К 180-летию Шокана Уалиханова
В истории казахской культуры имя Шокана Уалиханова занимает одно из ведущих мест. Его жизнь и многогранное творчество — это целостное культурное явление, эпоха, центром которой была личность Шокана.
Актуальность и востребованность его трудов определяется тем, что идеи, мысли и научные открытия первого казахского ученого являются ориентирами в осмыслении культурно-цивилизационных процессов сегодняшнего дня. Изучение трудов Шокана Уалиханова, масштабное их освоение и переосмысление является решением проблемы сохранения ценностей самобытной культуры Казахстана, с одной стороны, и мировых глобализационных процессов, с другой.
По определению Агына Касымжанова, Шокан весь был «обращен в будущее, а современность, актуальность Уалиханова, жизненная плодотворность его наследия такова, что требует продолжения развития».
Шокан Уалиханов в своих трудах «открывает миру казахского человека, как носителя самобытной культуры, обладающего вневременными, а значит и современными потенциально актуализируемыми ценностями» (Гульшат Валиханова).
В одной из своих работ он указывал, что на первом месте для нега стоят интересы казахов, затем России, затем всего человечества. В этом утверждении прослеживается тревога Шокана за судьбу своего народа, а также каждый народ и его культура являются составной частью мировой культуры. Личность Шокана Уалиханова — первый персонифицированный феномен казахской культуры, который попытался открыть мир для своего народа и показать миру свой народ.
Современнику Шокана, Григорию Потанину, принадлежат следующие слова: «В среде казахов не найдется ни одного, за которым возможно было бы признать значение, равное с Шоканом». Сенатор Ковалевский, директор Азиатского департамента, говорил, что судя по путешествию в Кашгар и отчету, сделанному Шоканом, он имеет право назвать его гениальным молодым человеком. И в самом деле, наверное, нет ни одной отрасли науки, где бы не проявилось научное дарование Шокана. Он оставил глубокие мысли в этнологии, истории, географии, литературе, юриспруденции, военном деле, политологии, социологии. В своих трудах он выступает, как культуролог, прекрасный знаток сельского хозяйства, экономист, ботаник, тонкий знаток музыки, художник, лингвист. Его интересуют вопросы религии, демократии, власти. Он прекрасный наездник, охотник. Один из первых профессиональных военных, адъютант и офицер по особым поручениям.
Нурсултан Абишевич Назарбаев, Президент Республики Казахстан, в своей книге «В потоке истории», отмечая важность и актуальность исследования творчества Ш. Уалиханова, писал: «Шокан Уалиханов, прямой потомок хана Абылая, нес в своей родословной богатейший духовный заряд предков».
Ш. Уалиханов в своей работе «Киргизское родословие» указывает именно на этот богатейший духовный заряд предков. Он пишет: «Нет ни одного достопамятного события, ни одного замечательного человека со времени самобытной жизни этого народа, воспоминание о котором не осталось бы в народной памяти… Каждый почетный киргиз-родоначальник знает всю генеалогию своего рода и, чтобы быть благовоспитанным и порядочным человеком, усердно изучает народное право под руководством старого бия, пользующегося в народе репутацией, юридической известностью и совершенствуется в красноречии, приобретая на память множество поговорок, пословиц, забавных анекдотов и употребляя их для украшения своих речей». Так писал Шокан Уалиханов в 1856 году, изучая литературные источники и материалы Омского архива, систематизируя дневниковые записи поездок в Семиречье и на Иссык-куль. В трех своих работах: «Записки о киргизах», «Смерть Кукотой-хана и его поминки», «Киргизское родословие» двадцатилетний юноша сообщает сведения по истории народов Западной Сибири, Средней Азии и Казахстана, анализирует исторические предания народа, материалы по этническому (родовому) расселению, экономике, географии, этнографии, культуре и быту, обычаям, фольклору.
Эпоха Уалиханова стала переломной в истории казахов. Смысл его творчества, как отмечает исследователь Мирлан Иманбеков, в осмыслении наследия европейской культуры для самого казахского духа и переосмысления казахского духа с позиций европейской культуры в целом и философии, в частности. «Валиханов сохранил глубокую преданность своей стране, он любил киргизскую степь, но вместе с тем умел высоко ценить западную цивилизацию. Люди, близко знавшие Валиханова, прибавляют, что по своим умственным симпатиям и направлению Валиханов был русским западником: он искренне любил Россию, видел ее недостатки и вместе с лучшими людьми желал горячо ее обновления», — писал А. Пыпин. После смерти Шокана Григорий Потанин, друг и соратник, вспоминал: «Шокан Валиханов — первый по времени киргиз, вставивший свое имя в список русских писателей».
