И в шутку и всерьез
Что мы с собой в Новый год НЕ возьмем…
И вышел Дед Мороз из лесу… Погода стояла морозная, солнечная, настроение прекрасное, решил: «А побалую-ка я ребятишек на горке, позабавлюсь!». И кружил вокруг, и морозил, а им все нипочем. Бегают себе, резвятся… Полетел дальше. И тут его внимание привлекли стоящие на автобусной остановке люди.
— И что это за хмурые лица у тетушек, согнутые плечи, совсем не по-новогоднему и на месте не стоят, чего-то подпрыгивают, — недоумевал дедушка. — А ну-ка я их, как в сказке, спрошу: тепло ли вам, девоньки, тепло ли вам, красные? И услышал в ответ уж очень возмущенные голоса — то ли ему, то ли друг другу жаловались женщины, что ждут автобуса в город битый час, а укрыться от холодов негде. Раньше на этом месте в Зеренде была автостанция. Стоит ее бывшее здание и сейчас, правда, под замком. Еще недавно был магазин в нем, и людей туда хотя и с неохотой, но погреться пускали из жалости — ведь в одном же селе живут.
— А теперь и магазин закрыли, и другого пристанища нам не придумали, — сетовали мерзнущие люди. — Видно не ездят те, кто это все решает, избранники народа на общественном транспорте, не мерзнут… А жаль, сюда бы их! Поплясали бы с нами от морозца-то, сразу вспомнили про закрытую автостанцию…
— Непорядок, — подумал и Дед Мороз, — такое в Новый год брать не надо… Вспомнил, что жаловались в уходящем году здесь еще и на отсутствие общественной бани, о чем даже в «Акмолинской правде» писали и дело сразу же поправили. Теперь зерендинцам есть где перед Новым годом легким парком себя обдать, чтобы с друзьями старый год проводить… Правда, еще одно пожелание зерендинцев на нормальные туалеты в курортной зоне и самом райцентре пока не сбылось, остается все, как говорят здесь, на дедовском уровне — на морозе, разбито и неухожено… Не подумайте, что его, Деда Мороза, имеют в виду, скорее какого-то первобытного деда, который о цивилизации в этом вопросе и мечтать не мог…
— Нет, и это — вчерашний день, в Новый год с собой не возьмем, — пробурчал Дед Мороз. И понесся подальше, к заснеженным щучинским селам. Видит, в селе Николаевка сидит старичок в домике за столом, газеты перебирает, очень чем-то недоволен. Прислушался.
— Ну, и как тут разобраться? — ворчал тот. — Привезут сразу пачку газет, то за неделю, а то и больше, только начнешь читать, а глянешь какого это числа все происходило, так руки разведешь: неужели в такой Тмутаракани живем, что к нам газеты так долго добираются? Так вроде нет, одна область, везде дороги проложены, машины, автобусы постоянно по ним ездят. Неужели почтовики все еще, как раньше, на телегах добираются, но ведь о них еще дед рассказывал… А спроси об этом начальство почтовое, так засмеют: они-то ведь тоже-поди на новых скоростных машинах катаются, что им до каких-то сел, где газеты вовремя не приходят- не их ранжир…
— Если бы, дедок, ты еще знал, сколько почтовики за доставку этих самых газет берут, ты бы, как и я, своим ушам не поверил, — присвистнул от возмущения Дед Мороз. — Я-то ведь знаю: журналисты пишут, печатники издают, а их вместе взятые затраты почти вровень с этой самой телегой… Во как себя иные ценят… Надо и здесь порядок навести, пусть остается в прошлом эта неразбериха, газеты нам нужны и читать их, слава Богу, люди еще не перестали…
А это уже Кокшетау, ул. Акана серэ, 121. Видит Дед Мороз, сидит на кровати тетушка и причитает: «Нога болит, ходить не могу, артрит, месяц язвы не затягиваются, а очередь на портал, сказали, только 29 января подойдет, спасу ли ногу?». Чуть не заплакал от досады вместе с ней и Дед Мороз: «Неужели так формализм медицину поразил, что человека за ним не видно. Нет, не пойдет такое, надо эти новомодные новации менять на другие, более человечные…».
