К 185-летию со дня рождения Ш. Уалиханова
Продолжение. Начало в №№84-85.
Мечеть находится в труднодоступном месте, но несмотря на это, является местом паломничества многих людей. В день здесь бывает от 400 до тысячи людей. Говорят, что после посещения Бекета-ата люди исцеляются от болезней, к ним приходит благость и успокоение. Мы видели старца, которого привели сыновья. Он долго молился в мечети, и с ним молились его сыновья. Потом сыновья на руках понесли отца по крутым ступенькам, ободренные и умиротворенные. До конца своей жизни Бекет преклонялся перед своим учителем Шопан-ата, и поэтому все паломники сначала приходят к нему, совершают омовение, читают молитвы, пьют чай, оставляют жертвенные деньги. Говорят, Шопан-ата был учеником Ходжа Ахмета Яссауи…
Шокан собирал рассказы о мистических происшествиях, записывал их. Так, в статье «Следы шаманства у киргизов» он приводит довольно объемное повествование «Легенда о мертвом и живом и о дружбе их». В этой легенде приводятся примеры, как мертвый помогает живому и наоборот».
Через час мы собрались и поехали дальше, к Бекету-ата. Планируя поездку, мы хотели провести ночь в молитвах в подземной мечети, но по дороге выяснилось, что наши спутники спешат и должны вернуться в город. Мы не стали спорить, положившись на провидение. В таких освященных высоким духом местах нельзя пререкаться, много говорить. Когда же мы приехали и прошли в гостевую комнату, где паломники отдыхали, нас встретила высокая горластая женщина. Она отрекомендовалась потомком Бекета-ата, стала рассказывать о том, как вести себя, отпуская скабрезности и непозволительно грубые высказывания в адрес женщин, у которых был маникюр, или не очень длинные платья. Некоторые пытались возражать, но ее нельзя было остановить. Мужчины сидели в другой комнате, и через минуту ее гнев обрушился уже на них. В общем, мы решили, что это знак свыше, и лучше возвратиться на той же машине и с теми же попутчиками, с которыми мы приехали из города.
Путь в мечеть Огланды начинался с чинка. Вымощенная ракушечными плитами дорожка, перила, выкрашенные в синий цвет, низкие ступени, беседки, где можно передохнуть. Встречаем идущих навстречу, уже успевших побывать у Бекета-ата паломников, здороваемся, желаем им здоровья, чтобы исполнились их желания: «Қабыл болсын!». Они отвечают нам тихо и торжественно. Вдруг на дорожку выскочила ящерица — крупная, воинственная. Круглый глаз ее глядел на меня, не мигая, она приподнялась в боевой стойке, мы осторожно приближались к ней, но она и не думала убегать. Пришлось обойти ее. А может, она оберегала свое семейство от нас? Хотя нам говорили, что Бекет-ата любил животных, и они не боялись его. Значит, и нынешние братья наши меньшие ждут от нас такой же любви и сочувствия, подумали мы, спускаясь по ступенькам вниз примерно на 130 метров. Восхищаемся уникальной, какой-то нереальной, неземной красотой пейзажа, открывшегося нам. Будто другое измерение, в котором себя ощущаешь по-другому. Ну вот, наконец, добрались. Перед мечетью небольшая очередь, и мы отправляемся к огню, который зажжен справа. Греем по примеру других руки и проводим по лицу, голове, одежде. Потом поднимаемся к роднику. Вода там мутная, желтоватая, пить ее нельзя, но надо омыть глаза, существует поверье, что вода целительна для глаз. Подходит наша очередь, мы снимаем обувь и входим, шепча молитвы, внутрь. Нас проводят в комнату, где находится посох, обвитый платками, увешанный жертвенными деньгами. Читают молитвы, загадывают желания, рассказывают случаи чудесных исцелений. Но посидеть подольше не удается, поскольку места мало, а паломников много. Обошли комнаты, осмотрели все за десять минут и вышли. Опять подошли к ступеням, предстояло теперь подняться наверх. Народу стало меньше. Спускающиеся вниз с любопытством смотрели на нас, видимо, пытались определить, каково нам после посещения святого, заговаривали, приветствовали, желали исполнения желаний. Подниматься было труднее, мы не пропускали ни одной беседки, чтобы передохнуть. И вдруг прямо на нас из расщелины скалы вышли целых четыре архара, видимо, семья. Замыкал шествие самый маленький, видно недавно родившийся детеныш. Архары показались нам посланниками от Бекета-ата — так красива и значительна была их неторопливая, грациозная поступь, так открыто шли они к нам, будто собирались передать нам какое-то откровение от незримо присутствовавшего при этом святого. Люди стояли, не шевелясь, следя за архарами. Нам говорили, что если покажутся архары, это знак одобрения и принятия наших пожертвований Бекетом. Может, это и правда, тогда мы получили еще один такой знак, когда выезжали на дорогу: наперерез выскочил одинокий архар и скрылся в придорожном кустарнике. Мы поблагодарили доброго аулие и продолжали путь.
