Приходилось ли Вам тратить на игру рабочее или учебное время? Была ли игра когда-нибудь причиной неурядиц в Вашем доме? Случалось ли Вам чувствовать раскаяние после игры? Случалось ли Вам одалживать деньги на игру?
Это первые четыре вопроса из анкеты «20 вопросов к новичкам» сообщества анонимных игроков. Создаются они сегодня во многих городах и странах.
По аналогии с известным «если звезды зажигаются…» Если таковые организации создаются, значит игровая зависимость (как бы ее ни называли: гемблинг, лудомания) достигла сегодня масштабов настолько огромных, что люди ищут помощи друг у друга, у тех, кому удалось избавиться от этой беды.
Сегодня о проблеме лудомании мы беседуем с руководителем областного центра психического здоровья Александром Высоцким.
– Александр Анатольевич, как случилось, что лудомания в нашей стране стала настолько распространенной, что об этой проблеме говорит Президент страны.
– К сожалению, это так. И не только в Казахстане. По данным серьезных источников число патологических гемблингов (специалисты чаще используют этот термин) в европейских странах и Новой Зеландии составляет от 1,4 до 2,2%, Малайзии – 14,6%, в Японии – 4,8% взрослого населения.
Что касается нашей страны, то даже приблизительное число людей, попавших в эту зависимость, назвать не просто сложно, но в принципе невозможно. «Болезнь носит латентный характер» – как раз об этом.
На одном из республиканских совещаний было сказано, что около 30 000 человек. Но, конечно, в реальности, больше. Многократно. Лудоманов у нас не менее 600 тыс.
После того, как стало возможным, более 132 тыс. казахстанцев воспользовались услугой самоограничения на участие в азартных играх и пари через eGov mobile. Но есть множество полулегальных, нелегальных казино. Да и гаджет в руках у каждого.
Очевидно, что после того, как у страдающих этим заболеванием появилась возможность конфиденциального обращения в государственные лечебные учреждения, статистика изменится. Сейчас боятся, при постановке диагноза мы обязаны поставить пациента на динамический учет. Он предполагает ограничения: запрет служить в армии, сложно трудоустроиться…
И в том случае, если человек желает избавиться от зависимости, часто за очень большие деньги проходит реабилитацию в частных организациях. А они бесконтрольны и закрыты. Теперь анонимность будет обеспечена и в государственных клиниках, у нас достаточно специалистов, чтобы обеспечить лудоманов качественной бесплатной медицинской помощью.
– Простите, но с позиции обывателя, с этой проблемой непосредственно не столкнувшегося: алкоголика, наркомана можно распознать невооруженным глазом. Как понять, что рядом с тобой человек, попавший в игровую зависимость?
– Сложнее, но когда болезнь заходит далеко, прогрессирует, то это станет понятным даже не специалисту. И часто симптомы примерно те же, что и у алкоголиков и наркоманов. В международном классификаторе гемблинг – в разделе «Зависимости и сопутствующие расстройства». ВОЗ признает лудоманию как психическое заболевание: расстройство, не позволяющее человеку контролировать игровое поведение.
И дело даже не в том, что из дома начинают пропадать вещи, кредиторы и коллекторы покоя не дают. Человек перестает осознавать неотвратимые и тяжелые последствия этого.
У игромана на лице, в жестах и настроении вечная усталость. Неизбежны сужение интересов, нежелание что-либо делать, общаться с окружающими на темы, не связанные с игрой. Нарушаются социальные связи, рано или поздно он преступает все ранее сформировавшиеся моральные запреты ради того, чтобы добыть денег. В итоге человек превращается в лжеца и мошенника.
Он не может не играть, когда появляются деньги. Не может остановиться даже при крупном выигрыше. Не способен прекратить играть даже при осознании неблагоприятных для себя обстоятельств.
Как наркоман при отсутствии препарата, начинает испытывать психическую ломку, если не может играть. Нервничает при попытках ограничить его пристрастие к азартным играм. Начинает манипулировать чувствами окружающих, обвинять во всех своих бедах других. На уровне алкоголика: «Если бы ты не послал меня в магазин, я не стал бы пить. А так, шел за хлебом, увидел…» Зависимость не признает, прикрывается какими-то высшими целями.
Родственники осознают психическое заболевание близкого человека последними – это не миф. Тем более, что у большинства игроманов развивается дар убеждения: отыграюсь, сорву куш и начну новую жизнь.
Не начнет. Во всяком случае, без серьезной психиатрической помощи. Исключения очень редки.
– Классический вопрос: кто и почему становится лудоманом? Здесь же не может быть какой-то генетической предрасположенности.
– По поводу генетической предрасположенности вопрос пока открыт. Влияние социальной среды, окружения – бесспорно. А по существу: лудоманом может стать любой. Бедный, богатый, больной и обладающий крепким здоровьем, с тремя высшими образованиями и тот, кто с трудом основную школу окончил…
Общее: нет цели, ради которой можно побороть возникающую зависимость.
– Будьте добры, несколько примеров из Вашей практики.
– Рассказывает пациент: «В выходной день роюсь в телефоне. Всплывает реклама: поставьте 1 000 тенге. Дай попробую. Из чистого любопытства. Поставил – проиграл. Ну проиграл и проиграл. Больше не буду. Но если один раз зашел на этот сайт, потом реклама на тебя просто обрушится. Поставил в воскресенье 2 000. За час выиграл 150 000 тенге при месячной зарплате 180 000. И понеслось… В итоге за пять лет проиграл более 10 млн».
Привезли к нам из областной больницы молодого человека, забинтован как мумия. Самопорезы. Неглубокие, хирургическую помощь ему оказали. Но говорит, что жить не хочет.
Оказалось, профессиональный игрок в покер. Купленная родителями столичная квартира, автомобиль класса люкс. После выигрыша – лимузин-кабриолет, шампанское, деньги буквально по ветру пускал. Для девушки – все, на что пальцем покажет.
Проиграл все, что имел. Играть стало не на что. Девушка бросила. Депрессия, суицидальный синдром. Пролежал у нас около месяца, успокоился, сказал, что все понял. Были вынуждены отпустить, психиатрическая помощь – на добровольной основе. Через месяц узнали, что выбросился с пятого этажа.
Еще пример: трагедия в хорошей, благополучной сельской семье. 23-летний парень приехал погостить к родителям из Астаны на несколько дней. Повесился в сарае. На фоне полного здоровья, внешнего благополучия. Смогли восстановить телефонные записи: долги, проигрался.
Увы, часто диагноз ставится посмертно.
– Это вообще лечится? У лудомана дезинтоксикацию не проведешь, страсть как алкоголь и наркотики из крови не выведешь.
– Дезинтоксикация при химических зависимостях – это лишь начало долгого и сложного лечения. А дальше: методики очень похожие. Они есть и они эффективны.
Лечение любой зависимости требует индивидуального подхода, поиска глубинной причины. В большинстве случаев – низкая самооценка. Знаем как поднять, сублимировать. Словом, разговор о методах лечения должен быть профессиональным.
Непременное условие успеха: попавший в зависимость человек сам должен хотеть от нее избавиться. Бывает, приводят больного человека отчаявшиеся родственники: «Помогите». Спрашиваю его самого: «Вам-то надо?» Если в ответ слышим «это им надо», прощаемся. Лечение в этом случае бесполезно.
Придет, когда поймет, что заведомо не прав. Шанса остаться в выигрыше у зависимого человека нет.
Беседовала Нина МИТЧИНОВА.