С тем и пошел назад в лес Дед Мороз, давать Новому году наказ: не брать в с собой эти и другие несуразицы, пусть остаются в прошлом. И в этом я его горячо поддержала, так горячо, что чуть не растаяла — но на что не пойдешь ради того, чтобы мечты у людей сбывались…
СНЕГУРОЧКА.
Фото из сети Интернет.
ИЗ ПОЧТЫ ДЕДА МОРОЗА
Здравствуй, Дедушка Мороз! Я Ернур Жабал. Учусь во 2 «С» классе НИШ г. Кокшетау. Мое хобби — играю в футбол, а еще я помогаю маме. Однажды я сделал плохое дело — поставил подножку девочке. Прости, Дедушка Мороз, больше такое никогда не повторится.
На твое усмотрение я хочу подарки. Выбери книгу, конфеты, коньки. До свидания, Дедушка Мороз. Передай привет Снегурочке, оленям и Снеговику.
В жизни всегда есть место не только празднику, но и новогоднему чуду...
В прошлом году я решила вспомнить детство и в шутку написала письмо Деду Морозу: «Мечтаю иметь домик у озера». Написала и забыла, значения своему чудачеству не придала. А на следующий день после праздника, второго января, супруг вдруг спросил: «А не купить ли нам домик где-нибудь в красивом месте — в лесу или у озера?». Сказано-сделано. Благо, в окрестностях Кокшетау немало живописных мест: рек, озер и покрытых лесами сопок. Мы приобрели небольшой дом в одном из красивейших мест Акмолинской области — на берегу озера Зеренда, в хвойном лесу. Теперь мы часто отдыхаем там с семьей и друзьями, и каждый раз я вспоминаю свое письмо Деду Морозу и неожиданно сбывшееся желание.
Асем ИБРАЕВА.
Новогодний вальс
Новогодний волшебный вечер
Ожидали мы целый год.
В нем надежды на новую встречу:
«Что же Новый год принесет?».
Новогодний вальс закружит,
Прямо к звездам улетим.
Нас с тобою вальс подружит,
Свое счастье встретим с ним.
Пусть мелькают вокруг улыбки,
Лиц счастливых карусель.
Позади неудачи, ошибки —
Ты надейся, люби и верь!
В этот зимний морозный вечер
Нам с тобою вдвоем тепло.
Целый год ожидали мы встречи,
Долгожданное счастье пришло!
Тамара БАРЫШНИКОВА,
Буландынский район.
Зима
Зима вернулась в город, и первый зимний холод
Нас ожидает возле подъездов и дверей.
И пусть мороз крепчает, меня не огорчая,
Налей стаканчик чая и песнею согрей.
А вдоль бордюрных линий, украшенные в иней,
Красуются деревья, к обочинам прильнув.
А люди прячут лица в боязни простудиться
Спешат в домах укрыться, природу обманув.
Украсили витрины абстрактные картины,
Их написала стужа, не соблюдая форм.
Ползут ползком машины, не доверяя шинам,
И светит им с вершины озябший светофор.
А мы храним надежды под зимнею одеждой,
Печалимся, как прежде, об этом и о том.
За грустью непогоды забудутся невзгоды,
И вместе с Новым годом вернется счастье в дом.
Сергей ЕГОРКИН,
г. Кокшетау.
В лесу
***
Зимним днем от унынья и скуки,
Встав пораньше, я в лес убегу.
Злой морозец кусает мне руки.
Вязнут ноги в сыпучем снегу.
Не беда, это только начало,
Руки, ноги размах обрели.
Я бегу, и теплее мне стало,
Лес загадочный манит вдали.
Я у цели. Березы, осины
В снежном саване тихо стоят.
Гроздья алые спелой калины
На ветвях, словно жемчуг, горят.
Озорная вещунья – сорока,
Не забыв своего ремесла,
В зимний лес на хвосте издалека
Много разных вестей принесла.
С веток падает снег на ресницы,
Предвещая ненастье, пургу.
Приумолкли, попрятались птицы.
Лишь оставив следы на снегу.
Здесь плутовка-лиса мышковала,
Снежной глади разрушив красу.
