«Но время такое временно, героем страна беременна…». Сколько дней в памяти вплывали эти слова, а перед глазами — отчаянно пляшущие жители непокорной, «безбашенной» Фландрии конца 15-го века.
«Тиль», поставленный областным русским драматическим театром по одноименной пьесе Григория Горина, — спектакль с долгим «послевкусием». И очень сложным, многослойным…
Сценография Гульнар Канафиной — тонкий посыл пролистать альбомы, вглядеться в образы, созданные Питером Брейгелем Старшим, Иеронимом Босхом… И среди пляшущих и плачущих, работающих и выпивающих, реалистичных и мистических мы увидим людей, ставших прообразом Тиля и всех героев книги Шарля до Костера «Легенда об Уленшпигеле». И не только их. Чем больше вглядываешься в картины гениальных фламандцев, в лица актеров, впитываешь каждое звучащее со сцены слово, тем громче хочется воскликнуть: «Это же мы, Господи!».
Тиль (актер Тимур Валиев) — весельчак, балагур, вместе с шутовским колпаком надевающий на лицо непробиваемую маску оболтуса и простака. «Не пропустит ни одной юбки», — это о нем. Но как же он целомудрен при этом, как любит свою Неле… В каждой встретившейся на пути женщине видит ее и только ее.
И как мудра и терпелива Неле (Оксана Науменко), бесконечно любящая своего непутевого мужа, принимающая его таким, каков он есть. Вдумайтесь в этот диалог: «Прощай, Тиль. Ты будешь в пути вести себя благоразумно? Тиль «Нет!». Неле: «Ты не станешь задираться и паясничать?». Тиль: «Стану!». Неле: «Ты не будешь кутить в каждой харчевне, которую встретишь?». Тиль: «Буду!». Неле: «Ну, слава богу, тогда я спокойна за тебя».
Нет, всю нежность этого диалога так не прочувствовать. Надо видеть наших замечательных актеров, всю мизансцену, выстроенную талантливым режиссером, чтобы понять прячущееся за этими словами настоящее, искреннее признание в любви. Той, которая однажды и навсегда.
Великолепен и дуэт родителей Тиля — Клааса (Виктор Крылов) и Сооткин – (Людмила Скуратова). С каким достоинством провожает она мужа на сожжение, гордо принимает горстку пепла и с какой надеждой и верой в возмездие передает медальон сыну. А последние слова Клааса: «Мы не расстанемся, потому что у нас есть Тиль».
Сквозным действующим лицом всего спектакля, его нервом и камертоном стал образ Каталины (Елена Лукьянова). Бедная женщина сошла с ума после обычного для средневековой Европы «теста»: выдержит пытку на костре — значит не колдунья. «Все-таки хорошо, что Каталина оказалась не колдуньей», — довольны горожане. А сама она, наблюдая за миром людей здоровых, благодарит Бога: «Господи, спасибо Тебе, что сделал меня безумной, так мне легче жить на этой земле!…».
Но только ли «в эти Средние века судьба народна нелегка»? И только ли во Фландрии, борющейся с испанцами за свою независимость?
— Не бойся, это всего лишь палач, — успокаивает Клаас Каталину, заметавшуюся в страхе от стука в дверь. И в этой одной этой фразе и обреченном, но спокойном взгляде — весь ужас времени, о котором герои пьесы то ли поют, то ли кричат тревожным речитативом: «Мы все сегодня под пятой у инквизиции святой…». Времени, когда Палач (актер Максим Михеев) «просто делает свою работу». А так-то он «человек добрый», руки Клааса связывает невощеной веревкой, «чтоб не врезалась», и в костер, на котором в страшных муках корчилась Каталина подбрасывал сырого мха, чтобы «дыма побольше, а огня — поменьше». И вообще он хотел бросить это свое дело, но у него «дети, дом строить надо»…
Времени, когда «высшим признаком гуманизма» является сжигание человека на быстром, а не на медленном огне. Времени, когда властью очень востребованы люди, о которых на базарной площади поет Тиль: «Я – честный рыбник. Вот горой товар мой перед вами. Торгую семгой и икрой и изредка… друзьями!». А сам рыбник Иост (актер Сергей Минаков), предающий, ворующий, обманывающий искренне убежден: «Время такое, Клаас. Господи, да родись я в какой-нибудь Ренессанс, я, может быть, музыку бы писал, мадонн разных. Но сейчас-то – инквизиция! Костры, плахи… Где ж тут талантливому человеку развернуться? Время такое…».
Давайте признаемся мысленно, самим себе, разве нет в нашей биографии моментов, о которых хочется забыть. Когда мы оправдывали себя примерно также: «От меня ничего не зависит. Один в поле — не воин. Время такое». И совершали свой выбор отнюдь не в пользу справедливости и правды.
И кто из зрителей не вздрогнул от прозвучавших как нравственный набат слов Клааса: «Времен подлых не бывает, только люди…».
Мы знаем, что «Времена не выбирают, в них живут и умирают». Но пусть не ищет оправданий тот, кто не стремится сделать его лучше, чище, добрее… Думается, что таков главный посыл автора пьесы Григория Горина. И как же мастерски сумел донести его до нас режиссер спектакля Баатр Колаев (см. Акмолинская правда 3.03.2020 «Режиссер профессия штучная»).
— Чувствовал, тревога витала в воздухе, было очень неспокойно…, — так Баатр Доржиевич ответил на вопрос о выборе пьесы для постановки в нашем театре (это произошло за несколько месяцев до начала нынешних, потрясших весь мир событий). — Здесь — общечеловеческое неприятие войны и подлости.
«Когда в почете палачи, ты не доволен, но молчи. А у кого язык остер,
Попасть тот может на костер»… И гордо восходит на костер мудрый Клаас. Его пепел, стучащий в сердце сына, превращает Тиля из доброго шутника в героя, умирающего за людей и Родину.
Тимур Валиев, спасибо вам огромное! Вы сумели показать преображение своего героя точно и тонко. А последние его слова — «Когда мир и покой, когда все хорошо, я, может, и не очень нужен. А вот случись в доме беда, когда опасность… тут я объявлюсь! Тут я уж точно объявлюсь!…» — произнести так что мы уходили с надеждой на лучшие времена. И с уверенностью, что приблизить их можем только мы. Сами. Вместе с героями.
