69 лет Великой Победы: Чтобы помнили, Награда герою, К другу, Икона на стене

Чтобы помнили
«Двадцать второго июня,
Ровно
в четыре часа
Киев бомбили, нам объявили,
Что началась война»
слова этой песни до сих пор врезаются в сердце каждого, чья семья потеряла родных на той страшной войне, кто ее пережил или помнит рассказы вернувшихся с поля боя отцов и дедов. В этот день памяти и скорби неотступно звучит одна мысль: только бы этого никогда не повторилось!

22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. По замыслу фашистских стратегов, в соответствии с планом «Барбаросса», должен быть уничтожен весь СССР. План военного похода («Барбаросса») рассматривал СССР как «искусственное и рыхлое объединение огромного числа наций», как своего рода «этнический конгломерат, лишенный внутреннего единства» и потому не способный на длительное и упорное сопротивление. На захваченной советской территории фашисты планировали создание рейхскомиссариатов «Остланд» (Белоруссия и Прибалтика), «Украина», «Московия» (Центральная Россия), «Кавказ». Уже в ходе войны их дополнили идеи образования марионеточных государств, В частности, на территории от Каспия до озера Зайсан и от Мугоджар до Кушки намечалось образовать «Гросс-Туркестан», «Пантуркестан» или «Империя Магомета». Суть планов гитлеровцев состояла в том, чтобы превратить Страну Советов в колонию, а ее народы — в рабов германских претендентов на мировое господство. Но советский народ, сплотившись воедино, своим сопротивлением сорвал план молниеносной войны.

С первых ее дней началось формирование воинских частей и подразделений и на территории Казахстана . Всего были сформированы 12 стрелковых, 4 кавалерийские дивизии, 7 стрелковых бригад, около 50 отдельных полков и батальонов. В том числе три кавалерийские дивизии и две стрелковые бригады были казахскими национальными.За годы войны в действующую армию призваны 1196164 казахстанца.

073-3-3

Как известно, начальный период войны был очень тяжелым.К концу 1941 года СССР потерял значительную часть территорий, включая Белоруссию, европейскую часть России почти до границ, где были сосредоточены стратегические ресурсы и производство. В этих условиях неизмеримо возросла роль Казахстана. Война потребовала увеличения выпуска продукции черной и цветной металлургии, угольной и нефтяной промышленности. Началась перестройка экономики на военный лад. В 1941/1942 годах в республику были перебазированы 220 заводов и фабрик, цехов, в основном из Украины. Всего в 1941-1945 годах в Казахстане появились 460 предприятий, включая и эвакуированные.

Республика давала 85% свинца, 35% меди, 60% молибдена. Шахтеры выдали 14 млн. тонн угля. Несмотря на то, что две трети призванных на фронт были сельскими тружениками и во многих колхозах до 80% работающих остались женщины, колхозники проявили трудовой героизм. Население Казахстана стало собирать средства на строительство танков, самолетов, а нередко целых колонн и эскадрилий.

Неувядаемой славой покрыли себя воины-казахстанцы в битве за Москву. За легендарные подвиги 316-я стрелковая дивизия, сформированная в г. Алма-Ате, была преобразована в 8-ю Гвардейскую Панфиловскую. В боях за Ленинград совершил свой подвиг Герой Советского Союза С. Баймагамбетов, закрыв грудью амбразуру дзота. В тяжелые сентябрьские дни 1941 года к ленинградцам обратился со своим стихотворением «Ленинградцы, дети мои!» казахский народный поэт Жамбыл Жабаев. В боях за Берлин одним из первых водрузил знамя над Рейхстагом Р. Кошкарбаев. За подвиги в Великой Отечественной войне 499 казахстанцев, среди них 99 казахов, были удостоены звания Героя Советского Союза. А дважды этого звания были удостоены летчики-штурмовики Т.Я. Бегельдинов, Л.И. Беда, И.Ф. Павлов и летчик-истребитель С.Д. Луганский. Две девушки-казашки М. Маметова и А. Молдагулова удостоены звания Героя Советского Союза. 110 казахстанцев награждены орденом Славы трех степеней. Примерно 410 тысяч сыновей и дочерей Казахстана не вернулись с войны.

Награда герою

11 июня ветерану Великой Отечественной войны Василию Сергеевичу Зиновьеву исполнилось 88 лет.

073-3-4

Вэтот день поздравить именинника приехали председатель совета ветеранов Борис Лотц и начальник отдела по делам обороны Сандыктауского района, майор Руслан Амиржанов. Они вручили ему благодарственное письмо от имени председателя областного совета ветеранов Чапая Абуталипова и юбилейную медаль в честь 90-летия со дня рождения Халық Қаһарманы, Героя Советского Союза, первого министра обороны РК Сагадата Кожахметовича Нурмагамбетова.

