Уроки прошлого обязывают…
В этом году исполнилось 80 лет, ведущих отсчет от скорбной даты: 6 января 1938 года в АЛЖИР прибыл первый этап женщин с детьми до трех лет. За 15 лет существования через его застенки прошли более 20 тысяч женщин 62-х национальностей.
В 2007 году по инициативе и с участием Президента Казахстана Нурсултана Назарбаева в ауле Акмол Целиноградского района открылся музейно-мемориальный комплекс «АЛЖИР». С того времени поток экскурсантов сюда не иссякает, увеличиваясь в преддверии 31 мая — Дня жертв политических репрессий и голода. В минувший вторник музей посетили и кокшетауцы — члены Акмолинской ассамблеи народа Казахстана, представители научно-экспертной группы, совета общественного согласия, областного штаба молодежного движения «Жаңғыру жолы».
Поездка в «АЛЖИР» стала и посвящением Дню памяти жертв политических репрессий и голода, и в рамках реализации проекта «Тағзым» — второго этапа республиканской историко-экологической акции «Сакральное наследие «¥лы Дала Елі» Ассамблеи народа Казахстана.
Арка скорби, Стена Памяти с именами 7620 узниц «АЛЖИРа», настоящий сталинский вагон, караульная вышка, композиции «Отчаяние и бессилие», «Борьба и надежда», другие. Внутри музея — «Цветокжизни» — роза, пробившаяся сквозь толщу гранита, «Свобода и неволя» — голуби, бьющиеся в силках -символизируют всепобеждающий дух и стремление к свободе, которые не сломили в узницах алжирские застенки. В 12 витринах, расположенных по периметру зала, копии приговоров, документов на арест и расстрел, фотографий, схемы, карты, предметы быта, многие другие уникальные экспонаты — немые свидетельства тех страшных событий. Как известно, среди узниц «АЛЖИРа» были знаменитая певица Лидия Русланова, актрисы Татьяна Окуневская, Наталья Сац, матери балерины Майи Плисецкой, Булата Окуджавы, жены поэтов и писателей, государственных деятелей. Все они — и знаменитые, и простые строили бараки, работали в стужу и жару, пахали, сеяли, пасли коров и овец…
О трудовых буднях лагерной жизни рассказывает экспозиция «Узницы «АЛЖИРа». А в диораме «АЛЖИР» — маленькие фигурки узниц, окруженные конвоем, железная кровать, охапка камыша, обрывки детских писем в «Бараке», «Кабинет следователя» с портретом Сталина, «Швейный цех», сквозь решетки которого смотрят уставшие глаза…
Экскурсоводы обязательно рассказывают о воспоминаниях бывшей заключенной АЛЖИРа Гертруды Платайс, которая поведала ту самую историю о великой душевной щедрости казахского народа. Из близлежащего аула Жанашу приходили взрослые с детьми, ребятишки бросали в узниц курт, которые те вначале приняли за камни…
Воспоминания Гертруды Платайс легли в основу стихотворения «Курт — драгоценный камень», написала которое преподаватель истории Раиса Голубева.
Экспозиция первого этажа представлена залом «Алаш». Здесь прослежена история Казахстана с момента вхождения в состав Российской империи, а также советский период.
Экскурсанты из Кокшетау побывали в «АЛЖИРе» впервые. Их впечатления объединяла одна мысль: историю свою, какой бы печальной она ни была, нужно знать. И такие события не должны повториться.
По мнению председателя ОО «Қазақ тілі жене мәдениеті» Мейрамбека Киикова, хорошо, что посетителями музея сегодня являются большей частью молодые люди. Мы не вправе переписывать историю страны, в которой наряду с достижениями и победами были, увы, и трагические страницы. Именно поэтому уроки прошлого обязывают нас быть на страже мира.
Активист, член областного штаба молодежного движения «Жаңғыру жолы» Акмолинской ассамблеи Ислам Байрамов говорит: «Сегодня мы еще раз вспомнили, перелистали скорбные страницы нашей истории. На мой взгляд, это очень важное событие, проходящее в рамках проекта «Тағзым». Ошибкам прошлого не должно быть места в нашей жизни, и в этом свою роль должна сыграть активная молодежь с высокой гражданской позицией».
