том, чтобы Абай прозвучал по-немецки. Сам сделать я это был не в силах. Я, конечно, много раз делал подстрочный перевод, но вот рифмами не увлекаюсь. Абай постоянно звучал в моих ушах, многие годы я писал и составлял книги», – писал он уже в зрелом возрасте.
Благодаря любви к творчеству Абая, таланту и целеустремленности Герольда Бельгера стихи Абая зазвучали на немецком языке. Книга под названием «Abai. Zwanzig Gedichte» вышла в свет в Германии, в Кельне. А через три года на родине великого мыслителя издана книга «Двадцать стихотворений на трех языках».
«Вот такой путь к Абаю. Начиная с 1944 года и по сегодняшний день мой путь к Абаю продолжается», – этими словами Герольд Карлович завершал свое повествование.
Его эссе «Исполины духа. Гете – Пушкин – Абай» стало подлинным завещанием потомкам: «Уходят целые пласты времен, сменяются поколения, на карте мира появляются новые границы, исчезают государства, рушатся империи, но неподвластные бесконечным общественным социальным и политическим катаклизмам, гордо и победно манят человечество земные избранники – Гете, Пушкин, Абай, как неистребимо желанные Свобода, Любовь, Жизнь. И в этом залог нашего спасения».
