Эссе
Повод подумать про жизнь
Почему среди всех праздников — общих, семейных, личных — Новый год для большинства занимает особое место. С детьми, конечно, все понятно: волшебство, Дед Мороз, подарки под елкой…
Ну а мы, уже внукам рассказывающие: «А вот, когда я была маленькой…». Почему для нас эта Новогодняя ночь несет какой-то особый, даже сакральный смысл, почему столько сил, времени, денег тратим на подготовку именно к ней?
Традиция? Несомненно, но сколько их уже утрачено. А, может быть, когда знаешь, что за праздничные столы в это время садятся люди в разных частях планеты, и все с пожеланиями мира и добра друг другу, то на душе становится как-то спокойней.
Ставшие сегодня вездесущими психологи считают, что в напряжении нас держит «коллективное бессознательное», основывающееся на заведомо ложном, но таком прочном стереотипе: «Как Новый год встретишь, так его и проведешь!».
А, может быть, Новый год для людей в возрасте, когда они уже сами изображают Дедов Морозов, столь значим просто потому, что это хороший повод без суеты, спешки (свободного времени много) подвести итоги, подумать о жизни прошлой и будущей. И не в истерической тональности, в кото-
рую впадаем, столкнувшись с крупными или просто кажущимися таковыми в тот момент неприятностями: «За что мне это?», а спокойно, взвешенно: «А за что мне все то, что у меня есть? И хорошее, и плохое. И что у меня есть, собственно? И как я живу? И почему я живу именно так? И как бы я хотела жить? И, самое главное, что для этого надо сделать?». Все упирается именно в последнее: сделать. Потому что, знать, но не делать — все равно, что не знать.
— Если ты не подводишь итоги, то итоги подводят тебя, -услышала где-то фразу и задумалась, а как лично мне эти итоги подвести? Как оценить, хорошо год прожит или не очень? Где та линейка, весы, которые помогут оценить приобретения и потери.
Первое, что приходит на ум: я сама, мои мама, дети и внуки стали на год старше. Ну и что? Естественный процесс взросления и старения. У каждого возраста свои плюсы и минусы. Мне комфортно в свои уже даже не «за 50», а «под 60». Конечно, в плане физиологии что-то неизбежно утрачиваешь, но приобретаемый опыт помогает утраченное компенсировать, временами еще и с лихвой. Работа, покупки, поездки? Конечно, работала, старалась делать свое дело хорошо, за что-то хвалили, даже награждали, за что-то ругали. Что-то купила, куда-то съездила, новые впечатления, знакомые. Но к значимым итогам года это вряд ли имеет отношение.
И, сколько бы ни пыталась думать о себе, постоянно всплывало: «сын сделал..», «дочь съездила..», «внуки научились…», «мама здорова». И стало очевидным главное: итоги Нового года для нас в том, каким этот год был для близких нам людей. Вот он измерительный прибор успешности года: жизнь родных и близких. Как она? Лучше стала? Хуже? Счастливей ли? Мы же в конечном счете не для себя живем — для детей, любимых, друзей… Они — зеркало, измерительная линейка наших успехов и дел. А все мы живем не на обитаемом острове, а среди самых разных людей. И каждый из них-тоже чей-то близкий и родной человек. Вспоминается, ставшая очень популярной после фильма «Елки» теория «шести рукопожатий», в силу которой все мы, если не родные, то более или менее близкие люди. Так что круг людей, о которых мы думали в Новогоднюю ночь, все шире и шире.
Мы ждем от каждого Нового года чего-то невероятно праздничного и интересного. Мы желаем друг другу здоровья, счастья и успехов. Только не надо забывать, что многое зависит от нас самих. Ведь нам надо успеть еще столько понять, пережить и сделать. Нет времени откладывать жизнь на потом…
Нина МИТЧИНОВА.
