Реабилитация жертв продолжается сегодня
Так сложилась история, что Казахстан стал местом депортации для миллионов советских граждан. Оказаться в числе жертв политических репрессий в 20-30-е годы прошлого столетия мог каждый.
Всякое упущение на производстве расценивалось, как диверсия или вредительство, ненадлежащее исполнение должностных обязанностей — как контрреволюционный саботаж, а проявление какого-либо недовольства и высказывания в адрес руководителей государства приравнивались к попытке произвести террористический акт.
В процессе коллективизации за несколько лет полностью были истреблены крупные и средние крестьянские хозяйства. Все недовольные, а тем более противодействующие коллективизации, карались, как государственные преступники. Люди подвергались репрессиям и по национальному признаку, за религиозные убеждения, за социальное происхождение и родственные связи с оппозицией и партийными группировками.
В административном порядке выселялись лица, признанные социально опасными не только из-за своей преступной деятельности (реальной или мнимой), но и за связи с преступной средой.
Особенно беспощадно и последовательно выкорчевывалось инакомыслие. Более половины репрессированных — это лица, привлеченные к ответственности за антисоветскую агитацию и пропаганду. Порой достаточно было отказаться от подписки на государственный заем, посетовать на нищенское существование, сравнить условия жизни с дореволюционными, рассказать анекдот «антисоветского» характера, и человек попадал в разряд «врагов народа», изолировался от общества и направлялся спецвагонами в нечеловеческих условиях в места лишения свободы или высылался вместе с семьями в отдаленные уголки страны, в том числе и в Казахстан.
Действовала разветвленная система судебных (территориальные, транспортные, лагерные трибуналы) и внесудебных органов («двоек», «троек» УНКВД — НКВД, коллегии ГПУ-ОГПУ), «особых совещаний» (НКВД-МГБ-МВД СССР). Внесудебные органы действовали более 20 лет до 1953 года. Высылались в лагеря, либо на спецпоселение не только «враги народа», но и члены их семей.
В органы прокуратуры до сей поры по вопросам реабилитации родных и близких людей обращаются люди старшего поколения. Их число только за четыре месяца этого года составило 56 человек. Двадцать два из них получили справки о том, что их родители, родственники подвергались репрессиям, имели статус «спецпереселенца» и позже были реабилитированы. Остальные 34 человека получили соответствующие разъяснения. Пожилые люди могли бы не тратить деньги и время на дорогу к нам, если бы знали нормы Закона РК «О реабилитации жертв массовых политических репрессий». В соответствии с ним, реабилитации подлежат все без исключения лица, непосредственно подвергшиеся политическим репрессиям на территории бывшего СССР и являющиеся сегодня гражданами Республики Казахстан.
Органы прокуратуры выдают справки о реабилитации, применении политических репрессий, нахождении на спецпоселении на основании архивных справок. Сами архивные справки выдаются управлением по правовой статистике и специальным учетам, находящимся по месту применения репрессий.
Если справки, документы утеряны безвозвратно, то факт вынужденного переселения, сопряженного с репрессиями родственников, может быть установлен в судебном порядке.
Вместе с тем необходимо учесть, что гражданам при обращении в органы прокуратуры по вопросам реабилитации необходимо иметь нотариально заверенные копии удостоверения личности, женщинам также необходимо предоставить свидетельства о рождении детей, вступлении в брак, либо о расторжении брака.
Марат МАГЖАНОВ,
заместитель прокурора Акмолинской области.
Горькая летопись жестокого времени
Каждый раз, посещая музейно-мемориальный комплекс «АЛЖИР» в ауле Акмол — центр поминовения безвинно погибших в 30-50-е годы прошлого века, невольно задумываешься, как важно нам, потомкам, постоянно помнить прошлое, вместе сохранять мир и согласие на земле.
На нашей земле по поручению Президента страны Нурсултана Назарбаева был создан мемориал в честь тех, чьи судьбы в свое время объединил Казахстан сначала общим горем, а сейчас-общей памятью. Работники мемориала показали уникальную книгу «Нас объединяет Казахстан», вышедшую в свет в 2011 году. В ней письма и документы узниц, томившихся в Акмолинском лагере жен изменников родины (АЛЖИР), их воспоминания, рассказы о них известных журналистов и писателей, воспоминания их детей и внуков, статьи работников музейно-мемориального комплекса. Документы составили трагическую и горькую летопись жестокого времени.