И, зачуяв зайчишку, погнала,
Хвост пушистый держа на весу.
А на ветках поникшей осины,
Пригорюнясь, сидят снегири.
От зари до зари без причины
Плачут в чаще лесной глухари.
Борис САМОЙЛЕНКО,
г. Кокшетау.
НЕПРИДУМАННЫЕ ИСТОРИИ
Лыжи, или Если очень хочется
Кататься на лыжах я стал рано, лет, наверное, с шести, хотя сегодня в полном понимании, что это были лыжи их трудно назвать. Две березовые доски, срубленные дедом, к которым крепились валенки с помощью обыкновенной веревки — вот и все спортивное снаряжение.
Передвигаясь на них по высоким сугробам, наносимым в суровые снежные зимы, ощущение было, что стоишь на вершине высокой горы и вот скоро улетишь в бездну. Однако, кроме падений, сопровождаемых снегом, который набивался во все уголки одежды, других спортивных достижений не было.
Так повторялось постоянно, пока упорство и желание освоить этот спортивный инвентарь не заметила моя любимая тетушка, врач по профессии, которая в один из дней под Новый год, подарила настоящие деревянные, пахнущие свежей краской, детские лыжи.
Наверное, это было самое счастливое мгновение, которое переполнило радостью мою детскую душу, и в то же время гордостью, что я теперь настоящий лыжник среди своих сверстников, на ногах которых оставались примитивные самодельные доски.
Постепенно началось освоение окружающих местных сопок. Лыжи быстро скользили по их склонам, ветер свистел в ушах, обдавая лицо крепким морозом.
Со временем приходило мастерство кататься и бегать, однако, подаренные лыжи, оказались недолговечными — они быстро начали терять свой спортивный вид, почему-то выпрямлялись, изгибы снашивались, их часто приходилось править.
В этом вопросе незаменимой помощницей стала бабушка. На большой русской печи, стоящей в комнате, появлялась кастрюля, наполненная водой. Под натиском жаркого огня вода быстро закипала. В этот кипяток мы опускали концы лыж, ожидая их полного разогревания. Лыжи становились эластичными и гибкими, чтобы придать им изгиб, приходилось применять щель дверного проема комнаты. Загнув до предела, лыжи фиксировали веревкой, оставляя до утра до полного восстановления изгиба. Этот процесс повторялся периодически.
Этот метод восстановления, наверное, продолжался бы, бесконечно долго, пока смотря на наши мучения, дед не внес свое веское слово, купив новые.
Уже в школьные годы, имея «большой опыт покорения вершин», окружающих город сопок, начал осваивать более сложные серпантины.
Излюбленным местом катания всей городской детворы была сопка, на вершине которой сегодня расположен ресторан, второй, более сложной по спуску с названием «котлован», была сопка с телевышкой.
Сегодня трудно представить, но в годы юности и послевоенного детства эти сопки были всегда многолюдны. Мы катались, падали, порой неудачно, разбивая носы, получая более серьезные травмы, но восстановившись и окрепнув, вновь карабкались, поднимаясь на крутые склоны.
Более сложным по трассе было место, называемое «лески», где сегодня расположена спортивная лыжная база, а место приобрело название «Букпа».
Шли годы, время надолго разлучило с родными пенатами. Уже, будучи студентом, приехав на зимние каникулы, зашел в сарай, где еще сохранился дедовский хозяйственный инвентарь, в отдаленном углу с удивлением увидел маленькие запыленные детские лыжи, те самые, которые надолго привили мне любовь к этому, по-настоящему народному спорту.
Виталий БЕНЕДИКТОВ.
Неожиданная встреча
«В Сибири, в местности, где водится очень много волков, я спросил одного охотника, имеющего большую награду за гражданскую войну: «Бывают ли у вас случаи, чтобы волки нападали на человека? — Бывают, — ответил он. — Да что из этого? У человека оружие, человек — сила, а что волк! Собака, и больше ничего».
Михаил ПРИШВИН.
Суровые зимы 50-х годов послевоенного времени отличались многоснежьем.
Сегодня мы часто сетуем, вот уже Новый год на подходе, а снега нет, а если и выпадает, то едва прикрыв землю, своим легким покрывалом, которое быстро слетает под порывами ветра, вновь оголяя ее.
