На сцене – казенные обшарпанные столы и стулья. Клубящийся туман, тревожная музыка с первых мгновений погружают зрителя в атмосферу безысходности, обреченности.
Женщина в рабочем халате, моющая пол. На лице, в каждом жесте – ожесточенность и отчаяние. И голос девочки: «Окей, Google, как покончить с собой?»
Даже неподготовленный зритель, пьесы и аннотаций не читавший, буквально с первых секунд понимает, что расслабиться, посмеяться не получится. В зале тишина, в которой ближе к финалу слышно, что кто-то не может сдержать слез.
Спектакль «Голоса в темноте», премьеру которого мы увидели в АОРДТ на следующий день после открытия нового театрального сезона, – это попытка достучаться до сердец: «Люди, остановитесь, оглянитесь по сторонам, поговорите со своими детьми. Берегите друг друга!»
Акмолинский зритель в числе первых увидел спектакль по одноименной пьесе молодого драматурга Камиллы Ибраевой. Режиссер-постановщик – тоже очень молодой режиссер Аскар Галимов.
«Режиссер, актер, музыкант и вокалист группы «Ветвь». Выпускник курса Д. Крымова и Е. Каменьковича (ГИТИС, Россия). Пишет стихи, занимается йогой, акробатикой и пластикой. Проживал в США в течение года, участвовал в танцевальном перформансе «Paradoх», в 16-часо-вом марофоне-перформансе «Overtime»…»
С небольшим сокращением привожу часть информации о нем, почерпнутую все в том же «вездесущем и всезнающем» интернете. Делаю это для того, чтобы еще раз отдать дань чутью директора театра Бейбита Бахтыгереева на интересных, нестандартных режиссеров.
И еще для того, чтобы было понятно, что Аскар Галимов – разносторонний, успешный, красивый молодой человек. И то, что он обратился к пьесе Камиллы Ибраевой, где каждая фраза каждого героя – боль, боязнь раскаяния, ответственности: «Все так живут. Не хуже других. Мы ж не отморозки какие-то, нормальные все» – говорит о том, что буллинг, неумение, нежелание понять другого и самого себя – проблема не только одной страны.
А уж в глубинке, в обитателей которой пристально всматривается Камилла Ибраева… Где мизерная зарплата санитарки воспринимается как норма: «У половины города такие зарплаты. Никто не жалуется». Где никак не удается собрать деньги на операцию, которая могла бы избавить главную героиню от птоза (опущение верхнего века с полным или частичным перекрыванием глаза), из-за которого сверстники иначе как «Циклопом» ее не называли. Где достучаться до властей заведомо невозможно. Где хорошо помнят, как в 90-е на Вечном огне из голубей ужин готовили.
Монолог мамы покончившей с собой Даши (актриса Нургуль Джунусова) «Что вы знаете о терпении…» – до дрожи, до мурашек. «В восьмидесятые-девяностые мы были вот – как Дашка, может, постарше. Я недавно с антресолей сумку старую достала – там фотографии всякие. И того времени тоже, с ребятами со двора. Там мы все, мордашки счастливые такие. За спинами – кусты сирени. Как сейчас помню, год учебный кончился, лето впереди. Я одну-то фотографию взяла. Там рядом со мной девочка с длинной косой – это Катька, подружка. Спилась. А вот через одного – Люда, повесилась. А это – Толик, зарезали его, что-то с кем-то не поделил, видать. Про Галю и Колю ничего не знаю… И как с этим всем жить, мириться-то можно? А…» И обреченно машет рукой.
Вот они на сцене позируют для фото: веселые, озорные, влюбленные, полные надежд. И один за другим уходят. В иную жизнь, в темноту, в небытие.
Отнюдь не претендую на «истину в последней инстанции», но на этом спектакле я еще раз убедилась в таланте наших актеров. Как Надежда Слепцова, слегка изменив прическу и одежду, из строгой директрисы мгновенно превращается в озорную, наивную девчонку!
Как Владимир Овчинников коротким монологом о своей судьбе заставил зал затаить дыхание и запомнить главное: «Надо жить».
Журналистка (Людмила Скуратова) и главврач (Станислав Тавгень), одноклассник (Алексей Фицнер) – неоднозначны, подчас противоречивы. Но, наверное, как большинство из нас. Откровенные негодяи или безупречные люди – редкость.
Одноклассница Елена Василевская так пронзительно показала трагический путь девочки от жертвы травли к агрессору. И то, что исстари называют муками совести.
Слышала мнение известного профессионального театроведа: актриса Александра Букреева слишком красива для роли Даши: «…и глаз у нее не закрыт. Непонятно, почему ее Циклопом прозвали». Слышала и другое мнение, что играть Дашу должна была девочка-подросток. Беру на себя смелость не согласиться ни с первым, ни со вторым.
Наверное, это действительно «высший пилотаж» мастерства и таланта, когда без очевидного внешнего сходства с героиней видишь страдающую девочку, не сумевшую достучаться до самого близкого человека – мамы.
Каждая роль Нургуль Джунусовой (к сожалению, их немного) – для меня потрясение и откровение. Здесь она, как писал в одном из своих рассказов Василий Шукшин, «рабочая неласковая женщина». Любит она дочь. Но не умеет приласкать, измотанная жизнью и мыслями о том, как кредит погасить, деньги на операцию скопить… Но, пожалуй, главное в том, что нет у нее потребности в этом, не сформировали ее детстве: «Я Дашу никогда не била, а мне в детстве и затрещину могли дать».
Так что очередной вопрос Даши: «Окей, Google, как сделать, чтобы мама тебя понимала?» повисает в воздухе.
А вот на вопрос, все также обращенный Google (нет других собеседников у страдающего ребенка) «…Почему один человек все время обижает другого?», ответ мгновенный и однозначный: «Потому что он несчастен».
В спектакле нет счастливых людей. И, наверное, поэтому так неожидан и непонятен финал в духе хеппи-энда. Даша внезапно выходит из комы, в которую впала после того, как повесилась на лестничной площадке. Веселая музыка, объятия, дружба!
В пьесе финал другой: не захотела Даша возвращаться в мир, где люди так безжалостны друг к другу: «Внезапно раздается сигнал кардиомонитора, появляющийся при остановке сердца. Сплошной тягучий звук. Все замолкают».
И «зависает» Google, пытаясь отыскать ответ на вопрос: «Где искать справедливость?»
Ответ искать нам всем: взрослым и детям. И спасибо создателям спектакля за то, что побуждают нас к этому.
P.S. Интервью с автором пьесы, драматургом Камиллой Ибраевой читайте в субботнем номере нашей газеты.