Книга открывается портретной галереей прекрасных женских лиц. Вглядываясь в них, вспоминаешь трагические судьбы певицы Лидии Руслановой, писательницы Галины Серебряковой, режиссера Наталии Сац, именем которой в Алматы назван созданный ею Театр для детей и юношества, матери Майи Плисецкой — Рахиль Плисецкой, матери Булата Окуджавы… Здесь же и казахские «жены изменников родины» — Гульбарам Сейфуллина, Гульжамал Майлина, Базипа Куленова-Майжолова. Здесь и Торгай Сулейменова, Азиза Рыскулова, Бадрисофа Байтурсынова, Дамеш Жургенова, Елизавета Садвакасова, Гуляндам Ходжанова, Ревека Ильина, ставшая первым врачом-фтизиатром Акмолинска, а потом и главным врачом туберкулезной больницы, и многие другие. Среди узниц и уроженка Аршалынского района Загипа Тналина, позднее она стала секретарем ЦК комсомола КазАССР, супруга репрессированного в 1937 году заведующего республиканской полиграфией Абата Алибаева (расстрелян в апреле 1938 года).
Имена 7 620 узниц АЛЖИРа высечены на черном граните Стены памяти, к которой возлагают цветы делегации со всего бывшего Советского Союза.
А открывают книгу слова Президента Нурсултана Назарбаева, произнесенные на открытии музейно-мемориапьного комплекса «АЛЖИР» 31 мая 2007 года в День памяти жертв политических репрессий: «Массовые репрессии не обошли стороной ни одну республику бывшего Советского Союза и ни один народ… Всего было депортировано за эти годы 1 миллион 500 тысяч человек. Несмотря на все тяготы сурового времени, казахский народ с теплотой принял этих обездоленных, депортированных людей. Благодаря этому удалось тогда выжить и устоять перед кровавой машиной тоталитаризма».
Во многих материалах рассказывается о том, как казахский народ, простые люди своим добросердечием помогали узницам АЛЖИРа, порой подвергая себя и своих детей риску. Все статьи пересказать невозможно. Просто хочу сказать: найдите эту книгу и прочитайте ее во имя нашей общей памяти, нашего общего будущего.
К сожалению, о большинстве узниц АЛЖИРа имеются только скупые сведения: дата рождения и местожительства до ареста, а также краткие данные о дате вынесения судебного решения и реабилитации. Тогда как наверняка у многих из них есть родственники, дети, внуки, которые могли бы пополнить исторические данные о великих женщинах, на плечи которых история возложила непомерный груз страданий и лишений за время пребывания в застенках АЛЖИРа. Пользуясь случаем, я передал работникам музея собранные мной копии материалов и газетных статей о землячке Загипе Тналиной, которая после тюрем Алматы, Новосибирска и карагандинской Долинки три года до самого освобождения провела в стенах сурового АЛЖИРа.
Поэтому обращаюсь ко всем, кому дорога история нашей страны, давайте хотя бы по крупицам собирать сведения о бывших узницах сталинских лагерей, организовать поиск их родственников (контактные телефоны 8-7172-49-94-55, 48-43-90, е-маіl: alzhir@bk.ru). Наверняка, последние откликнутся и обязательно приедут из разных концов ранее необъятного СССР в нашу Астану, чтобы еще раз поклониться памяти женщин-матерей, отдавших свои жизни во имя мирного будущего потомков.
Ерекболат КАБЫЛДА,
выпускник Академии государственной службы при Президенте РК.
Свет памяти
В истории Казахстана Жумабек Ташенов остается как яркая личность и харизматичный политик, а дежурный эпитет «государственный деятель», соответствуя масштабу его поистине государственной деятельности, не передает высоту его непоколебимого казахского духа.
Нетрудно представить, насколько бы высоко взошла звезда человека блистательного ума, кристальной честности, безоглядного мужества, если бы не его открытое и упорное противостояние системе.
Ташенов прямо возразил Хрущеву, причем его протест против отчуждения исконно казахских земель в пользу Российской Федерации в начале 60-х годов прошлого века был воспринят высшим руководством Союза как посягательство на святую святых советского режима — беспрекословное подчинение воле Политбюро ЦК КПСС. Насколько серьезна была тогда угроза раскола территориальной целостности Казахской ССР можно понять на примере Крыма, монаршей волей волюнтариста-реформатора, отданного Украине.
Аргументация Ташенова была по тем временам неслыханным инакомыслием: «Если Верховный Совет начнет самолично вмешиваться в территориальный вопрос каждой союзной республики, то надо в таком случае отменять священную Конституцию. Ведь в Основном Законе ясно подтверждено, что каждая республика обладает правом собственности на свою исторически сложившуюся территорию. И если главный Закон страны нарушен, то мы вправе обращаться за справедливостью в международные правозащитные организации, не так ли?».