Ардак Капышев, к.и.н., завкафедрой международных отношений, истории и социальной работы Кокшетауского университета им. А. Мырзахметова: «День жертв политических репрессий — дата важная, дань памяти. Сегодня в истории многое пересматривается в угоду либеральной теории, проводится так называемая ревизионистская политика. То есть взглянуть по новому и интерпретировать события. Но это выхолащивание истории, показ ее под совершенно иным углом зрения, что в корне неверно. Посещение музея, где выставлены архивные документы, вещи, изготовленные руками узниц ГУЛАГа, их личные вещи — наглядное подтверждение тех страшных лет, а 1937-1938 годы — это пик политических репрессий. Сегодня из уст гида прозвучало, что музей «АЛЖИР» сравнили с одним из концентрационных лагерей гитлеровской Германии. Разница лишь в том, что у здешнего отсутствуют трубы печей крематория… Такие поездки, как нынешняя, очень нужны для патриотического воспитания подрастающего поколения, выросшего в уже в независимом Казахстане».
Раушан УТЕУЛИНА.
Целиноградский район.
Фото Ермурата ДОСУМОВА.
Пусть не повторится. Ни с кем и никогда
Уже третье поколение нашей семьи живет в поселке Акмол. Для нас — детей и внуков Серикбая Тайгаринова и Ефросиньи Яковленко — он стал нашей малой родиной. А для них поначалу он был каторгой — точкой № 26 на страшной карте ГУЛАГа.
Бабушка родилась в 1905 году на Украине, в Луганской области (бывшая Ворошиловоградская). В какой именно день — не знала, говорила: «когда собирали капусту». Было у нее два сына от первого мужа — шахтера, погибшего при обвале в шахте, и дочь от второго мужа — Ивана Яковленко, работника НКВД. Его арестовали в начале 1937 года. Через полгода забрали и ее. Младшей дочери не было еще и двух лет.
Только, когда у меня появились свои дети, я начала понимать, что пережила моя бабушка за эти пять лет лагерей. Она не знала о них НИЧЕГО. Спасибо родственникам, дети не оказались в детском доме, но сиротской доли и ужасов немецкой оккупации хлебнули сполна.
В Ворошилоградской тюрьме, на пересылках было так много женщин, что они сидели друг за другом, поджав ноги неделями, месяцами, прежде чем их отправляли дальше. И однажды одна из женщин спросила, есть ли здесь Яковленко Ефросинья. Ей передали на словах весточку от мужа. Он тоже был на этой пересылке раньше, знал что его расстреляют, а она окажется здесь же и передал последнее «Прости». Люди менялись, но все эти полгода передавали друг другу его просьбу.
Состав, в котором их везли, был таким длинным, порой даже не было видно его конца. Прибыли на 26-ю точку, расселили их по баракам и началась новая, тяжелая жизнь. Плакать не разрешалось. Зимой кололи лед на озере Жаланаш для питья. Косили камыш для отопления бараков, плели маты, которые использовались для утепления и строительства. Бабушке помогла выжить ее крестьянская закалка, она умела косить, управляться с лошадью, скирдовать, доить, ездить верхом. Многие из подруг по несчастью говорили ей: «Ладно мы, образование в гимназиях, за рубежом получали, на высоких должностях работали. Нам это в вину ставили. Господи, ну тебя-то за что?». Бабушка тогда читать-писать совсем не умела.
— Какие рядом были женщины!, — говорила нам бабушка. — Умницы, красавицы, языков сколько знали.
В 1943 году ее освободили. Ехать некуда, Украина была под оккупацией. Надо было жить дальше. «Вот и встретились два одиночества», — это, наверное, как раз и о моих бабушке и дедушке. Две изломанные судьбы, настрадавшиеся, измученные люди. В лагере они и познакомились.
Серикбай Тайгаринов был в начале 30-х годов председателем колхоза «Трудовой». Когда мы стали подрастать, то удивлялись, что у деда-казаха совсем нет родственников. А все они умерли в страшный голодомор. И мама, и жена, и двое маленьких детей… А его арестовали в 1932-ом за то, что часть семенного зерна отдал людям, у которых умирали дети. Один год он отсидел под расстрельной статьей, потом заменили на 10 лет. В конце срока этапировали на 26 точку КАРЛАГа, где после освобождения в 1943 году работал при лагере конюхом.
Там, в конюшне, вместе с лошадьми молодая семья и поселилась. В январе 1944 года родилась Алия, в ноябре 1945 года Александр — мой папа. Семья переехала в жилой барак на три хозяина в 1950 году. Так что их ранее детство прошло за колючей проволокой. Бабушка рассказывала, что папе было годика четыре, когда он каким-то образом выбежал за нее. То, что охранник не выстрелил, всегда считали чудом.