Альбина Байковская
После окончания Новосибирского инженерно—строительного института работала мастером, начальником строительной лаборатории, проектировщиком, затем преподавала в техникуме.
А. Байковская — автор поэтического сборника «Мелодии души» (2009). Дарования ее разнообразны: занимается живописью, вышиванием картин—гобеленов, коллекционированием, изготовлением и реставрацией кукол. Она — член Международной ассоциации «Искусство народов мира«.
Песня
Парнишка песню поет,
я слов по-казахски не знаю,
но песня душу берет —
я, кажется, все понимаю.
Вот он поет о степи,
как жизнь бескрайней и вечной,
и где-то во мне по крови плывут
звуки боли сердечной.
А вот зазвенела домбра
о радости, солнце и счастье,
о мере бездонной добра —
и сердце мое в ее власти.
А вот колокольчика звон —
мелодия милого детства
в душе моей вызвала звон,
память от предков в наследство.
***
В мою славянскую кровь частица Азии влита.
Насилие было? Любовь? Но генами не забыто…
Волнует степной ковыль, и в сердце мелодии эти…
В нас каждом древняя быль, мы все Евразии дети.
Ольга Гречухина
Родилась в Алматы, но большую часть жизни провела в Кокшетау. Здесь она окончила кооперативный техникум, работала на механическом заводе, на заводе КДА. Член литературного объединения «Струны души». Автор лирических произведений и стихов для детей.
***
Не в моде нынче самовары,
Все больше чайники вокруг.
А я люблю обычай старый —
Попить чаек в кругу подруг.
В кругу родных, в кругу соседей,
Из самовара, не спеша.
Да чтоб опять не по последней.
Да чтоб оттаяла душа…
Чтоб вдоволь всем пилось и пелось
Царила б в душах благодать…
И чтобы каждому хотелось
Отдать побольше, чем забрать.
***
Без новорусских притязаний
Без ультрамодной красоты
В моей душе ты прочно занял
К любви ведущие мосты.
Как оказалось, жизнь не поздно
Закончив, заново начать.
Вот только б в небе густозвездном
Метеорит не повстречать.
Ты снял с меня рюкзак с годами,
И я с мелодией в душе
Опять парю над облаками
В замысловатом вираже.
Олеся Жагпарова
Родилась в 1961 г. в селе Новоникольское Акмолинской области. Окончила Кокшета—уский библиотечный техникум, заочно училась на филологическом факультете университета им. Ш. Уалиханова. Стихи начала писать с юности. Активно печатается в газетах «Степной маяк» и «Курс». В настоящее время — главный редактор газеты «Кокшетау сегодня».
***
Годы я нанижу
На своей судьбы нить,
Постарею, сложу
В сердца ларчик, хранить.
Годы суетных дней,
Что изжили свой срок,
Лица лучших друзей,
Перекрестки дорог.
Чей-то пристальный взгляд,
Чей-то сдержанный вздох,
Слов нежнейших каскад,
Что сказать мне не смог,
И надежд берега,
Что не сбылись, вдали
Захлестнула тоска,
Словно шторм — корабли.
Лишь прикрою глаза,
В свете прошлого — ты.
И омоет слеза,
Как усопших, мечты.
Борис Самойленко
Борис Архипович Самойленко после окончания филологического факультета Кокчетавского педагогического института работал преподавателем в средней школе, затем в партийных органах и силовых структурах. Находится на заслуженном отдыхе.
Автор четырех сборников стихов.
В лесу зимой
Зимним днем от уныния, скуки,
Встав пораньше, я в лес убегу.
Злой морозец кусает мне руки,
Вязнут ноги в сыпучем снегу.
Не беда, это только начало,
Руки, ноги размах обрели.
Я бегу, и теплее мне стало.
Лес загадочный манит вдали.
Я у цели. Березы, осины
В снежном саване тихо стоят.
Гроздья алые спелой калины
На ветвях, словно жемчуг горят.