За гражданскую смелость и принципиальность Председателя Президиума Верховного Совета КазССР Ташенова сослали в Чимкент на унизительную для ранга и масштаба личности должность зампреда облисполкома ЮКО.
Еще одна политическая авантюра Хрущева — передать нефтяной Мангыстау Туркмении — вызвала возмущение Ташенова.
Выступил он и против имперского решения отдать хлопкосеющие районы ЮКО Узбекистану. Спецкомиссия под кураторством Жумабека Ташенова посчитала такой вердикт необоснованным.
Академик Манаш Козыбаев выделял Ташенова как непримиримого противника сотен наземных взрывов в самом сердце Казахстана, на священной казахской земле, подарившей миру Абая, Шакарима, Ауэзова.
Можно представить, какой силы духа стоила гражданская позиция радетеля нации во времена, когда безоговорочно выполнялась любая команда из Москвы. Не мог оставаться в стороне Жумабек Ахметович и в деле реабилитации жертв репрессий сталинского режима.
Партократы приложили немало сил, чтобы Жумабек Ташенов, истовый патриот земли казахской, сделавший для народа намного больше, чем любой посланец Москвы даже в условиях тоталитарного жестокого диктата, больше никогда не смог подняться до руководства республиканского уровня.
Ташенов ушел из жизни за месяц до горьких дней декабря 1986 года. Нетрудно представить, какой была бы позиция этого человека в тревожные для всего казахского народа события.
Трава забвения бурно прорастает не только на забытых Аллахом и заброшенных людьми могилах. Она имеет свойство пускать ползучие ростки в неблагодарной памяти человека.
Но свет его жизни пробивается сегодня, спустя десятилетия и озаряет нас, потомков, примером служения народу, достойным и верным сыном которого был и остается навеки Жумабек Ташенов.
Алия АХЕТОВА.
А счастье нашли здесь…
Признается: ему иногда снятся остроконечные горы Греции, невиданные красоты этой далекой легендарной страны, его исторической родины.
А явь, считает, у него сейчас не менее живописна: сандыктауская первозданная природа у него с рождения в сердце, как и люди, с которыми сросся корнями.
В 1942 году семья Байрамиди с юга Краснодарского края была насильственно депортирована в Казахстан. Это черный год в истории его семьи, год траура и горькой памяти о смерти близких. О том, что рассказывали о депортации родители, помнит лишь одно — ужас… На сборы им дали 24 часа, с собой брать ничего не разрешили, а потом везли неделями, как скот, в набитом до предела товарняке. Голод, унижение, слезы…
По приезде соорудили времянку и потихоньку начали привыкать к новой жизни. Несмотря ни на что, в те тяжелые, наполненные трагедиями времена, все же оставались между людьми неизменными взаимопомощь и поддержка. Без нее бы не выжили. Поддержка местного населения стала не просто спасительной, священной, о ней в его роду говорят с трепетом. Наверное, это и стало главным, почему так прикипели греки к своей новой родине. Дмитрий Иванович Байрамиди родился уже здесь. Сегодня это состоявшийся, известный в Сандыктауском районе человек, преподает автодело в Балкашинской средней школе № 1 сороковой год. И у него, кладет руку на сердце, никогда даже в мыслях не было уехать отсюда, в этой земле теперь уже покоятся прах его предков, отца, здесь живет его мать — теперь это все родное… Этот пример из жизни его родителей он часто приводит на уроках своим воспитанникам. Если на трассе случилась беда, и водитель рассыпал зерно, тому, кто следовал за ним, не надо было ничего говорить — он брал ведро и шел на помощь. Взаимопомощь, дружба были неотъемлемой частью жизни этого края. И они не должны исчезнуть, считает он.
— В те времена говорить на родном языке как-то было не принято, — вспоминает Дмитрий Иванович, — вот и получилось, что в нашей многодетной семье только я, как старший и выросший с бабушкой, знал родной язык. И передал эти знания уже своим детям. Старшая дочь даже выиграла конкурс в Казахстане и одна из 25 молодых людей со всего мира обучалась полгода в Греции греческому языку. Сейчас даже настоящий афинский знает.
Мои дети тоже пошли по нашим с женой стопам. Старшая дочь — преподаватель английского языка, побывала уже во многих странах, у нее своя частная школа в Астане. Младшая ей помогает. Семья у нас дружная, интернациональная, жена у меня немка, ее семья тоже была депортирована в Казахстан. Именно здесь мы и нашли свое счастье.