И при этом свое детство папа и его сестра вспоминают очень тепло. Родители дали им столько тепла и заботы. Как и детям бабушки, которые после войны приехали в Малиновку. Старший Анатолий, как Украину освободили, прибавив себе год, добровольцем ушел на фронт. Получил тяжелое ранение в ногу, год лечился по госпиталям. Приехал в Казахстан посмотреть, как живет мать. А потом привез младших брата и сестру. Все выросли, создали семьи здесь в Казахстане. У всех жизнь сложилась, дети и внуки гордятся.
Бабушка о пережитом рассказывала очень мало и только, когда дедушка не слышал. Он запрещал категорически, за детей боялся, а на все вопросы взрослеющих внуков отвечал: «Значит так было надо».
Вряд ли он так действительно думал. Не может быть таких причин и целей, чтобы лишать жизни, обрекать на такие муки сотни и сотни невинных людей.
Мы так и живем в Акмоле. Когда я прохожу мимо музейного комплекса, бываю там, то всегда мысленно, как заклинание, повторяю: «Пусть подобное не повторится. Ни с кем и никогда».
Татьяна ИБРАЕВА,
Целиноградский район.
Опыт горький, но целительный
Программная статья Главы государства Нурсултана Назарбаева «Взгляд в будущее: модернизация общественного сознания» заставила нас глубже взглянуть в прошлое, по-новому осмыслить многие исторические факты, понять, что масштабные перемены невозможны без преобразования общественного сознания.
Раздумья об этом — в предлагаемой вашему вниманию статье, в которой через призму трагических страниц нашей истории делается акцент на возрождении национального самосознания.
* * *
Мы должны сегодня знать и донести до потомков не только наши победы и достижения, но, как сказал Глава государства Нурсултан Назарбаев, пусть и горький, но целительный опыт. Лидер Нации отметил, что «даже в значительной степени модернизированные общества содержат в себе коды культуры, истоки которой уходят в прошлое». Осмысление этих исторических знаний нужно для того, чтобы молодежь, думающая, с кого можно делать жизнь, обратилась к историческим личностям, которые служили идее свободы и независимости, отстаивали свои права на свободу и неприкосновенность, были верны этим принципам до конца и погибли во имя нашей сегодняшней жизни. Долгие годы эта правда была скрыта от нас — но сегодня она пришла к нам, и мы должны стремиться постичь, осмыслить эти знания, понять и простить. Простить во имя единства нашего народа, чтобы не допустить повторения подобных страшных страниц истории.
Нарушения прав людей в годы массовых политических репрессий и голода, политика внесудебных репрессий привели к тому, что жизнь и свобода человека перестали зависеть от его конкретных дел. Власть вторгалась в жизнь любой семьи, любого человека.
Для оправдания репрессивных действий была подведена законодательная база, где общие положения и конкретные составы преступлений формулировались расплывчатыми фразами, в связи с чем органы следствия и суда получали широкие полномочия для фальсификации любого дела.
«Мы будем уничтожать каждого врага, хотя был бы он и старым большевиком, мы будем уничтожать весь его род, его семью. Каждого, кто своими действиями и мыслями, да, и мыслями, покушается на единство социалистического государства, беспощадно будем уничтожать». Эти слова Сталина прозвучали как руководство к действиям. Была поставлена задача: не только физически уничтожать врагов народа, но и оклеветать, ошельмовать, ввести в заблуждение, заставить поверить в фиктивные факты, стереть память о человеке, репрессировать их семьи и изолировать родных и близких в специально созданных для них лагерях. В акмолинском лагере содержались известные всему миру ученые.
Среди них — авиаконструктор Андрей Николаевич Туполев. Он вместе с другими учеными — профессорами Страховичем, Орловым, Жуковым — создал, сидя в камере, теоретические основы действия турбореактивного двигателя.
Член комиссии по Нобелевским премиям, ученый — биофизик с мировым именем Чижевский, отбывая срок заключения в КАРЛАГе, создал защитную маску от пыли, определил, что отрицательно заряженные частицы ионов положительно влияют на здоровье горняков.
Из отечественных ученых в КАРЛАГе содержался талантливый ученый инженер Жарнухамет Туленов.
