Давайте обсудим
«В настоящее время наша область является одним из немногих регионов республики, где отсутствует кризисный реабилитационный центр с приютом для женщин. В результате чего женщинам и детям, потерпевшим от бытового насилия, приходится оставаться под одной крышей с тираном.
Создание такого центра на территории области позволит решить проблему временного пристанища для жертв насилия и оказания профессиональной помощи со стороны психологов, социологов и юристов.
«Благодаря совместной работе ДВД и местных исполнительных органов, в первом квартале 2017 года запланировано открытие кризисных центров в г. Кокшетау, Бурабайском, Ерейментауском, Целиноградском регионах и в г. Степногорске, с соблюдением требований, установленных Приказом МЗ и СРРК №1079 от 21.12.2016 г.».
Такая информация предоставлена областным департаментом внутренних дел в ответ на официальный запрос нашей газеты. А делали мы его не только потому, что нас волнует судьба женщин и детей, страдающих от домашних тиранов. Но и потому, что, как оказалось, по поводу необходимости и возможности открытия приюта, где они смогли бы дух перевести, с силами собраться, помощь получить, существуют разные точки зрения.
Убежденным сторонником одной из них является руководитель отдела занятости и социальных программ г. Кокшетау Кали Ахметов. Возглавляемый им государственный орган в рамках госсоцзаказа уполномочен провести конкурс среди неправительственных организаций на оказание специальных социальных услуг для лиц данной категории.
Сколько женщин готовы помощь получить?
«Конкурс проводить не будем», — в обоснование своей позиции Кали Алтайбаевич приводит аргументы серьезные. Прежде всего: помочь женщинам и детям, попавшим в беду, уже готов Кокшетауский городской центр социальной адаптации. Прошу обратить внимание на то, что из названия этого государственного учреждения исчезло привычное нам продолжение: «для лиц без определенного места жительства», в силу которого в обиходе до сей поры мы часто называем его «бомжатником». После прошедшего по всей республике перепрофилирования здесь оказывают помощь не только им, но и другим людям, попавшим в трудную жизненную ситуацию. Жили здесь и погорельцы, и люди, оставшиеся без крова после подтоплений, и граждане сопредельных государств, которые не смогли продолжить путь из-за непогоды. Благодарили, условия проживания оценили как вполне приемлемые.
Для жертв бытового насилия оборудован отдельный блок на десять койко-мест. Сотрудники центра старались сделать все возможное, чтобы здесь было по-домашнему уютно. На наш взгляд, получилось. Несколько комнат, светло, тепло… Детские игрушки, стиральная и швейная машины, газовая плита, посуда… Все условия для того, чтобы исключить вынужденное общение с основным контингентом. А ими все-таки по-прежнему остаются «лица без определенного места жительства». Случайных встреч в общем коридоре на первом этаже избежать, наверное, не удастся. Но только под бдительным оком профессионального охранника. Квалифицированную помощь готовы оказать медицинские работники, психолог, юрист… С профессиональным обучением и последующим трудоустройством проблем тоже не должно возникнуть.
При этом. На сегодняшний день ни одна женщина услугами этого центра не воспользовалась. Мы пытались найти ответ на закономерно возникающий вопрос «Почему?».
Кали Ахметов убежден в том, что потенциальных услугополучателей в принципе очень немного. Хотя, на первый взгляд, данные, предоставленные нам департаментом внутренних дел, свидетельствуют об обратном.
В 2015 году за противоправные действия в сфере быта к административной ответственности привлечено 1326 правонарушителей, в 2016 г. — 1242, в 2017г. -1233, за два месяца 2018 года -190. За два месяца т.г. ДВД области уже вынесено 546 защитных предписаний.
546 защитных предписаний — это 546 избиваемых, унижаемых, страдающих жен. Добавим к этому числу еще и детей, на глазах которых все происходит. Часто этот кошмар касается матерей, сестер, других домочадцев. Но вот какая часть из них готова уйти из дому, хотя бы на время?
Из ответа ДВД на наш запрос: «Как показывает практика, каждая пятая женщина, обратившаяся в органы внутренних дел, нуждается в реабилитации…».
Инспектор по защите женщин от насилия МПС УВД г. Кокшетау Индира Баймуканова: «Ушли бы многие. Даже на сутки. Если дебошир в состоянии алкогольного опьянения, участковый инспектор изолирует его на три часа. А потом он возвращается… Но ни одной пострадавшей обратиться в центр адаптации мы не предлагали. Я в нем была, все видела, оценила. Контакт с основными его обитателями не исключен. А они, понятно, далеко не джентльмены. И каково женщинам, сбежавшим от почти такого же мужа, сталкиваться с ними? Какие ассоциации возникнут у детей? Нужен отдельный кризисный центр».
Ее коллега из г. Щучинска Анар Рыспаева считает, что услугами кризисного центра готова воспользоваться каждая десятая жертва бытового насилия: «Несчастным женщинам просто некуда идти. Жилье часто на свекровь оформлено. У многих больше троих детей, ни профессии, ни работы. Кризисный центр очень нужен».
Дамеля Койшина, председатель Ассоциации деловых женщин Акмолинской области: «К нам жертвы бытового насилия обращаются. В июне пришла избитая женщина с двумя детьми. Как была в халате, так и сбежала. Приютить ее было негде, четыре дня жила у психолога нашего центра. Говорили с ее свекровью, та обещала, что жилье разделит между ней и сыном. Вернулась к мужу, сейчас созваниваемся, говорит, что все нормально». По словам Дамели Куатаевны, с июня по ноябрь в арендованной специально для этих целей трехкомнатной квартире от двух дней до трех недель жили четыре женщины. Причем две из них — государственные служащие, для которых конфиденциальность важна особенно: «Разве они пойдут в центр адаптации? Будет самостоятельный кризисный центр, не только женщины будут знать, где им помогут. Муж не сможет сказать: «кому ты нужна?».
