(Продолжение. Начало в №110-№111, №114.)
Тут уместно упомянуть следующее высказывание Чокана об Абылае, которое кочует из уст в уста, из книги в книгу: «…он советует им (детям — Г.Т.) никогда не решать вполне междуродовых дел киргизских племен, ибо только несогласие и раздоры могут быть незыблемою опорою ханской власти». Во-первых, Абылай, не оставлял письменных завещаний, во-вторых, сомнительно, чтобы такое дошло через сыновей. Сын великого необязательно бывает великим, ведь говорят, что природа отдает все для формирования великого человека и отдыхает на его детях. Следовательно, вполне может быть так, что недостойный сын старается свои примитивные суждения узаконить с помощью большого авторитета своего отца. Ведь раньше тоже любили частенько по поводу и без повода ссылаться на авторитет Ленина.
Абылай старался как зеницу ока хранить мирную жизнь народа, считал, что «хан, лишенный совести, враждует со своим народом, толкает его на смуту».
Хочется остановиться еще на одном моменте. Если следить за периодической печатью, то можно усмотреть такую вещь: некоторые региональные авторы стараются чересчур выпячивать своего батыра или бия; их именами называются улицы, в их честь строят памятники. Бывает, даже противопоставляют Кабанбая Богенбаю, одни обожествляют только своего земляка, другие делают умышленные перемещения важнейших событий в историческом плане, дабы показать в них роль своего батыра, поставить его рядом с другими великими людьми.
На самом же деле батыры ХYШ века жили одними заботами, стремились к одной цели, всегда поддерживали друг друга, никогда не старались добиваться славы поодиночке. Обычно в структуре независимого, самостоятельного государства каждому отведено свое место, суждено играть свою роль. Все это нашло яркое, четкое отражение в поэме Ералы Саккулакулы «Жанбай батыр».
С приобретением независимости мы отмечаем юбилеи многих народных героев прошлых веков. Возникает вопрос — почему мы иногда проводим эти мероприятия только на их родине? Разве все они не крупные государственные деятели? Ведь существованию нынешних поколений мы в первую очередь обязаны им. Следовательно, было бы правильно и справедливо юбилеи всех их праздновать одновременно, в масштабе республики, во всех областях. Но перейдем к основной теме.
Итак, в сороковые годы ХYШ столетия грозным и опасным врагом для казахов оставались калмыки. В 1727 году Цэвэна-Рабдана отравила его молодая жена, которая была в сговоре с послами хана волжских калмыков-торгаутов Аюке. Было ли так на самом деле или нет, никому не ведомо. Так по крайней мере заявил занявший трон отца Галдан-Цэрэн. Это был сильный, волевой хан, правивший страной многие годы, который быстро избавлялся от возможных претендентов на ханский трон (среди них был и сводный брат Лоузан Шоно). Галдан-Цэрэн стремился установить с Россией нормальные взаимоотношения и держать таким образом казахов в постоянном страхе. Не будет преувеличением сказать, что период его правления — это период наибольшего расцвета Джунгарского ханства, которое могло соперничать даже с Китаем.
В 1740 году Галдан-Цэрэн с 15-тысячным войском нападает на владения Абильмамбет хана, который кочевал в это время по берегам Иртыша и Ишима на землях родов керей и уак. Он угрожает уничтожением и Абулхаиру, если тот не примет вассальность. Абулхаир обратился к правительству России с просьбой дать ему пушки и артиллеристов, но получает отказ. Галдан-Цэрэн нападал на казахские земли беспрерывно. В один из таких внезапных набегов калмыки взяли в плен Абылая, охотившегося со своими 35 товарищами в Улутауских горах. В плену Абылай держался с достоинством, показал большую выдержку, не давал унижать свою честь и гордость. Слабовольный Абильмамбет даже не предпринимал никаких мер по освобождению Абылая. Вот почему Абулхаир хан всегда с презрением относился к Абильмамбету.
Второго сентября 1742 года председатель Оренбургской комиссии И. Неплюев написал письмо Галдан-Цэрэну, в котором просил его не вмешиваться в дела казахов, подданных русскому государству. «В знак уважения Его императорского величества, наших добрососедских отношений, просим освободить находящегося у вас в неволе Абылай султана», — пишет представитель царской администрации. Доставить сие послание было поручено майору Миллеру, однако под предлогом того, что в улусе началась вспышка оспы, хунтайджи вообще не принял его.
Об этом нелегком периоде жизни Абылая в народной памяти сохранилось множество рассказов, легенд. Одна из них гласит следующее. Галдан-Цэрэн охотился за Абылаем потому, что тот убил в поединке его сына Шарыша. Абылая зашили в свежеснятую телячью шкуру и держали под палящим солнцем без пищи и воды. Каждый день к нему подходила жена Галдан-Цэрэна и осыпала проклятьями, причитала и спрашивала: «Как ты мог убить моего ненаглядного?». В конце концов Абылай, не выдержав, плюнул ей в лицо: «Где только не находят свою смерть недостойные дети, рожденные такими рабынями, как ты!».
После длительных казахско-калмыцких переговоров (в этом немалую роль сыграл и сам Абылай) в 1743 году он был освобожден из плена, казахи устроили большой той по этому поводу. Иван Лапин, побывавший 30 августа 1743 года в Среднем жузе, пишет: «Абылай от зюнгарцев с великим награждением отпущен, а именно: дана ему палатка (юрта — Ш.В.), шитая золотом шуба, крытая парчою золотою, палатка железная складная, панцирь и прочее,., киргиз-кайсаченин Малай-Сары Абульмамбета сына зюнгарскому владельцу в аманаты отвозил».
Исторические факты свидетельствуют о том, что Абылай умело использовал для себя противоречия внутренней и внешней политики своих соседей.
3 июля 1761 года приезжает представитель русского государства Ф.Гордеев с целью разведки казахско-китайских отношений. После традиционных приветствий Абылай спрашивает у него: «Каковы ваши взаимоотношения с другими странами, не беспокоят ли они? Как закончилась война с Пруссией? Каковы отношения с Китаем?». С одной стороны можно подумать, какое у него дело до далекой Пруссии. На самом деле вопрос тонкий. У Абылая было много каналов получения, как бы мы сейчас сказали, зарубежной политической информации. Он знал, что в войне против Пруссии Россия хочет использовать пять тысяч конных воинов из волжских калмыков. Следовательно, вопрос задан не случайно: Абылай хочет таким образом выведать, в каком месте кровный враг может быть ослаблен, где именно можно разрубить раскаленный, все сжимающийся вокруг казахских степей обруч.
В 1745 году умер Галдан-Цэрэн. Среди его наследников началась кровопролитная борьба за высший ханский трон. Этим решили воспользоваться великие соседи — Китай и Россия. Не давая объединиться претендентам на верховную власть, они натравливали их друг на друга. В конце концов Китай через 13 лет поcле смерти Галдана-Цэрэна покорил некогда могущественную державу Джунгарию. Это смутное время умело использовал и Абылай — он значительно укрепил авторитет и влияние казахского ханства, вернул захваченные когда-то калмыками родные земли. Он не сидел в ожидании милости у сильных, создал за это время вооруженную до зубов тридцатитысячную армию.
Шота ВАЛИХАНОВ,
заслуженный архитектор, академик Академии социологических наук, лауреат Государственной премии Казахстана.
Перевод с казахского Госмана ТОЛЕГУЛА.
(продолжение следует).