Известное письмо пятерых к Сталину о массовом голоде в Казахстане, вслед за которым начались тотальные аресты и жесточайшие репрессии, подписали видные ученые, партийные, государственные и общественные деятели. Были арестованы первый секретарь тогдашнего Акмолинского райкома партии Мансур Гатаулин, председатель облисполкома Абдулла Асылбеков. В Алматы были арестованы Ораз Жандосов, Турар Рыскулов, Абулхаир Досов, Нургали Нурсеитов, Жанайдар Садуакасов, Нугмет Нурмаков, Измухан Курамысов. На углу улиц Дзержинского и Виноградова подвергались жестоким пыткам Сакен Сейфуллин, Ильяс Жансугуров, Магжан Жумабаев, Ахмет Байтурсынов, Кудайберген Жубанов, Меимбет Майлин, Жусупбек Аймаутов и многие другие.
Арестовывали и бросали в тюрьмы и лагеря не только видных деятелей партии, государства, науки культуры, но также и их жен, сестер, матерей, детей. Тех, кто был замечен в тесных связях с «врагами народа». Никто не был застрахован от репрессий: ни домохозяйка, ни видный государственный деятель, ни член партии. А сколько было тех, кто вынужден был покинуть родину и умереть вдали от нее. Одно из таких имен — имя прославленного сына казахского народа Мустафы Шокая, первого президента Туркестанской Республики, которая просуществовала около двух месяцев, а потом была жестоко разгромлена большевиками. Долгие годы существовал миф о руководителе Туркестанского легиона, предателе, который воевал против Cоветов. Но прошло время, и материалы архивов вскрыли подлинную правду и рассказали о высоком подвиге Мустафы Шокая, который ценой своей жизни спас десятки тысяч военнопленных, стоял у истоков зарождения современных политических наук, являлся политическим и общественным деятелем на мировом уровне.
Выполняя задачу, поставленную Сталиным об уничтожении не только врагов, но также и всего их рода, в Акмолинский лагерь жен изменников родины были доставлены по этапу Азиза Рыскулова, Кунжамал Майлина, Дамеш Жургенева, Загфи Тналина, Фатима Османова, Бибижамал Сыргабекова, вместе с ними делили свою горькую участь Лидия Русланова, Рахиль Плисецкая, сестры маршала Тухачевского, жены Бухарина и Блюхера, мать Булата Окуджавы.
Репрессивная политика распространялась не только на жен, сестер, матерей, но и на детей репрессированных. После ареста родителей детей отправляли в детские дома, в трудовые исправительные колонии. Государство объявляло себя главным воспитателем детей и «врагов народа». В течение всей своей жизни их воспитанники всюду чувствовали железную руку своих воспитателей, всегда пребывая под их зорким недреманным взором, находясь под прицелом, как писал Твардовский — «на случай массовых врагов». Один из таких детей, воспитанных государством — мой отец Нурхан, который всю свою жизнь вынужден был жить под другой фамилией, данной ему в Наманганском детском доме в Узбекистане. Его отец — выдающийся поэт, акын, композитор, внук знаменитого наместника Туркестана Турганбая, сын сподвижника Кенесары Кутпана Дайрабаева, Иманжусуп Кутпанов, уроженец Акмолинской области, автор таких популярных песен, как «Сары-Арка», «Сарымойын», «Ерейментау», вошедших в золотой фонд культурного наследия народа и любимых, по свидетельству многих, самим Президентом Нурсултаном Абишевичем Назарбаевым, был репрессирован как враг народа и расстрелян 2 марта 1931 года. Но этот факт стал известен лишь после обретения Казахстаном независимости. Но задолго до реабилитации Иманжусупа, его сын занимался поисками отца: писал запросы, встречался с людьми, которые могли знать правду. Незадолго до кончины, выступая по республиканскому радио, отвечая на вопрос корреспондента: «Кем был для вас ваш отец?», он ответил: «Он был казах. Настоящий казах. Он был сильный и смелый. Его любили все, а он любил только меня». В этих словах — вся нерастраченная любовь сына к отцу, боль и страдания прожитых лет с обжигающим клеймом сына врага народа, все притеснения и незаслуженные оскорбления и унижения, которые он вынужден был сносить. Перед решающей Сталинградской битвой, политрук, скомкав и отшвырнув анонимку, в гневе закричал: «Да, мы принимаем в партию Юсупова Нурхана. Мы принимаем в партию, потому что ей нужны такие преданные и отважные солдаты. А о его происхождении мы знаем от него самого. Он не скрывал этого факта, а значит, он будет настоящим коммунистом». После войны в жизни сына Иманжусупа было немало подобных эпизодов. Можно сказать, что он постоянно чувствовал за собой угрюмый оскал тех, кто держал его в поле своего зрения, не давая почувствовать себя свободным человеком, не давая возможности рассказать правду о том, что было, о том, что его отец — достойный человек. И по мере возможности он пытался выполнить свой долг и вернуть честное имя Иманжусупа. Да, мы не должны забывать о том, что так было, но мы не должны ожесточиться сердцем, требовать не мщения, а восстановления справедливости — так, как писал об этом в своем письме мой отец. Благодаря наступившим новым временам, благодаря благородной памяти многих и многих сынов нашего народа, благодаря их самоотверженному подвигу, а также высокому подвигу моего отца Иманжусуп восстал, как Феникс из пепла, чтобы своим появлением в нашей жизни доказать, что свобода наша — на века, что независимому Казахстану — быть и процветать. А нам, живущим на родной земле — жить в счастье и радости, храня в сердцах своих память о дорогих именах.