Приехали мы в город уже ночью. Утром решено было поехать к святому Султану-эпе, который считался покровителем всех рыбаков и моряков. Памятник истории и культуры «Подземная мечеть, некрополь и урочище Султан-эпе» расположен в 130 километрах от города. Памятники культуры Мангистауской области связаны с именами учеников великого мистика-суфия Ходжа Ахмета Яссауи. Один из таких памятников — комплекс Султан-эпе. Это многокамерная подземная мечеть, вырубленная в скале. Для надежности установлены каменные колонны, поддерживающие перекрытия. Предположительно подземная мечеть представляет ханаку — монастырь для послушников суфийской общины, которые возвели ее в 13-15 веке, по примеру учителя своего Ходжа Ахмета Яссауи, который отказался от мирской жизни в 63 года и оставшуюся жизнь провел в молитвах в подземелье Туркестана.
Султан-эпе — сын известного поэта-мистика Хакима-ата (Сулеймана Бакыргани), ученика суфия Яссауи. Отец Султана-эпе не очень верил в необыкновенные качества сына, совершающего подвиги и чудеса. Люди считали его покровителем рыбаков. Если тонущие произносили имя Султана-эпе, то откуда-то появлялся огромный шест, и люди спасались. Чтобы отец поверил в него, Султан-эпе даже перенес Каабу в Бакырган (Хорезм), оживил заколотых быков на глазах у отца, но отец продолжал недоверчиво относиться к нему. Тогда Султан-эпе прощается с родителями и исчезает с их глаз, став невидимым. Узнав об этом, Яссауи карает своего ученика. По приказу Учителя русло Аму-Дарьи меняет направление и начинает протекать в том месте, где похоронили Хакима-ата, а город был полностью разрушен…
…Интересно, что Шокан в своем дневнике в Кашгарию писал о том, что у Сулеймана Бакыргани было двое детей — Айша-биби и ее брат Ерхубби. Туркмены Ташаузской области до наших дней рассказывают об исчезающем святом Султан-уппи, который помогает тонущим. На самом деле Султан-эпе обнаруживается на Мангышлаке, недалеко от моря.
Рассказы об исчезнувшем святом я впервые услышала в пантеоне семи святых Окшы-ата, что в Кзылординской области. Одного из семи святых прозвали в народе Гайып-ата, то есть исчезнувший. Рассказывают, что этот святой собрал перед смертью людей и сказал: «Когда вы меня похороните, через день вскройте могилу». Люди исполнили просьбу старца и увидели, что могила пуста. Но люди считают, что Гайып-ата просто не показывается людям, и обращаются в своих молитвах к его духу, полагая, что его приязнь поможет им быть услышанными богом.
Мы побывали в подземной мечети, которая на самом деле похожа на монашеский скит, помолились в низеньких кельях, где можно только сидеть, куда не проникает свет, где всегда темно, где забываешь обо всем и погружаешься в тишину вечности. Искупались в роднике, видели семь огромных шестов Султана-эпе, на которых повязано много платков и лент с жертвенными деньгами. Конечно, здесь не так многолюдно, как у Бекета-ата, но люди приезжают сюда каждый день, молятся, купаются в роднике, накрывают дастар-хан, готовят мясо жертвенного барана, ночуют семьями. Здесь тоже есть гостевой дом, пригодный для жилья, есть даже солнечные батареи для того, чтобы был свет. Построен он в 2010 году ТОО «Хазар-Мунай». И вот уже 10 лет живет здесь святитель, шыракшы Богдан, встречает паломников, занимается обустройством. Хозяйничает он умело, спокойно, неторопливо, без излишнего фанатизма. Нам он сказал, знал с утра, что едут издалека на поклонение женщины и потому ждал нас. Рассказал о своей жизни. Он был у матери девятым. Оказывается, врачи сказали, что могут спасти только одного — или мать, или ребенка. Мать сказала: или вместе останемся жить, или оба уйдем. Назвали его Кудайбергеном. У отца было двое друзей-фронтовиков, они сказали, что в переводе имя означает «богом данный» и стали называть его Богданом. Так и остался он Богданом. За неспешной беседой мы пили чай, угощались куырдаком — его приготовила семья, приехавшая еще утром и оставшаяся на ночь. Перед домом рос тутовник — ягоды были сладкими и терпкими на вкус. По поверью, того, кто съест плоды тутовника или смоквы, ожидает долгая жизнь. Поедая плоды, мы пожелали долгой жизни Богдану и, конечно же, себе, своим близким, родным, всем, кто живет на нашей планете и мечтает о счастье.
Солнце клонилось к закату, и мы, попрощавшись с Богданом, возвратились, тихие, умиротворенные в Актау.
Раушан ИМАНЖУСУП,
доктор философских наук,
шокановед.
ОКОНЧАНИЕ СЛЕДУЕТ.
