31 мая — День памяти жертв политических репрессий и голода
В эти скорбные дни православные христиане звонят в колокола о тех, кто пострадал за веру, молятся за священников, подвергнувшихся репрессиям в годы Большого террора прошлого века. В нашей области их, как и по всей стране, немало. Десятки и местных, и сосланных к нам — митрополитов, протоиереев, преподавателей духовных семинарий. Верующие люди преследовались с особой жестокостью.
В 1921 году восставшим против революции удалось захватить город Петропавловск, образовать Северное Сибирское правительство. На подавление бунта большевиками были брошены силы, действовавшие с большой жестокостью. Одним из первых, кто пострадал за веру в наших краях, стал епископ акмолинский Мефодий, зверски убитый для устрашения остальных. Произошло это, когда во время столкновения владыка вышел на площадь мирить народ, желая предотвратить кровопролитие. Острые штыки пронзили грудь призывающего к миру епископа, а потом еще живому ему воткнули в одну из ран святой крест. Всю жизнь он проповедовал любовь к ближнему, сострадание. В неурожайный год он своим воззванием собрал для голодающих более 20 тысяч рублей. И куда бы ни являлся, всегда приносил с собой мир. Так писали о нем современники: «Епископ Мефодий (Красноперов Михаил Платонович) был одним из образованнейших людей. Выпускник духовной семинарии, человек с мягкой душой, простой, внимательный, заботливый».
В 30-е годы ХХ века в Кокчетаве функционировала только Михаило-Архангельская церковь, еще одна — Георгиевская — была заброшена и использовалась как склад. Действующая церковь не давала покоя властям и они превратили ее в городской клуб, а потом и вовсе разобрали рубленное из бревен здание и перенесли на пустырь. Черной страницей отмечен в истории Акмолинской епархии 1937 год, когда были расстреляны и сосланы десятки священников, уничтожен огромный духовный пласт местного православия. Силами прихожан храма Архистратига Михаила г. Кокшетау эти имена сегодня стали известны и поминаемы. Среди них Василий Меркурьев. Окончив духовную семинарию, с 1914 по 1932 год он служил священником в селе Викторовка Зерендинского района, затем руководил приходами в Кокчетаве и селах Викторовка и Михайловка. Его арестовывали трижды: в 1921 году — за укрывательство родного брата, священника с. Балкашино, в 1930-м – за «противодействие решению правительства об изъятии домов религиозного культа» и 25 марта 1937 года — отец Василий обвинялся, что собирал среди прихожан деньги для помощи нуждающимся священнослужителям, сосланным в Кокчетав. За это братское сострадание его и расстреляли 18 августа 1937 года, как свидетельствуют открытые сегодня для всех засекреченные документы. Вместе с ним в этот кровавый день были лишены жизни 14 членов его «контрреволюционной группы» — священники сел Викторовка Е. П. Максимов, Михайловка — Никита Губарев, старосты церквей, члены церковных советов из мирян: председатель Церковного совета Михайло-Архангельской церкви Иустин Бобровцев и члены совета Иоанн Кузиков, Леонтий Васильченко и Иоанн Карташев, староста этой церкви Григорий Бобровцев и старосты Казачьей Церкви Кокчетава Георгий Чалов и церкви села Михайловка Балкашинского района Иоанн Попов. Чуть позже — 26 декабря 1937 года — священник Петр Соколов (село Имантав) был приговорен к 10 годам заключения (место и дата кончины не известны), а отец Михаил (Шайтанов — станица Чалкар Аиртауского района) — 15 декабря 1937 года расстрелян. Ещё двое – священник И. Лавровский и псаломщик В. Першуков — были по этому же делу осуждены и расстреляны несколькими месяцами позже. Расстреляны и священнослужители, отбывавшие в Кокчетаве ссылку. Жена «главного контрреволюционера» Меркурьева, «как социально опасный элемент», была выселена из Кокшетау в спецпоселение Шортандинской районной комендатуры без указания срока, навсегда.
«Мы должны быть носителями добра, святой, высоконравственной чистой жизни, кротости, собой воплощать идеалы Христовы на земле» — так призывал в своих проповедях еще один прошедший лагеря и ссылки некогда акмолинский священнослужитель, в последующем митрополит Алма-Атинский и Казахстанский Иосиф Чернов. В память владыки Иосифа газета «Новое русское слово» (Нью-Йорк) в феврале 1976 г. поместила воспоминания о нем Бориса Филиппова: «Встречи с владыкой Иосифом глубоко врезались мне в память. Осень 1936 года. В Котласе нас, этап заключенных, направляемых в Ухтпечлаг, перегружают из забитых до отказа теплушек в трюмы огромных грузовых барж. Мы должны плыть до Усть-Выма, чтобы оттуда почти двести километров топать пешком — под конвоем уголовников. Плыть нужно не один день, так как утлый, тщедушный пароходишко через силу тянет две гигантских баржи. Трюм — один из сквернейших кругов дантова ада. Сидим впритык друг к другу, и мечтаем только об одном: хотя бы на полчаса прилечь, вытянуть ноги, как-то расслабиться. Только небольшое пространство в трюме не затолкано до отказа: это место, где расположилось духовенство, с большими сроками, направляемое в лагерь. И среди них — худощавый, в аккуратно подштопанном подряснике и черной скуфейке епископ Иосиф Чернов. Любопытно, что к этой группе духовенства не пристают даже завзятые уголовники. И вдруг владыка Иосиф подходит ко мне и сидящему впритык со мною профессору-геологу и предлагает часок-другой полежать на его месте. И также, после нас, были позваны еще и еще другие замученные вконец заключенные, а владыка Иосиф все сидел и сидел, а следом за ним уступали место то раввин, то католик, то старенький мулла. По прибытии в Чибью (на Ухту) мы расстались. Владыку Иосифа направили на строительство тракта Чибью-Крутая. И в трюме, и в лагере владыка избегал разговоров о религии, о Боге. Он старался только деятельно помочь и потихоньку молился о самом насущном, сегодняшнем… Долгая и многострадальная жизнь Иосифа, митрополита Алма-Атинского и Казахстанского во многом является примером для нас. Это был очень скромный человек, доброй и отзывчивой души.»
В Акмолинской епархии разработана программа мероприятий на 2017-2018 годы по изучению и увековечиванию имел новомучеников и исповедников, она включает в себя проведение образовательных чтений «Православные ценности, духовно-нравственные основы и пути развития».
Александра Мякота.