Нас объединяет наше Отечество, которое навсегда и на века. Казак елі — мәнгілік! Мы всегда вместе на нашем общем казахстанском пути.
Раушан КОШЕНОВА,
доктор философских наук,
член Союза журналистов Казахстана.
За документом каждым — судьбы
Архивные документы, находящиеся на хранении в государственных архивах Акмолинской области, дают возможность для более детального изучения темы репрессий в нашем регионе. Некоторые историки утверждают, что политические репрессии начались сразу после Октябрьской революции 1917 года. В государственном архиве Акмолинской области имеются многочисленные документы, подтверждающие это.
В фондах уездных революционных комитетов, исполнительных Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов, рабоче-крестьянской милиции за двадцатые годы прошлого века имеются многочисленные свидетельства о насильственных действиях большевиков. При установлении советской власти политические репрессии проводились по социальному признаку — против бывших полицейских, чиновников царского правительства, священников, предпринимателей. Имеются архивные документы о национализации частных предприятий, реквизиции личных вещей граждан, в списках изъятых вещей значатся не только предметы роскоши, но и зачастую предметы первой необходимости: кровати, посуда, домашний текстиль, одежда. Сразу после революции «бывшие» были лишены избирательных прав и не могли принимать участие в выборах местных органов власти. Был установлен и порядок восстановления в избирательных правах при условии, что лишенцы стали заниматься общественно-полезным трудом и доказали лояльность по отношению к Cоветской власти.
Особенно пострадало от насильственной политики большевиков крестьянство. Объявленная большевиками «политика военного коммунизма» легализовала в деревне принудительные хлебозаготовки, вооруженные продотряды изымали у крестьян все запасы хлеба, обрекая людей на голодную смерть. В феврале-марте 1921 года произошло массовое крестьянское восстание против большевиков. Архивные документы свидетельствуют, что народное восстание было жестоко подавлено, в отношении повстанцев применялись жестокие карательные меры: только по Кокчетавскому уезду было расстреляно 232 участника мятежа, многие участники восстания бежали в другие регионы страны и за границу, некоторые участники восстания долго скрывались в окрестных лесах, их объявили бандитами. Ревкомами был издан приказ, касающийся мирного населения, о том, что за связь с повстанцами объявлялась высшая мера наказания.
В 1921-1922 году в регионе разразился страшный голод, приведший к массовым жертвам. В 1922 году под прикрытием борьбы с голодом Cоветская власть провела беспрецедентную акцию в отношении религиозных храмов. Согласно постановлению ВЦИК из религиозных храмов страны были изъяты серебряные, золотые изделия. За время акции в стране была собрана астрономическая сумма — более 2,5 миллиардов рублей золотом. В документах облгосархива имеются списки церковных ценностей, изъятых из православных храмов городов и сел.