«Как заказчику, нам нужно знать, какое количество женщин готовы воспользоваться услугами кризисного центра. Будут ли освоены выделенные из республиканского бюджета немалые деньги налогоплательщиков? Таких данных нам никто предоставить не может». Как видим, четкого ответа на резонный вопрос у Кали Ахметова нет. И, наверное, в принципе быть не может. Очень трудно прогнозировать, сколько женщин решится уйти из дома хотя бы на время.
Но нельзя не прислушаться и к следующему его аргументу: «Работая в сфере соцзащиты много лет, знаю, что в дополнительной помощи нуждаются одинокие, престарелые люди. В отношении них есть уверенность в том, что выделяемые из республиканского бюджета деньги будут освоены с максимальной пользой».
Кто обеспечит безопасность?
Это еще один очень серьезный вопрос. Дело в том, что по условиям проведения конкурса требования в этом отношении предъявляются самые жесткие. Да и без этого понятно, какой опасности подвергаются домочадцы, сбежавшие от мучителя. Мы помним о жуткой трагедии, случившейся в Астане в мае 2015 года. Мать четверых детей бывший муж подкараулил у школы, где она работала, облил бензином и поджег. Преступник состоял на учете ДВД по категории «семейный дебошир». Неоднократно привлекался к административной ответственности. Погибшая на протяжении двух месяцев проживала с детьми в КГУ «Кризисный центр-приют для лиц, попавших в сложную ситуацию вследствие насилия или угрозы насилия».
— Получатели услуг должны находиться под постоянной охраной. Необходимо обеспечить их сопровождение к месту работы, детей — в школы. Этого требуют условия конкурса, — разъясняет Кали Алтайбаевич. — В городском центре социальной адаптации возможности для этого есть. Есть ли они у других организаций, желающих оказывать эти услуги?
Обеспокоенность Кали Ахметова понятна, помимо человеческого сострадания, здесь еще и аспект профессиональный: «Если что-то случится, отвечать придется заказчику».
«Больше центров хороших и разных?» Или…
И еще. По условиям для участия в конкурсе уже на момент подачи заявки организация должна обладать определенной материальной базой. В идеале — иметь отдельно стоящее здание.
В Степногорске (за первые два месяца в органы УВД по фактам насилия обратились 34 женщины) и Щучинске (в Бурабайском районе 54 обращения за этот период) в ближайшее время созданные кризисные центры с приютами уже примут своих первых обитателей. Именно в отдельно стоящих зданиях. Промышленному городу великолепный коттедж подарила семья Асаубаевых — истинных патриотов родного края. Он полностью обустроен. На покупку недостающего оборудования деньги выделены из местного бюджета.
По словам руководителя ОО «Женский луч» Оксаны Волковой-Михальской, всюду установлено видеонаблюдение, есть «тревожная кнопка», охрана. И, что немаловажно, «Женский луч» имеет немалый опыт работы в этой сфере.
Несколько иная ситуация в Щучинске. Ни одна из общественных организаций района на реализацию проекта не претендовала. Но есть там социально ответственный гражданин, который отстроил коттедж для того, чтобы организовать в нем частный детский сад, а теперь готов передать его под кризисный центр. Завершается стадия оформления необходимых документов.
Отметим, что ни в Степногорске, ни в Щучинске, равно как в других городах и районах области, государственных центров социальной адаптации нет.
Дамеля Койшина говорит, что областная ассоциация деловых женщин готова кризисный центр обустроить в пристройке к одному из торговых домов с отдельным входом.
— Все это должно быть до получения финансирования, как и опыт работы с жертвами бытового насилия, — нельзя не согласиться с тем, что опасения Кали Ахметова оснований не лишены. — Как заказчик я должен быть уверен в том, что деньги пойдут по целевому назначению, а не на аренду помещения, не на содержание сотрудников общественных организаций на период действия госсоцзаказа. А если через год-два деньги из республики не выделят? Или конкурс выиграет другая организация? Опять с нуля будут начинать?
Сегодня мы говорим о необходимости профессионализации НПО, их специализации на определенной проблематике. «Всеядность» по принципу «лишь бы грант получить» чревата неэффективной тратой государственных средств. Примеры, увы, есть. И нередкие.
Не так давно в нашу газету позвонила девушка, представляющая одну из столичных общественных организаций: «Выиграли грант. Хотим дать объявление о том, что готовы оказать помощь (консультативную) жертвам бытового насилия в вашей области. У нас их мало».
Готовя этот материал, конечно, старалась понять, как обстоят дела в различных регионах республики. Если коротко: есть кризисные центры при акиматах, есть, организуемые НПО, выигравшими гранты для этих целей. Судя по публикациям, не бездействуют и те, и другие. Но временами кажется, что сотрудников, оказывающих помощь, подчас больше, чем обратившихся к ним жертв бытового насилия.
Может быть это только начало? Дальше будут обращаться смелее и чаще. Помимо целенаправленной информационной работы сработает и «сарафанное радио»: «Помогли одной знакомой, давай и ты обратись». Возможно, и впрямь надо действовать по принципу «Больше центров хороших и разных». А может быть есть более насущные проблемы, на решение которых можно перенаправить выделяемые государством средства — наши с вами налоги?
Давайте обсудим.
Нина МИТЧИНОВА.