Новому поколению трудно представить, что раньше в зимнее время город полностью заносило снегом. Его обилие было такое, что иной раз сосед у соседа откапывал ворота или двери от заносов, чтобы их открыть, освобождая его от буранного плена.
Однако настоящим опасным бичом для местных жителей становились волки. Они заходили в город, по ночам по всей округе раздавался их протяжный вой, тревожа обитателей. Собаки начинали громко лаять, стоящие в стойлах коровы тревожно мычать. В это время дед часто выходил во двор, вооружившись вилами, в ожидании нападения от непрошенного и злобного зверя.
Было опасно выезжать за околицу по хозяйственным делам, не вооружившись берданкой, поэтому часто можно было слышать тревожный вопрос: благополучно ли съездил, а получив утвердительный ответ, с облегчением вздыхали и делились советами, как уберечь себя.
Несмотря на столь тревожную обстановку, тяга выехать в ближайшую округу побродить по лесу у нас, подростков, сохранялась. Под плотным снежным настилом скрипели лыжи. На спусках сопок под лучами зимнего солнца блестели нанесенные ветром плотные переметы, которые мы называли «бараньи лбы». Спуск с них напоминал катанье по шиферу, когда лыжи начинали дробно стучать, терялось равновесие, часто заканчивающееся падением на плотный наст снега.
За плечами моего друга Сакена висела малокалиберная винтовка, охранное оружие, которую он взял у своего старшего брата, участника Великой Отечественной войны, работавшего в то время в органах милиции, и известного тем, что успешно боролся с ворами и грабителями, за что имел награды.
В зимней дымке виднелись очертания Галочьей сопки, которую мы решили посетить, не знаю почему, наверное, просто, проявив мальчишеский задор и храбрость.
Преодолевая частые увалы со спусками и подъемами, мы медленно приближались к цели. Вот и первые перелески с березами и соснами, на которых дружно сидели черные галки, которые громко каркая, как бы встречали неожиданных гостей.
Еще немного и мы у цели, но наш путь неожиданно преградил санный лесничий разъезд, объезжающий охраняемую лесную территорию в это предновогоднее время. Остановив, справились, куда путь держим, заинтересовались винтовкой, однако, услышав фамилию известного в округе сыщика по ловле преступников, отпустили, посоветовав быть осторожными.
Охоты, как таковой, мы не планировали, да и не имели возможности, имеющейся в нашем распоряжении винтовкой, можно было пугать только ворон, что мы и делали, передавая ее периодически из рук в руки.
Зарядив в очередной раз винтовку, я решил подойти к серому камню, на котором мирно сидела черная птица, общипывая свои перья. Сейчася тебя потревожу, подумал, наводя мушку на пернатую.
Неожиданно за спиной хрустнула ветка. Это, — подумал, — идет мой друг Сакен, не придавая особого значения, целясь на сидящую ворону. Однако шорох повторился. Ворона, испуганно взмахнув крыльями, скрылась в чаще леса. Обернувшись, я вздрогнул. В нескольких метрах от меня стоял огромный волк. Первое, что мелькнуло в голове, надо звать на помощь. Однако речь я мгновенно потерял, судорожно сжимая ствол ружья, тело сковала мелкая дрожь, я стал ждать развязки. Пронизывающий взгляд зверя как бы оценивал беспомощную жертву. Неожиданно из леса раздался голос Сакена. Стуча по деревьям палкой, он приближался к нам. Наверное, оценив ситуацию, зверь медленно развернулся, и бегом помчался вверх по склону сопки. «Что стоишь?», — спросил Сакен, подходя ко мне. «Волк, — как-то тихо промолвил я, — вон видишь, бежит».
Опомнившись, я рассказал о встрече. «Эх ты, храбрец, у тебя же винтовка была», смеясь, промолвил мой друг. От места, где я стоял, вверх уходили крупные следы зверя. Поднявшись на вершину сопки по их следу, открывалась необъятная белая снежная даль, на которой еще виднелась черная точка убегающего зверя.
Вениамин СОЛОВЬЕВ.