Он принадлежал к числу тех исключительных натур, которые, как метеор, являются в наш мир только на короткий срок, чтобы своей оригинальностью скрасить жизнь более или менее тесного круга людей, приходивших с ним в общение. Он имел нежное сердце и острый ум. Из литературных имен наибольшее обаяние на него производили Байрон, Гейне и Лермонтов. Он был слишком европеец, более европеец, чем многие русские, и потому уже никогда не мог сбросить с себя наложенную на него печать европейской духовной культуры.
В воспоминаниях другого современника, Ядринцева, говорится о трагедии молодого, полного сил талантливого юноши, который вынужден был, разочаровавшись в службе, возвратиться в степь к своим сородичам. «Это первая судьба инородца, — пишет Г. Потанин, — испившего чашу цивилизации, получившего образование, под конец опять возвратившегося к своим пенатам и сородичам, как бы испугавшись этой цивилизации. В этом разочаровании после ослепительного блеска, в этой боязни и трепете инородца вообще за судьбу своей народности сказывается не доверие, опасение инородца к чужой культуре и всплывшее чувство самосохранения. Мы еще не подготовили почвы, чтобы инородец вступил в нее смело». Сам Шокан, осознавая трагическую раздвоенность, с горечью заметил: «Я вижу теперь, как трудно одному бороться со всеми». В дневнике поездки на Иссык-куль, который представляет собой форму научного исследования, Шокан Уалиханов, проезжая мимо могилы Баян-Сулу и Козы-Корпеша, пишет, что хотел бы непременно напиться чаю на могиле влюбленных. «Мы хорошо изучили поэму и потому хотели осмотреть их могилу. По времени нашего выезда из пикета №2 мы должны были проехать через Кезилькийский пикет ночью. Но нам хотелось встать там в утро и на могиле напиться чаю: приятно в дороге пить чай и особенно на развалинах, на древних могилах. Думать о прошедшем и заботиться о настоящем».
Эти слова Шокана можно считать эпиграфом, концептуальной основой всей его жизни и деятельности, в них заключается понимание Шоканом своего предназначения и миропонимания.
Для Шокана могила Баян-Сулу и Козы-Корпеша — материальный носитель предания. Мирлан Иманбеков формулирует данное единство следующим образом: «Предания как бы содержатся в могилах, обитают в пространстве около них. Кочевник, попадая в это пространство, оказывается сущностно причастным к своей истине, к своему бытию. Могилы посредством предания открывают человеку его истину, приобщают к его собственной памяти. Могилы есть пространство предания, предание же есть функция духа народа». Эту же мысль высказывает Марат Абсеметов, лауреат премии имени Мухтара Ауэзова HAH РК. Так, в статье «Битва у священных могил» он пишет, «для казаха могилы, мазары совсем не то, что для европейца. Это пантеон, это обиталище духов предков аруахов, у которых мужчины просят защиты и силы, а бездетные женщины ребенка… В восточном мировоззрении могилы предков являются святыми, местом поклонения. Считалось, что такие места укрыты самим Богом от всех напастей и несчастий». В связи с этим можно утверждать, что разочарование и опасения его к чужой культуре и всплывшее чувство самосохранения, о которых писал Григорий Потанин, вполне закономерны, и возвращение Шокана в родную степь вызвано глубокой любовью и преданностью родной земле и соотечественникам. И вполне вероятно предположить, что интерес Шокана к этнографии, мифологии, шаманству вызван именно этими чувствами.
В работе «Следы шаманства у киргизов» Шокан приводит объяснение шаманского небопочитания, которое было сформулировано Карлейлем: «Вы, верно, помните приводимый Платоном пример человека, который выросши и возмужавши в темной пещере, вдруг был выведен на свет». Человек удивлялся солнцу и поклонялся ему; увидел Луну и ей поклонился; он поклонялся всему в природе, где замечал присутствие этой необъяснимой силы, вечной, как время, которую он назвал Синим небом — Кок Тенгри. Статья двадцатилетнего юноши заканчивается такими словами: «Другое чудо — человек. Эта душа, эти способности, этот дух мыслящий и пытливый не есть ли очевидное присутствие божества, той неисследуемой вечной силы».
Раушан КОШЕНОВА,
председатель ОО «Шокан жолдары»,
руководитель международного проекта «Дорога к Шокану».