К другу
В который раз в побелевшей от солнца и соли гимнастерке, в разбитых вконец, побуревших от нескончаемых дорог сапогах и с «пустым» автоматом за спиной бредет он устало по знойной степи. Где-то за лесом должны быть свои, он это знал точно. Старшина еще вечером, отправляя его в эту деревню разведать обстановку, дважды повторил: «Что бы ни случилось — мы будем за лесом!».

Последний диск расстрелял утром, когда за деревней наткнулся на немецких телефонистов. На трех фрицев выпустить целый диск — непозволительная роскошь. Старшина узнает — будет нагоняй…

За спиной, со стороны шоссе, как-то разом возникает стрекот мотоциклов. Немцы! Степан бросается к лесу.

Фашисты не сразу, но заметили его, развернулись клином в пять мотоциклов и пустились за ним.

Степан задыхался, выбиваясь из сил, остро чувствуя худыми лопатками, как через секунду, вот сейчас, полоснет по нему очередь, и прощай, деревня Сосновка в 72 двора. Дико выгнется он от боли, упадет, сломившись надвое, на пыльную траву. Бежал и чувствовал, как по спине черным кругом мишени расплывалось большое пятно пота. Лениво зататакал на чужом языке автомат — слева и справа весело заиграли фонтанчики пыли. «Забавляются, сволочи», — подумал Степан, смахивая на ходу рукавом пот.

Каким-то вторым сознанием, неспящей памятью помнил Степан, чем закончится эта травля. Сейчас из кромки леса ливанет пулеметом земляк Максут Барлыбаев, выставленный на его шальное счастье старшиной в дозор, и кошмар этот закончится. Немцы поспешно развернутся, погалдят разочарованно и уедут. А он свалится на траву и заплачет. Не от пережитого страха, нет, а от унижения. Уж лучше быть убитым, чем бежать вот так, петляя, как преследуемый собаками заяц по первой пороше.

Мотоциклы все ближе и ближе. Уже не стрекот, а грохот рвет перепонки, выворачивает душу. Фонтанчики вспыхивают уже у самых ног. Хана сапогам, мелькнула мысль, но тут же он ужаснулся: о чем думает!

— Стреляй же! Максим! Макси-и-им!.. Максут! Максу-у-т!

Степан проснулся от своего хриплого крика. Рядом испуганно вскинулась Настасья.

— Дай водички, — попросил Степан.

Вода холодная, ломящая зубы (Настасья, видать, с вечера натаскала), приятно отдавала сырым деревом кадушки.

Холодную алюминиевую кружку ко лбу — маленько отпустило.

«Почему Максут сегодня медлил, не стрелял? — подумал он, путая явь и виденный-перевиденный сон.- Не добегу когда-нибудь до лесу, и Максут не успеет выручить. А может, не хочет больше Максутушка выручать меня, — забывать я его стал…»

Растрепанным воробышком влетела в дом соседская Лизка. Оторва зреющая. Ни здрасьте, ни до свидания.

— Дядя Степа, папаня послал за тобой, помоги ему ярку освежевать — праздник сеж-таки, — выложила она все разом.

Праздник? Бог ты мой, сегодня же праздник, День Победы! Изрядно выпил вчера! Святой день забыл!

Любил Степан посидеть за хорошим столом. Чтобы все чин-чинарем, вкруговую — мужики да бабы, на скатерке — и мясцо, и разносолы, чтобы глаза радовались. Остопариться хорошенько да песни поиграть: «Я уходил тогда в поход, в далекие края…» или нет, эту: «Броня крепка, и танки наши быстры!». Посидеть по-доброму, рядком да ладком, повздыхать о довоенном шевиоте, проклятую вспомнить, мужиков убитых памятью обласкать. А бабы пусть поплачут…

— Здорово ночевали, Степан Васильевич, и ты, Настасья, — запела с порога Матвеевна.

Степана поразило: не заходила, считай, с полгода, а надо же, заявилась Максутова вдова именно сегодня! Эх, Максут, Максут, это ты мне сигналишь   с того   берега!

— С праздником вас! Я-то, Степушка, чего пришла: нет ли у тебя олифы? Хочу оградку на Максимовой могилке покрасить. Пусть обрадуется, что в праздник не забыли о нем.

Тут загоношилась Лизка, встревая в разговор:

— Ну, так как, дядь Степ, придешь? Чуть помедлив, совсем по-детски добавила заговорщически:

— Папаня сказал: пусть не сомневается — чекушки у него в бане еще с вечера припасенные. Я сама видала — не вру!

— Нет, не могу, скажи, занят, — буркнул Степан, удивляясь своему отказу на дармовщину опохмелиться.

— Ты чё это? — удивилась жена. — Сходи, твой же день!