Озорная вещунья сорока,
Не забыв своего ремесла,
В зимний лес на хвосте издалека
Много разных вестей принесла.
С веток падает снег на ресницы,
Предвещая ненастье, пургу,
Приумолкли, попрятались птицы,
Лишь оставив следы на снегу.
Здесь плутовка-лиса мышковала,
Снежной глади нарушив красу.
И, зачуяв зайчишку, погнала,
Хвост пушистый держа на весу.
А на ветках поникшей осины,
Пригорюнясь, сидят снегири.
От зари до зари без причины
Плачут в чаще лесной глухари.
Первый снег
Медленно, медленно в вальсе кружится
Искристый, ласковый первый снежок.
Скатертью белой на землю ложится,
Саваном легким окутал лесок.
Ели одел под негреющим солнцем,
Тропки укрыл. Запорошил дома.
Скоро с метелями, крепким морозцем
В гости придет к нам шалунья-зима.
В белом безмолвии стынут осины.
Тихо в лесу. Опустели поля.
Искрами светятся гроздья рябины,
Спит под пушистым покровом земля.
Падают, кружатся в вихре снежинки,
Птичьи напевы давно не слышны.
Стынут на ветках прозрачные льдинки,
Ближе и ближе дыханье зимы.
Синегорье
Синегорье мое, Синегорье,
Край березовый, сердцу родной.
Гладь озер да степное раздолье,
Очарован твоей красотой.
Дремлют в дымке седые курганы,
А над ними небес синева,
Будто древних былин великаны
Заслонили свой край от врага.
Бурабай, как волшебная сказка,
Как целебный и чистый родник.
И танцующей рощи загадка,
И Синюхи чарующий лик.
Гордый Рыцарь поник головою,
Он в тяжелом сражении пал.
Путь врагу заслонил он собою,
Честь Отчизны своей отстоял.
Степь ковыльная, словно как море,
Катит волны одну за другой.
Синегорье мое, Синегорье,
Ты мое вдохновенье и боль…
Драма на охоте
— Ну что, поехали на охоту, — говорил первый второму.
— Ты же знаешь, я не охотник, ружья у меня нет, да и стрелять я не умею.
— Да что там уметь — наливай, да пей, — напомнил известную присказку первый.
Ему, более успешному в карьере, и состоятельному, захотелось похвастаться своим дорогим джипом, недавно приобретенным японским снегоходом и итальянским ружьем перед бывшим однокурсником. Рестораны, сауны, бильярды и другие городские развлечения порядком надоели, захотелось чего-то нового, «адреналиннового». До этого он был с друзьями на зимней рыбалке — скучно показалось, не для него.
— Поедем волка брать, как настоящие мужчины. Я знаю дикие степи, где их полно. Дядя звонил из аула, говорит, недавно там волки лошадь задрали. У него и остановимся.
Второй видел по Интернету охоту на волков со снегохода. Это была не охота, а расстрел обреченных животных. Куда им деться в голой степи от быстроходной техники? А охотники потом позировали с трофеями и такими гордыми лицами, как будто медведя рогатиной завалили. Раньше охотники-волчатники в почете были. В народе их мергенами звали. Трудно выследить, выждать умного и осторожного хищника. Для этого нужно знать хорошо местность, повадки животных, определять, где может появиться или скрыться хищник. На том же охотничьем сайте иностранные охотники скрадывают волка, используя манок с заячьим криком, подползают в маскхалате на выстрел — все по-честному.
Но желание увидеть живого волка в дикой степи пробудило азарт, и он согласился. По черной дороге через белую зимнюю степь ехал блестящий джип с трейлером, груженным иностранным снегоходом. От дороги, как старушки, засеменили серые куропатки, собиравшие на обочине, принесенные метелью семена растений. Заряд дроби превратил одну птицу в бесформенный комок перьев, другая, махая одним крылом, запрыгала к ближайшим кустикам.
