Проезжие мужики по межклеточной дороге случайно вырулили свой КамАЗ на приземистый ЗиЛ с прицепом у кромки обмолоченного поля. Рулевой затормозил, любуясь, как в загруженном «под завязку» кузове с непослушным пологом «воевала» женщина, пытаясь укрыть зерно:
— Гляди! Упрямая. Как думаешь, накроет?
— Навряд ли — дура-баба! Дальше диалог продолжался как в их любимом видеоролике про блондинку, паркующую свое авто на тесной стоянке — можно смотреть бесконечно долго:
— Чего во весь рост стоит? Присела — не надувался бы тогда полог парусом.
— Ну да. Или машину развернула по ветру — он и сам бы лег, как надо…
Одному все же надоедает лицезреть затянувшуюся сцену, он опускает ветровое стекло и принимается подсказывать, как надо было и чего делать. Ответ на наставления последовал от незнакомки незамедлительно: «Хотели бы помочь — давно вылезли бы из кабины! Езжайте себе, советчики!».
Сейчас разнорабочая крестьянского хозяйства «Телец» Ирина Бевзо тот случай, когда хлеб от дождя прятать пыталась, вспоминает с улыбкой. На самом же деле тогда ей было не до шуток: «Один раз полог так рвануло, что чуть с кузова не слетела… Вообще, это наши будни: пока сами себе «шишки не набьем», житейскую науку не постигнем. Нет в том ничего героического, привлекательного. И потом… — тут Ирина делает небольшую паузу, словно вспоминает героинь из литературных очерков про советских кумиров, (трактористок Пашу Ангелину и Камшат Доненбаеву, бригадира Валентину Смыкалову), которых когда-то по школьной программе проходили, диспуты комсомольские устраивали. — Вы, наверное, думаете, что в нашем хозяйстве мужиков хозяйственных нет, и поэтому мы со стороны смотримся такими «самостоятельными», «креативными»? Да ничего подобного! Мы со своими мужьями работаем. И они, как положено, больше нашего вкалывают. Мой, Александр, — механизатор и шофер. А я — разнорабочая. Что ж ему теперь из-за этого технику бросать и за мной по пятам бегать: там тяжесть поднять, тут поднести? С таким «джентльменством» много в посевную, уборку не наработаешь и не заработаешь. Сестра моя, Светлана Арзамасцева, только для отчетов по должности глава нашего КХ «Телец», что б Вы знали. А по кругу обязанностей — тоже, как я, разнорабочая, и еще повар в придачу. У Анатолия, ее мужа, тем более нет никаких льгот, одни задачи: пахать, сеять, молотить…».
Собственное поле у родственных семей появилось не сразу. И любовь к нему трудной была. Мужья до обретения хозяйственной независимости все время работали механизаторами то в совхозе, то у частника по найму. Крестьянствовать вместе с женами не помышляли — не женское, вроде, дело. Жены же, как положено, своими, женскими, делами до поры занимались.
Советская перестройка и последующие хозяйственные мытарства застали сестер в торговле: одна была экономистом, другая — товароведом совхозрабкоопа. Казалось бы, им, как профи, проще других было частную коммерцию поднимать, ведь большинство удачливых с «челночного» бизнеса до супермаркетов доросли без специального на то образования, без первоначального опыта.
— Мы с Ириной тоже начинали с сумок в клетку «made in China», — без особого энтузиазма «листает» ту (неинтересную с ее сегодняшней точки зрения) часть семейной истории старшая из сестер Светлана Арзамасцева. — Поросят своих продали для стартового капитала и первый раз в Челябинск поехали за «сникерсами» и жвачками, потом — в Аркалык (не смейтесь!) — за лавровым листом, спичками и сигаретами. Потом так было: на что дефицит в нашем селе создавался, за тем и ездили, куда ни попадя…
— А поле, Светлана Иосифовна, когда и с чего вдруг на вашем горизонте появилось?
