Общественные советы
Присвоение вверенного чужого имущества, мошенничество, злоупотребление должностными полномочиями, превышение власти и должностных полномочий, получение, дача взятки, посредничество в их получении, служебный подлог, бездействие по службе, пособничество в превышении должностных полномочий…
Таковы виды 144 коррупционных уголовных правонарушений, зарегистрированных в 2018 году в нашей области. В сравнении с прошлым годом их количество возросло на 68%. Уголовные дела в отношении 54 человек были направлены в суд. Среди осужденных: 12 человек-сотрудники органов полиции, 12 — сотрудники акиматов и их структурных подразделений и один сотрудник уголовно-исполнительной системы.
В отношении 56 лиц были вынесены обвинительные приговоры. В большинстве случаев мерой наказания явился штраф с конфискацией имущества и наложением обязательного дополнительного наказания — пожизненного лишения права занимать должности на государственной службе и должности по выполнению государственных функций. Общая сумма наложенных штрафов — 77 млн 140 тыс. тенге.
Информация, озвученная на заседании Общественного совета по противодействию коррупции при областном филиале партии «Нұр Отан» руководителем областного управления правовой статистики и специальных учетов Кунсаей Балгожиной, стала поводом не только для активного обсуждения, но и серьезных выводов.
— Несколько месяцев назад заместитель председателя Агентства РК по делам государственной службы и противодействию коррупции Олжас Бектенов на антикоррупционном форуме «Адал жол — Честный путь» дал высокую оценку работе областного департамента по делам государственной службы и противодействию коррупции, — говорил первый заместитель председателя областного филиала партии «Нұр Отан» Галым Бекмагамбетов. — Как это коррелируется с таким тревожным ростом коррупционных преступлений?
«Вероятнее всего, речь идет не столько о росте правонарушений, сколько об активизации работы правоохранительных органов, сотрудников Национального бюро по противодействию коррупции». Вывод Кунсаи Балгожиной имеет основания, но цифры — вещь упрямая. Выявляют, значит уровень латентной коррупции высок.
— Причины правонарушений индивидуальны в каждом конкретном случае, тем не менее можно говорить о системных недостатках профилактической, разъяснительной работы. Часто она носит сугубо формальный и декларативный характер, — отмечали члены Общественного совета. — Нужно сосредоточиться на выявлении реальных коррупционных рисков. Особенно в тех государственных органах, чья деятельность сопряжена с принятием каких-либо решений, освоением бюджета.
Надо отметить, что в самом департаменте по делам государственный службы и противодействию коррупции в полной мере осознают необходимость усиления работы по выявлению коррупционных рисков. На одном из недавних совещаний руководитель департамента Берген Беспалинов говорил о том, что проведенный анализ показал, что «государственными органами работа в данном направлении проведена не на должном уровне, существует формальный подход должностных лиц местных исполнительных органов к проведению профилактических мероприятий по снижению уровня коррупции». Вывод сделан следующий: «…нами планируется проведение семинара-тренинга о качественном внутреннем анализе коррупционных рисков в деятельности местных исполнительных органов». Семинар — дело, конечно, хорошее, но, видимо, есть необходимость говорить об очень серьезных изменениях в работе по противодействию коррупции в целом.
Одно из ведущих направлений в этом — кадровая работа. Нельзя не согласиться с Галымом Мадешовичем: «Какую профилактическую работу можно проводить, допустим, с акимом района? Человек, достигший такого уровня, сам должен быть в ее эпицентре. Очевидно, что назначение должностных лиц должно проходить публично. При этом в полной мере нужно учитывать общественное мнение».
О силе и возможностях общественного контроля, публичного общественного антикоррупционного мониторинга говорил и руководитель ОО «Общество потребителей услуг естественных монополий» Арман Садыков.
В своем выступлении он не раз употребил термин «профессиональная коррупция». Готовя этот материал, просмотрела множество научных статей, в которых дается классификация видов коррупции по различным основаниям. «Профессиональной коррупции» среди них не нашла. Но Арман Амантаевич сам дал интересное, на наш взгляд, определение: «Профессиональная коррупция связана с противоправным применением профессиональных навыков и знаний, которые способствуют хищению народных средств и укрытию от ответственности».
Не берусь оценивать научную состоятельность определения, но в любом случае оно нацеливает на важное направление в противодействии коррупции: в любой организации выстраивать работу так, чтобы высокий профессионализм не только ценился, но и оценивался должным образом. Тогда искушений применить свои знания на коррупционном поле будет куда меньше. И меньше будет людей, пожизненно лишенных права работать в системе государственной службы.
Ирина БАУДИНОВА.