В конце 20-х гг. в стране был взят курс на индустриализацию и коллективизацию сельского хозяйства, в которых частникам места не было. Многие люди в 30-е годы уже числились в других списках — списках кулачества. Исполкомы принимали постановления, определившее признаки кулацкого хозяйства — наличие мельницы, маслобойни, сельхозтехники (плуга, веялки и др.), лошади, использование наемных работников. Кулаков делили на 3 категории: проводивших активную антисоветсткую работу арестовывали и направляли в лагеря, других высылали в отдаленные районы (это так называемые спецпереселенцы), третьих лишали избирательных прав, выселяли за пределы колхозов. У раскулачиваемых крестьян описывалось и изымалось имущество. В госархиве Акмолинской области имеются свидетельства репрессий в отношении крестьян. В документах государственного архива Акмолинской области, в фонде «Кокчетавское районное политическое отделение» хранится большая группа документов, среди них -персональные дела кулаков и баев, списки выселенцев, протоколы о выселении и т.д.
Политику большого террора связывают с 1936 -1937 годами, они стали самыми страшными. Приказ НКВД от 30 июля 1937 г. прописал контингенты населения, подлежащие репрессиям, утвердил количество лиц, подлежащих репрессии по каждой области. Документы этого периода на хранении в госархиве практически отсутствуют, т. к. в силу административно-территориального деления наш регион в современных границах входил в административно-территориальное подчинение Карагандинской, затем Северо-Казахстанской областей, личные дела репрессированных изымались и передавались в органы НКВД. Тем не менее, есть некоторые сведения, которые находятся в документах партийного архива Кокчетавского, Целиноградского обкомов партии, районных партийных документах. Например, есть закрытое письмо Карагандинского обкома партии о контрреволюционной деятельности троцкистско-зиновьевского террористического центра, протокол заседания бюро Щучинского райкома ВКП(б) о вредительстве в ДЕПО станции Курорт-Боровое, в документах прослеживается вся несостоятельность и абсурдность обвинений, страшная судьба людей, попавших в жернова репрессий.
В 30-е — 40-е годы в СССР производилась политика насильственного переселения людей по национальному признаку. В госархивах области имеются многочисленные документы в отношении репрессии целых народов. Они касаются депортации корейцев, немцев, поляков, карачаевцев, калмыков, чеченцев, ингушей, балкарцев, крымских татар, греков, болгар и армян, турок-месхетинцев. Как известно, все эти народы были объявлены изменниками родины, «врагами народа» и депортированы из родных мест. В справках и отчетах местных партийных, комсомольских и советских органов имеются сведения о приеме, расселении, хозяйственном устройстве, трудовом использовании депортированных. В докладных записках, письмах, заявлениях переселенцев раскрывается информация о времени, механизме проведения депортации, местах их проживания, проблемах и многое другое. Архивные сведения, находящиеся в похозяйственных книгах районных архивов, помогают получить гражданам справки о проживании в той или иной местности, что позволяет установить статус репрессированного, дают возможность получить информацию генеалогического характера.
В государственных архивах нашей области имеются личные документы бывших репрессированных. Например, Героя Социалистического Труда, ученого-селекционера ВНИИЗХ, академика В.П. Кузьмина, репрессированного в 30-е годы в Москве, когда он был помощником знаменитого ученого Вавилова. Среди тех, кто был выселен по национальному признаку — Герой Социалистического Труда, председатель совхоза «18 лет Казахстана» Кан Де Хан, академик Э. Госсен и многие другие.
В государственных архивах области имеются и несколько иные документы, они являются ценными свидетельствами о жизни репрессированных в те страшные годы. Это — личные документы тех, кто пострадал от репрессий. В воспоминаниях, письмах, мемуарах, дневниках репрессированных, воспоминаниях их близких отражаются трагические судьбы, личные переживания и страдания людей. Эти документы собраны благодаря стараниям архивистов нескольких поколений, они позволяют узнать те стороны, которые не нашли и не могли найти отражение в официальных документах. Этот интереснейший пласт документов содержится в фондах личного происхождения граждан, коллекциях документов. Например, в облгосархиве создана «Коллекция документов о жертвах политических репрессий 30-40-х годов и их родственниках». В ней имеются воспоминания узниц АЛЖИРа, спецпоселенцев, сосланных в Акмолинскую область. В госархиве г. Кокшетау есть фонды личного происхождения выдающихся политических деятелей, репрессированных в 30-е годы: А. Досова, З. Темирбекова, писателя И. Салахова. В них — уникальные документы, фотоснимки.
Таким образом, источниковедческая база государственных архивов Акмолинской области достаточно информативна. Это позволяет говорить о необходимости ее дальнейшего изучения и важности исследований в этом направлении.
Марзият ТОХАЕВА,
руководитель облуправления архивов и документации.