— Зачем они тебе? — спросил второй с заметно упавшим настроением.
— Как говорил классик, если есть ружье, то оно должно стрелять, — не точно процитировал Чехова первый. — Есть повод выпить за первую кровь.
В ауле пересели на снегоход, который легко повез их по заснеженной степи к какому-то озеру, где недавно волки якобы задрали лошадь. От останков животного в разные стороны метнулись две лисицы. Одну убили почти сразу, вторая, более опытная, скрылась в тростнике.
— Отдам дяде на малахай, — пояснил первый, привязывая к багажнику желто-серую, как прошлогодняя солома, степную лисицу.
Волчьих следов нигде не было. Видимо лошадь закончила здесь свой земной путь по своей воле. Ровная степь как бы приглашала охотников в свои просторы. Через несколько километров встретились следы сайгаков.
— Надо одного на куыурдак привезти, — запланировал первый.
— На них же нельзя охотиться, да и худые они зимой, — попытался его остановить второй.
— Здесь все можно стрелять, никакой инспекции не бывает.
Табунок сайги, взметая снежную пыль, быстро бежал по твердому промороженному солончаку, который закончился внезапно высокой, занесенной снегом, травой. Первые животные сразу забарахтались в сугробе, другие врассыпную метнулись в стороны. Два выстрела, и три самки забились в агонии, разбрасывая красные ягоды крови по снегу. Четвертая, сильно прихрамывая, пробежала немногой легла.
— Зачем столько убил?
— А как я из табуна одного мог выбить, картечью же стреляю, она разлетается. Одного обдерем, за других лисы спасибо скажут. Жаль рогачей нет — уже повыбивали до нас.
Начав снимать шкуру и увидев синее, истощенное мясо, оставили эту затею. Второй, окончательно потеряв интерес к такой охоте, предложил возвращаться в аул.
— Без волка домой не вернемся, — настаивал первый.
Мощная «Ямаха»-вездеход, твердый ровный снег, дикая степь давали свободу городским, постоянно чем-то ограниченным людям. Из-под кустика полыни выскочил заяц-русак и, заложив уши на спину, «дал стрекоча». Бах-бах, дробь чертила на снегу свои смертельные полосы по снегу в стороне от зайца. Небольшие сугробчики солончака подкидывали снегоход и мешали прицеливаться. Заяц не собирался умирать. Жизнь научила его не бегать по прямой от врага, а делать различные зигзаги и выпады. Уже десяток пустых гильз вылетело из затвора ружья, а зайчишка не был даже ранен. Первый не на шутку распалился, стрелял, почти не целясь. Наконец зайца удалось выгнать в ровную степь, где ему бы не было спасения. Но что это? Русачок вдруг как сквозь землю провалился. Через мгновение снегоход с охотниками уже летел по воздуху над оврагом. Удар, снег в рукавах и за пазухой. Заглох мотор, все стихло. Что-то в японской электронике от удара отказало и починиться в степи было невозможно. В дополнение ко всему здесь не ловила сотовая связь. Страх начал охватывать охотников после того, как они поняли, что не знают куда идти. Смеркалось, начавшаяся поземка быстро заметала следы снегохода. Теплые зимние комбинезоны сковывали движение, остановки стали чаще и чаще. Осознание того, что они идут не в ту сторону, забирало последние силы, которые сменило безразличие и покорность судьбе.
Охотников искали несколько дней. Зима надежно скрыла все под своим снежным одеялом. Камуфлированные комбинезоны не позволили разглядеть их с самолета.
А в степи ничего не изменилось. По-прежнему свистит ветер в проволоке ковыля, скользит над лугом седой лунь, бежит по своим делам лисица. Лишь появляющийся здесь иногда человек выглядит совершенно чуждым и ненужным.
Алексей КОШКИН,
поселок Коргалжын.