Александра МЯКОТА.
Фото Айбека ДАНЬЯРОВА.
Вспоминая трагические дни
День памяти жертв политических репрессий, отмечаемый в Казахстане с 1997 года, — особая дата, когда проходят траурные акции и памятные мероприятия (митинги, возложение цветов к памятникам репрессированным). В учебных заведениях проводятся «уроки памяти», на которые приглашаются свидетели тех трагических событий из числа реабилитированных и пострадавших от политических репрессий.
Завтра, 31 мая, в г. Кокшетау с утра состоится церемония возложения цветов к камню, заложенному под памятник жертвам политических репрессий и голода в сквере у ТОО «Новопэк». В мероприятии примут участие руководство области и города, родственники репрессированных, представители политических партий и неправительственных организаций, молодежь.
В 11.00 в конференц-зале административного здания (ул. Сатпаева, 1 б, 1 этаж) откроются политические чтения «Времен связующая нить». С тематическими докладами выступят ученые вузов, студенты зачитают воспоминания узников лагерей, прочтут стихи.
В эти дни в музее «Литературы и искусства» г. Кокшетау ко Дню памяти жертв политических репрессий открылась выставка «Қазақ әдебиетінің үш бәйтерегі». Она посвящена видным общественным деятелям тех лет, классикам казахской литературы — Сакену Сейфуллину, Беимбету Майлину, Ильясу Жансугурову.
Ряд мероприятий-посвящений пройдет и в регионах. Так, в Целиноградском районе традиционный митинг соберет жителей аула Акмол, потомков жертв политических репрессий, 31 мая у памятника. В музейно-мемориальном комплексе «АЛЖИР», пройдут митинг, возложение цветов, экскурсия.
Рахим БЕКОВ.
«Можно простить, но нельзя забыть…»
С просмотра документального фильма, снятого в рамках проекта Ассамблеи народа Казахстана «Память во имя будущего» началась встреча членов Акмолинской ассамблеи народа Казахстана со студентами Высшей технической школы Кокшетау, прошедшей накануне Дня памяти жертв политических репрессий и голода в городском Доме дружбы.
Фильм, в котором собраны свидетельства жертв величайшей трагедии XX столетия — депортации народов — произвел на участников встречи сильное эмоциональное впечатление. Разве можно остаться равнодушным, когда видишь слезы зрелых людей, перенесших в детстве все тяготы насильственного переселения. И при этом: «Нам повезло. Благодаря простецкой душе казахов, которые помогли нам, мы выиграли жизнь», — говорит один из героев фильма — наш земляк, помнящий все подробности страшного дня изгнания кавказцев с родной земли.
Председатель русской общины Акмолинской области Александр Артеменко в ходе обсуждения фильма рассказывал о том, что репрессиям подверглись его родственники только за принадлежность к казачьему роду: «Когда деда на ночь заперли в сарае, чтобы утром везти в ОГПУ, его друзья-казахи сделали подкоп. Дед бежал на Дальний Восток, вернулся в Казахстан только после смерти Сталина».
Председатель ОО «Акмолинский корейский этнокультурный центр» Моисей Чжен знает об этих днях не только по фильмам и семейным преданиям. Семилетним ребенком он на себе испытал все тяготы депортации.
— Мы не имели ничего, только стремление к жизни, — говорил Моисей Алексеевич, обращаясь к молодежи. — Память о жертвах политических репрессий поможет нам, всему миру, избежать повторения трагедий.
Нина МИТЧИНОВА.
Тернистый жизни путь
Настоящего детства у Валентины Величко (девичья фамилия Иохим) не было, впрочем, как и у большинства ее ровесников, которых коснулись довоенные и военные годы. А их семье было еще тяжелее: по ней прошелся каток репрессий.
Родилась она в 1934 году в Ворошиловградской (ныне Луганской области), а через три года арестовали и расстреляли ее отца Ивана Филипповича, инженера одного из местных заводов. Так что пришлось поднимать на ноги двоих детей матери — Матрене Тимофеевне. В 1941 году семью эвакуировали из Украины в Казахстан. Вместе с ними была еще парализованная бабушка и тетя. На станции Луговая попали под бомбежку. Но повезло, уцелели и добрались все-таки до Белоярки Аршалынского (тогда Вишневского) района.
