В музее Тайбайской средней школе среди многих, бережно хранимых, есть экспонаты о жизненном пути двух жительниц этого села. Они ушли из жизни, но оставили такой добрый след, что и сейчас тайбайцы Зейнеп и Кульшин Амреновых вспоминают часто.
Гульзат Уажанова рассказывает о маме и бабушке так искренне, с такой любовью, что нам осталось только записать этот рассказ о неординарных женщинах, чьи жизненные принципы, заповеди так нужны сегодня молодежи, всем нам.
«Бабушка Зейнеп родилась 7 ноября 1917 года. Случайность, конечно, но она всю свою жизнь так «под знаменем революции» и прожила. Хотя советская власть обошлась с нею жестоко, В 1937 году мужа, его брата, их отца расстреляли. Она тогда была беременной мамой. Кабыш Альжанов так и не узнал, что родилась девочка. Он был образованным человеком, говорили, что был соратником Сакена Сейфуллина…
Бабушке была уготована дорога в печально знаменитый АЛЖИР, но нашелся председатель колхоза, предложивший: «Стань первой трактористкой, может, тогда спасешься». Она и стала. Моя мама в тракторе выросла, страх в людях был силен настолько, что все родственники боялись с бабушкой общаться, помогать — тем более.
Маму головные боли мучили всю жизнь, потому что свое младенчество в грохочущей машине провела. Чтобы ребенок отдохнул хоть немного от шума и тряски, бывало, бабушка закапывала ее в стог сена. Вспашет круг и бежит к стогу, не съели ли волки девочку, их тогда много было. Трактор работал круглые сутки, смена приходила через 12 часов.
В начале 40-х в село после фронтового ранения привезли Канапию Амренова. Жена у него умерла, был сын шестилетний. Поженились где-то в 1943 году. Для бабушки важно было фамилию сменить. У младшего брата бабушки при родах умерла жена. Всех оставшихся сиротами восьмерых детей воспитали Амреновы. Всех обучили, замуж выдали, женили.
Дедушка Канапия был очень добрым, все у него учились рукоделию, камчу плести, до последнего сено сам заготавливал. Табунщиком был, поля охранял. В селе его звали «вертолетный директор». Тогда для обработки полей вертолеты использовали, пилоты всегда круг над домом делали, приветствовали, за гостеприимство благодарили. Умер в 1989 году. Не болел никогда, почему-то свои вещи всегда стирал сам. А тут первый раз протянул мне свою куртку: «На, покрути». Я уходила и чувствовала его взгляд. Утром пошел умываться. У них так было заведено, заварка и молоко уже в пиале, а кипяток бабушка наливала, когда он к умывальнику подходил руки мыть. А его нет и нет…
Бабушка Зейнеп была очень сильной женщиной. В селе она «и милиция, и судья». Русские женщины приходили, если муж буянил, плакали. Она шла, палкой постукивала: «Спать, спать…». И ведь успокаивался, засыпал. Любое ЧП: «Зовите бабу Зину». Русские в селе так ее называли. Знахарские способности у нее сильные были. Ячмень излечивала раз и навсегда. Мужу моему Аскару один раз помогла. После ее смерти случай такой был. Надо ехать на кладбище, а ему что-то в глаз попало. Едем, глаз воспален, слезится. Коран прочитали, Аскар памятник обнял — щепка вылетела.
Оптимистка она была, шутница. Печенье в виде зверюшек любила, если попадалась в форме поросенка, голову отрывала, потом ела. В конце жизни — слепая была. Спрашивает: «Кто пришел?».
Мы шутили: «Мужчина пришел к тебе свататься». Она нам подыгрывала: «За русского пойду, казахи у меня уже были».
Бабушка не разрешала разводиться. Приедет кто-то из дочерей, жалуется на мужа. Бабушка первый день выслушивала, сокрушалась, сочувствовала, грозила: «Ух, я ему покажу». На второй день готовила гостинец, звала моего папу: «Вези домой. Вышла замуж — разводиться нельзя». Так что у Амреновых разводов не было. Верю, что не будет. Заповеди бабушки и мамы мы помним.
Мама Кульшин Канапьяновна Амренова родилась после смерти своего отца.
После школы заочно окончила Петропавловский пединститут. В Тайбайской школе проработала ровно 50 лет, преподавала русский язык и литературу. Когда эту дату отмечали, приехали ее ученики из Германии, России. Столько теплых слов искренних, благодарностей… Мама всегда говорила: «Без школы я умру». Через два месяца слегла. Было ей 69 лет. Уже почти не разговаривала, я склонюсь над нею: «Мама, помнишь: «Ночевала тучка золотая…». Она продолжает: «…на груди утеса-великана».
Папа — Булат Пшембаевич Уажанов… Работал водителем, комсоргом был. На маме женился — получил высшее образование. Потом работал председателем сельского совета, акимом округа. Высокий, красивый. Таких людей больше нет. Сейчас ищут медиаторов. Он таким был по жизни. В 90-е годы сложно было, ни зарплат, ни пенсий. Люди угрожали: «Мы на рельсы ляжем». Папа шутит: «Вы ложитесь вдоль, чтобы говорили, что вон они на три километра растянулись». Успокоил, на рельсы никто не лег. Жили идеально, как и бабушка с дедушкой.
А в 56 лет его не стало, инсульт. Родители нас с сестрой Ляззат возили в Ерейментау в музыкальную школу. Как у казахов принято — воспитали внука, сына Ляззат. Скоро нашему братишке Фархату Булатову 30 лет исполнится. Он окончил Московскую консерваторию, тромбонист, стажировался в Израиле, три года по программе «Болашак» учился в Англии. Лауреат международных конкурсов… Чтобы он смог поехать на один из первых своих конкурсов в Новосибирск, мама корову последнюю продала. Сейчас он — солист оркестра Астана опера. Объездил полмира. Мама мечтала, чтобы Фархат играл на сцене Большого театра. Он выступал, но уже после ее смерти.
Очень не хватает мамы с папой, бабушки с дедушкой. Но все мы живем хорошо, семьи у нас крепкие. Нам не надо каких-то других идеалов, хватает примера родителей».
Записала Нина МИТЧИНОВА.
Ерейментауский район.
Фото Ермурата ДОСУМОВА.