И В ШУТКУ И ВСЕРЬЕЗ
Монолог товарища Саахова
—А кто вообще спрашивает невесту? Мешок на голову и…фьють!
— Невеста будет сопротивляться, брыкаться, даже кусаться, звать милицию, кричать: «Я буду жаловаться в обком!». Но вы не обращайте внимания. Это — старинный красивый обычай.
Из «Кавказской пленницы».
— Какой падлэц, амаральный тип этот Шурик! Если бы не он, я бы давно был женат на Нине! Вах! Какая была девушка: студентка, комсомолка, спортсменка, наконец, просто красавица! А теперь что? И жениться не женился, и с работы сняли, и три года в тюрьме отсидел! Обидно, клянусь, обидно, ну, ничего не сделал, да.
Плохо мы еще воспитываем нашу молодежь. Очень плохо. Удивительно несерьезное отношение к браку. Отказать мне, заведующему райкомхозом, у которого дом полная чаша, а за городом двухэтажная дача! Я же наши обычаи знаю, не бесплатно ведь предлагал руку и сердце. А этот дядя ее — Джабраил, шофер мой — апалитичный человек, смотрит на мир через стекла моего персонального автомобиля, не понимает, честное слово, политической ситуации. Я же ему отдал за Нину 20 баранов и финский холодильник «Розенлев». Нет, не оправдал он оказанного ему высокого доверия.
Эх, неправильно поступил со мной Леонид Гайдай! Надо было сделать так, чтобы я работал начальником ЖКХ где-нибудь в Казахстане. Хорошо у вас там — край непуганых невест, девушки в суд не подают. «Қыз ұрлау» до сих пор считается всего лишь данью традиции. Даже если украсть без согласия девушки, дело до полиции и уж тем более до суда не дойдет. Менталитет не позволит — родители побоятся позора, постесняются выносить сор из избы.
Мне нравится старинный казахский обычай выбора кандидаток на умыкание: девушку, несущую с коромыслом ведра с водой, подкравшись сзади, неожиданно били шапкой. Если она при этом не падала, считалось, что ее можно похищать. Ее тут же хватали, перекидывали через седло и увозили в свой аул.
Конечно, всегда находятся умники, которые возмущаются, мол, как можно девушку, словно безропотную овцу, увозить в другое село и потом в доме жениха устраивать фарс с накрытым столом, белым платком и разбрасыванием конфет — до тех пор, пока она не сломается под прессингом бабушек, тетушек, золовок. Ерунда все это.
История человечества — история краж невест. Вспомните Европу. Она была дочерью финикийского царя Агенора. Влюбившийся в нее Зевс явился царевне и ее подругам, гулявшим на берегу моря, в виде прекрасного быка. Девушка забавлялась игрой с быком, украшая его рога цветочными гирляндами. Наконец, Европа решилась сесть на спину быка — Зевса, тот бросился в море и увез царевну на остров Крит, где она стала женой Зевса и впоследствии родила ему трех сыновей-героев. Вот вам наглядный пример « кыз урлаущика».
А разве лермонтовский Печорин не крал черкешенку Бэлу? А девушки из русских городских романсов не убегали из дома с заезжими офицерами, гусарами? Даже в английском романе «Гордость и предубеждение» Джейн Остин, сестра главной героини сбежала с молодым мужчиной — по сути, он ее просто выкрал!
P.S. А если серьезно, дорогие братья мои по несчастью, помните, что есть статья 125 УК РК «Похищение человека», по которой можно «схлопотать» от четырех до семи лет. За то же деяние, совершенное группой лиц, — от 10 до 15 лет с конфискацией имущества.
А при мусульманском бракосочетании есть условие: если девушка не согласна выходить замуж, то это бракосочетанием не считается, а является насилием. А имам или мулла не имеют права одобрять такой брак.
Не повторяйте моих ошибок.
С новогодним приветом, ваш товарищ Саахов!
Султан ДАУТОВ.