— Да не пойду я, — непонятно артачился Степан.

— Ну, так что, с олифой-то? — напомнила о себе Матвеевна.

Степан молчал, морща ноющий лоб. Жалел себя, нескладного, пьющего, жалел друга Максута, умершего в одночасье прошлым летом — отпустила война тогда, в 44-м, да догнала год назад. Жалел Настасью, бабу не вредную, пошумит-пошумит и отойдет мягким сердцем, без которой давно бы пропал.

— А что, Дарья Матвеевна, — неожиданно ожил, даже повеселел он, — есть у меня олифа и ацетончик в наличии. Давай покрасим! Сходим к Максутушке, дружку моему дорогому. Ты только погоди чуток, я оденусь…. Я быстро.

По теплой, разомлевшей после затяжной холодной весны улице шел Степан подпрыгивающей своей походкой, перекатывая во рту из края в край тугую беломорину. Рядом, заглядывая ему в лицо, семенила Матвеевна.

— Может, я того, Степа.., в магазин?

— Не надо! — оборвал ее Степан.

— Не надо, не буду я седни. И вообще… пора закругляться.

Дорога на кладбище — не ближний свет, но шагалось Степану удивительно легко…
Султан ДАУТОВ.

Житейские истории
Икона на стене

Жила-была девочка Тамарочка в Степняке, в бараке за ремзаводом. Отца, Сергея Васильевича Коваля забрали на фронт в 1941-м, в первые дни войны.

Весной 1943-го добровольцем ушел воевать брат девочки Григорий, которому не было еще и семнадцати. Дома с мамой Зинаидой Касьяновной остались Тамара, ее брат-близнец Борис и старшие сестренки — Рая и Нина.

Письма от отца с фронта приходили редко. Дома знали только, что в атаки он не ходил, но опасности подвергался большой: на лошадях подвозил снаряды на передовую. В 1945-м он получил ранение, в 1946-м в тяжелом состоянии его привезли в госпиталь поближе к дому — в Боровое. И мама пешком (за десятки километров!) ходила его проведать, собрав в котомку скудный гостинец.

Жили голодно и всю войну, и несколько лет после. Тамара Сергеевна до сих пор вспоминает, как в школе, в начальных классах, на переменке учителя раздавали им по ломтику хлеба и крошечному кусочку сахара.

Мама зарабатывала тем, что обстирывала семью какого-то начальника. Горбилась над корытом часами, а за труды получала баночку муки.

Брат Гриша на войне был связистом. Работа, что и говорить, опасная. Шли всегда с первым эшелоном: без связи — никуда! Шли порой в прорывные коридоры по освобожденной земле, где еще оставались группами «обломки» вражеских частей.

Однажды на окраине Берлина он тянул провод через полупустой жилой дом в несколько этажей и чуть было не натолкнулся на немцев. Вдруг дверь одной из квартир отворилась, и немолодая фрау поманила его рукой, мол, заходи. Деваться было некуда — зашел. И эта женщина по-матерински усадила его за стол, накормила, дала отдышаться. А потом первой вышла за двери, осмотрелась, и только после этого выпустила мальчишку наружу.

О судьбе его какое-то время дома не знали совсем. Только когда вернулся, рассказывал, как несколько раз бывал в таких переделках, что оставался в живых только чудом. Вот этим самым чудом, оглядываясь в прошлое, Тамара Сергеевна считает мамину молитву здесь в тылу и за отца, и за брата на войне. Сколько себя помнит девочкой, на стене в маленькой комнатушке, где она спала вместе с мамой, висела на стене старинная икона, освященная в знаменитой Киево-Печерской лавре. Тамариной маме она перешла в наследство от далеких предков. В Казахстан же икона приехала вместе с сосланными из Украины дедушкой и бабушкой. В войну, просыпаясь в ночи, Тамарочка видела маму стоящей на коленях перед Богородицей. Не раз, не два — изо дня в день. Молилась мама за Победу, а еще, чтобы Бог дал ей силы поднять ребятишек и дождаться с фронта мужа и сына, чтобы были они живыми. И тогда все наладится. А после войны в списке имен за здравие поминала она всякий раз ту женщину с чужой, враждебной стороны, обогревшую, а, может, даже и спасшую ее сына.

073-4-1

После маминой смерти икону слегка отреставрировали, и Тамара Сергеевна Асламова повезла ее освятить в церковь г. Макинска. День был будничный, народу немного, но все служители собрались полюбоваться на диковинную благодать, которая светилась теплом. Дольше всех с вниманием рассматривал икону батюшка. И ему показалось даже, что он почувствовал силу ее, ему долго не хотелось выпускать из рук эту омытую слезами и молитвами святыню.

Нина СИМОНОВА,

Енбекшильдерский район.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Читайте также