— Не вдруг. Наши земельные доли сначала в одном хозяйстве были, с большим трудом мы их забрали — передали другому, думали, что проку больше будет. Как-то снова получили мы свои паевые гонорары по тонне на каждого, посчитали, и Ирина говорит: «А давайте сами попробуем?! Доли объединим, мужики наши — опытные механизаторы, и мы — не белоручки, не барышни кисейные. Неужели получится хуже, чем у других крестьян?!».
Каким было начало у других, Светлана не знает, а вот у самих получилось хуже, чем ожидали. Вопросов не вызывало только название хозяйства — «Телец» — давно об этом решили (сестры родились под одним знаком зодиака). Все остальное упиралось в «Где взять?», «Как сделать?», «Сколько-сколько это стоит?».
— На доброжелателей сначала нам почему-то тоже не очень везло, — вспоминает о дебютных разочарованиях глава хозяйства. — За первыми семенами ездили аж в Веденовку (Бурабайский район). Нам, вчерашним коммерсанткам, тогда никто не подсказал, что рядом есть элитно-семеноводческое хозяйство в Заречном (сейчас здесь берем элиту, первую репродукцию). Потом на ЗиЛе в самое неподходящее время выстрелила шина. Обратились к одному фермеру, а он вышел на крыльцо с зубочисткой во рту и давай нас учить, что жить надо с запасом, что нам самим не поднять хозяйство. Вот так на практике мы убедились, как на односельчан действует частная собственность. Если у тебя этой собственности больше — не факт, что ты будешь щедрее, заботливее, справедливее. Мы тогда запаску сами нашли — махнули рукой на «нравоучения», съездили в Костанай и купили. Драгоценный погожий день в посевную потеряли, но меж собой решили: таких «друзей» мы иметь у себя не будем, но и черстветь душой — тоже.
То, что отзывчивость, как семейное правило, так и живет в «Тельце», подтверждает аким села Московское Елена Петричко: «Хозяйство небольшое, но приметное, очень дружное, трудолюбивое, ответственное за слова и практические действия, неравнодушное к местным социальным проблемам. Старшую из сестер, Светлану Иосифовну, избрали членом местного самоуправления»…
Чем больше узнаешь про семейное КХ «Телец», тем больше убеждаешься, что так у них на роду было написано (или по зодиаку): «Женщина Телец не будет сидеть, сложа руки, жаловаться на судьбу. Если возникают затруднения, она начинает упорно работать». И будет зарабатывать: деньги, авторитет, уважение…
К необходимости познания особенностей технологии, опыту агротехники в «Тельце» приходили после сравнения своих полей с соседскими. Тоже оставили часть клетки пароваться (треть от своих посевов) — получили на следующий год 36 центнеров с гектара. Химпрополку посевов теперь предпочитают проводить с помощью авиации. Но это, смотря против каких сорняков: три года подряд, по нескольку раз за сезон выходили коллективно на ручную полку полыни (сами от зари до заката, родню всю на помощь звали, включая столичную) — эффективнее борьбы для малых посевных площадей, пока не придумали. «Теперь уже два года, как нет ее на нашем поле, — искренне радуется глава хозяйства. — Хлеб чистый нынче тоже стеной стоял, думали и радовались новым планам… А он возьми и дай клейковину в 19 процентов, когда у нас ниже 30 отродясь не бывало!».
«Ладно, жаловаться! — вклинивается в откровения старшей сестра младшая. — Помнишь год, когда мы собрали чуть больше, чем посеяли? То-то! А теперь и подавно проживем»…
Сестры-крестьянки. Современные и обыкновенные женщины, счастливые со своими мужьями в поле и дома. С виду неприметные и оптимистичные… Неприметные до первого случая, когда потребуется действовать без оглядки: «Коня на скаку остановить» или «В горящую избу войти». Говорят, тельцам это свойственно больше, чем другим знакам, потому что их родная стихия — сама земля и есть (твердь под ногами и кормилица).
Григорий СПОДЕНЕЦ.
Есильский район.
