Вглядимся в зеркала осколок…
«Это случилось… То, чего так боялись… Мировая война… Тысячи погибших… Десятки городов стерты с лица Земли… Смогут ли люди пережить этот хаос?..»
Звучат обрывистые, тревожные фразы диктора, на медленно выступающей из тьмы сцене движутся три фигуры, так похожие на заблудших слепцов с картины Питера Брейгеля. Бредут они среди развалин, мертвых тел, валяющихся на земле предметов исчезнувшей цивилизации… И так зримо всплывает в памяти «Страшный суд» Иеронима Босха.
Наверное, даже профессиональным театроведам сложно определить, какими составляющими определяется успех спектакля. Да и само понятие «успех» тоже относительно. Можно сорвать аплодисменты незамысловатыми шутками, выжать слезу мелодраматической историей с надрывными раскаяниями. И такие постановки имеют право на жизнь. Но несомненный успех спектакля «Зверь», премьерой которого завершился 46-й театральный сезон областного русского драматического театра, – совершенно иное.
Для меня прежде всего это пример гражданской ответственности и, не побоюсь, мужества режиссера Ольги Луцивой. Человека, давшего еще один ответ на вопрос: что могут музы, когда весь мир переживает военные конфликты и накаляется напряжение?
Одноименная пьеса Михаила Гиндина и Владимира Синакевича написана в 80-е годы прошлого столетия. С той поры ставили ее во многих театрах. Но, кажется, что она создана сегодня, о дне нынешнем, когда «люди шагают ровными рядами – их ведет командир. Долгими годами между городами не наступит мир».
Спектакль «Зверь» – это еще и высокое доверие к акмолинскому зрителю: придут, поймут, задумаются… Осознают, что не эпатажа ради художник-постановщик Гульнара Канафина каждой деталью на сцене погружает нас в атмосферу хаоса и безысходности, а актеры загримированы так, чтобы вызвать отторжение, чувство страха: «Вот что бывает с людьми после того как…
Вообще о творческом тандеме режиссера Луцивой и художника Канафиной – разговор особый. Так воплощать замысел режиссера, создавать сценографию, становящуюся не фоном, а самостоятельным «действующим лицом» спектакля, может только талантливый единомышленник. Как и создать костюм, помогающий актеру войти в образ, осознать глубинный смысл роли.
Актеры не боятся своей «некрасивости» в этих ролях, местами даже утрируют, подчеркивают это. И создают единый образ изможденного, бесконечно уставшего, ограниченного человека. Вероятно, только такими и могут быть выжившие в мировой катастрофе.
Отец, Дочь, Мать – люди без прошлого и, как кажется к концу спектакля, без будущего, бредут в поисках пропитания и Друга для дочери. Чтобы появился еще один человек. Как непреложную истину Отец то и до и дело цитирует встретившегося ему когда-то «человека со стеклами на глазах».
С его слов они называют появившегося внезапно человека, не похожего на них, Зверем. Как же иначе: в отличие от них – абсолютно лысых – на голове у него копна волос и говорит он не на «человеческом», а на непонятном им языке… Конечно, Зверь. Неважно, что он быстро освоил их язык, кормит вкусной едой, спасает от гибели… Он не такой, как они, а значит, урод.
Есть в пьесе такие стихи: «Что за зверь таращится из тьмы, непонятный, жалкий, полуголый? Приглядимся – в комнате одни. И на полке зеркала осколок». Но чтобы понять это, нужны душевные усилия. Родителям куда легче бросить Дочь в объятия мерзкого, гадкого, дурно пахнущего, но СВОЕГО Друга, которого они все-таки нашли после долгих скитаний.
Логика влюбленной в Зверя, но не понимающей и не принимающей этого чувства Дочери, проста и в то же время чудовищна: «…зверь почти человек, только в шерсти. А это уродство. Зверь – урод человека. А урод никогда не может быть красивым». Чудовищна так же, как неумение, нежелание понять и принять отличного от тебя… Как и слепая вера в каждое слово какого-то «человека со стеклами на глазах»…
И не это ли неприятие, отторжение иных и иного – глубинная причина случившегося апокалипсиса, после которого… «Времени бег с каждой секундой летит вперед. Истина с правдой где-то рядом. Развязка ждет! Но вот какой будет она, решать нам самим: сжечь все, что создали, дотла или оставить другим?»
Побудить зрителя к поиску ответа на этот вопрос создателям спектакля «Зверь» удалось. И это самый главный показатель его успеха.
Спектакли разные нужны
Постановка «Зверь» – достойная финальная точка очень непростого, насыщенного, яркого 46-го театрального сезона.
Он еще раз доказал взаимные любовь и уважение коллектива театра и зрителей. Залы не пустовали «при любой погоде» и на спектаклях самых разных. Например, на длящейся более трех часов чеховской «Чайке» (режиссер Петр Норец). Модное нынче определение «концептуальный» характеризует спектакль очень точно. Не исключаю, что многим было тяжеловато воспринимать нагромождение символов и знаков, но… Есть такое понятие: театральная, зрительская культура. И коллектив нашего театра шаг за шагом, год за годом формирует ее в нас – благодарных зрителях.
Начиная с детского возраста. В прошедшем сезоне маленькие зрители увидели и такой новогодний-новогодний спектакль «Страсти-мордасти, или Как Кощея снегом завалило» режиссера Ольги Луцивой, и светлый и трагичный одновременно «Девочка со спичками» приглашенного молодого режиссера Александра Плохого. А буквально в финале сезона очень удивил нас спектакль «Золотая рыбка». Признаюсь, впервые поняла, что это сказка о безграничной любви старика к своей старухе, и она сама – душа заблудшая, а вовсе не злая, понимает в конце, что счастье – не во дворце и яствах. Кукольный спектакль требует особых умения и профессионализма. Но наши актеры шаг за шагом овладевают этим мастерством.
Порадовала нас бессмертная «Ханума» в постановке грузинского режиссера Ираклия Гогия. В «Моей парижанке» (режиссер Ольга Луцива) удалось передать то, что во всем мире называют французским шармом.
«Варшавская мелодия» в постановке Василия Гречанникова – трогательная история о том, что «…все могло бы иначе». Если бы не искусственно возводимые границы между странами и народами.
Словом, как говорила на итоговом брифинге главный режиссер АОРДТ Ольга Луцива, «есть такое понятие – провинциальный театр. И это вовсе не звучит уничижительно. Мы строим свою репертуарную политику, понимая, что наш зритель – разный. И его вкусы надо уважать. У большинства нет возможности посмотреть спектакли в другом театре. Значит, мы должны ставить спектакли разноплановые и делать это хорошо».
И это театру удается! Одно из подтверждений – участие в добром десятке международных театральных фестивалей в Казахстане и за рубежом. Спектакль «Лютый» (режиссер Тимур Кулов), без преувеличения, с триумфом прошел «по городам и весям», стал победителем в нескольких номинациях.
– Какое неожиданное, талантливое прочтение рассказа классика казахской литературы Мухтара Ауэзова, – отмечал аким области Ермек Маржикпаев после просмотра спектакля.
Без наград наши актеры и режиссеры ни с одного фестиваля не вернулись. Но здесь даже заслуженные награды не столь важны. Главное – новые импульсы, мотивация, творческие замыслы… И непреодолимое желание воплотить все в их в новом сезоне.
Ждем с нетерпением!
