Можно ли винить волка за то, что он волк? За то, что выросший в неволе дикий зверь убивает своего спасителя – ребенка, кормившего его, ласкавшего, так и не успевшего понять, что из волчонка вырастает волк, а не послушная и верная хозяину собака.
У человека есть право на защиту своего очага. Есть ли у волка право на месть за погубленных охотниками волчат? Многим ли отличаются законы волчьей стаи от тех правил, по которым живут люди?
Только гений в небольшом по объему рассказе может поднять множество вопросов, ответы на которые человечество ищет не одно столетие. Нет, в своем рассказе «Серый Лютый», написанном в 1929 году, Мухтар Ауэзов «в лоб», напрямую эти вопросы не формулирует. Он неспешно, образно повествует об осиротевшем волчонке. Коксерек – такое имя дал ему названном мальчик Курмаш.
Любил его Курмаш, волчонок спал в его постели, лучший кусок ему доставался. «Но жизнь в ауле была для него неволей. Пастушьи псы не хотели с ним примириться, как и старая бабушка. Рычащие, ощеренные пасти встречали его всякий раз, когда он отваживался показаться из юрты». «Ему хотелось в степь, в высокие многоцветные травы, в неизведанный простор».
Туда и сбежал он, повинуясь неистребимому зову природы. «И пошла гулять по округе серая беда. То тут, то там, близ Черного холма и далеко от него, волки задирали овец, резали коров и лошадей, валили верблюдов, губили лучших сторожевых псов и ускользали безнаказанно. От аула к аулу ползла худая молва».
Встреча ставшего вожаком волчьей стаи Серого Лютого с Курмашем полна трагизма. «…что-то непонятное томило и пугало волка в мальчишечьем крике. Волк бежал, мальчик гнался за ним, не подпуская к овцам. Привстав на стременах, потрясая дубинкой, он вопил во все горло, захлебываясь: -… ок… ерек!… ок!… ерек!».
Задевает мальчик дубинкой не зажившую от ран ногу волка, тот бросается на него… Весь аул скорбит о смерти доброго, честного мальчика, покончить с Волком стало делом чести Человека. Но есть ли в этой войне победители?
Произведения классика казахской литературы Ауэзова экранизируют, делают по ним театральные постановки. Но услышать, как ауэзовскую прозу поют, как органично ложится она на ритм современного рэпа, довелось впервые.
Как же замечательно, что областной русский драматический театр обратился к произведению Мухтара Ауэзова. Кандидат искусствоведения, заслуженный деятель РК, руководитель казахстанской секции Международной ассоциации театральных критиков Сания Кабдиева после премьерного показа спектакля призналась: «Очень волновалась. У режиссера на руках – только рассказ. Причем в переводе на русский. Не ограничится ли он близкой к тексту инсценировкой? Не утратит ли философскую глубину повествования в погоне за «новомодными» приемами? Все опасения, к счастью, оказались напрасными. Спектакль получился ауэзовским».
Пусть актеры одеты в костюмы, которые вовсе не напоминают традиционные казахские, пусть основное действие разворачивается не в юрте, а в помещении, больше напоминающем таверну… Но это – Ауэзов с его вселенской глубиной осмысления происходящего.
– Этот писатель – для меня открытие, – говорит приглашенный для постановки именно этого спектакля режиссер из Татарстана Тимур Кулов. – В его рассказах столько заключено! И они – не о казахах. Вернее, не только о них. Они о людях, независимо от национальности. А история эта могла произойти триста лет назад, могла – вчера, и может и сегодня…».
Аузовская стилистика – в каждой произносимой на сцене фразе, ауэзовский дух – в глубине переживаний и людей, и … волков.
Как непросто становится вожаком стаи Серый Лютый. Но разве — «идет по трупам», «выживает сильнейший» – это только о звериной стае? И разве только человек способен любить, испытывать материнские чувства? Как же страдает Белая волчица (актриса Елена Василевская), детенышей которой погубил человек. Как же сурова и жестока месть Лютого (актер Мадияр Жакып).
Где заканчиваются инстинкты и возникают чувства? Когда, у кого, почему чувства растворяются в инстинктах? Вновь: и у волков, и у людей.
Сложный, даже болезненный поиск ответов на эти вопросы во время спектакля обостряет мгновенное перевоплощение актеров (Батырхан Сабыр, Жеке-Батыр Камен) из волков в людей. И наоборот. Причем, без смены антуража, костюмов. Только талант, умение режиссера подчинить, вернее, увлечь своим замыслом.
«На одном дыхании». Эта крылатая фраза – об этом спектакле. На одном дыхании сыграно, на одном дыхании – смотрится. И, пожалуй, главное условие успеха спектакля «Лютый» – в том, что поставлен он – на одном дыхании с великой прозой Мухтара Ауэзова.