Но и здесь испытания не закончились. Мать забрали в трудармию и детишки уже должны были сами зарабатывать себе на жизнь. Совсем еще маленькая Валя пасла гусей, обихаживала огород, а когда исполнилось десять лет, ее взяли в полеводческую бригаду. Чистила картофель, помогала во всем, что было по силам ребенку. С четырнадцати лет работала в районной больнице на кухне. Зарабатывала на жизнь не только себе, но и помогала младшей сестре.
Вот так и выжили, пройдя беды, невзгоды и лишения. Сегодня Валентина Ивановна не может вспоминать о тех годах без слез, но и забыть такое невозможно… Ведь была еще и под комендатурой, как немка по национальности.
Может быть, счастливое замужество стало для нее наградой за нелегкие детство и юность. Воспитали они с мужем троих детей, но в 55 лет Валентина Ивановна осталась вдовой. Сегодня радуют любимую бабушку семеро внуков и семеро правнуков.
Глядя на нее, на ее ровесников, переживших военное лихолетье, опаленных черным крылом политических репрессий, нельзя не восхититься их стойкостью, мудростью, жизненной силой. И приходит мысль о том, что стыдно сетовать на судьбу тем, кто родился уже в мирное время. А тем более — людям молодым.
Павел КЕЦЛЕ.
Аршалынский район.
«Дело» кокшетауских врачей
В 30-е годы прошлого столетия г. Кокшетау играл незавидную роль своеобразного приемника-распределителя. Сюда ссылались приговоренные люди порой только за то, что имели «неправильное» с точки зрения советской власти социальное происхождение.
Отсюда они распределялись по окрестным городам и поселкам. Зерен да, Атбасар и другие населенные пункты были переполнены бывшими князьями, крупными военными чинами царской армии, камергерами, престарелыми фрейлинами. Многих из них позднее органы НКВД повторно арестовывали за «контрреволюционную деятельность» и чаще всего приговаривали к расстрелу. Но и коренные жители Кокшетау, не отмеченные дворянским происхождением, знали о репрессиях не понаслышке. Читая документы тех лет, поражаешься: по мнению органов НКВД, наш небольшой город был просто наводнен японскими шпионами, контрреволюционерами и изменниками Родины. Люди целыми семьями и коллективами осуждались по пресловутой 58 статье, имевшей множество подпунктов. Как писал Солженицын: «Шестой пункт (ст. 58-6) — шпионаж — был прочтен настолько широко, что если бы подсчитать всех осужденных по нему, то можно было бы заключить, что ни земледелием, ни промышленностью, ни чем-либо другим не поддерживал жизнь наш народ в сталинское время, а только иностранным шпионажем, и жил на деньги разведок…».
Одним из многих событий тех страшных лет стало «дело» кокшетауских врачей 1937 года. Первым был арестован 59-летний Терентий Виссарионович Кунгурцев — заведующий городской поликлиникой. Его забрали 11 ноября. Уроженец станицы Имантавской, окончивший еще до Октябрьской революции Омскую центральную фельдшерскую школу, он имел бесспорное для НКВД «темное пятно» в своей биографии: с августа 1919 до конца 1920 года служил по мобилизации фельдшером в 10 полку армии Колчака, с остатками которой был вынужден уйти в Харбин (Китай). По разрешению консульства СССР в 1924 году, он, как и многие другие эмигранты, вернулся на родину и обосновался вместе с женой и сыном в Кокшетау. Вышеперечисленные факты дали НКВД повод обвинить Терентия Виссарионовича в том, что он еще в 1921 году стал агентом японской разведки, а вернувшись в родные места, собирал шпионские сведения, развернул среди коллег и пациентов больницы антисоветскую агитацию и многих из них завербовал в якобы созданную им контрреволюционную организацию. Терентий Виссарионович был осужден и расстрелян 16 марта 1938 года. Следом были арестованы врачи А.А. Музовский и М.Н. Глаголев , медицинская сестра Е. И. Харитонова.
Алексей Александрович Музовский родился в 1883 году в семье чиновника, в 1913 году окончил медицинский факультет Казанского университета. В октябре 1915 года призван в царскую армию, где служил старшим врачом полка. После демобилизации в 1918 году прибыл в Омск, откуда был направлен на работу в село Макинка Щучинского района на должность заведующего больницей, где работал до сентября 1925 года. Накануне ареста работал врачом в Кокшетауской поликлинике. Арестованный 24 января 1938 года Кокшетауским РО НКВД Музовский был обвинен в том, что якобы состоял членом контрреволюционной повстанческой организации, куда был завербован в 1936 году Кунгурцевым и «занимался активно антисоветской агитацией, направленной против мероприятий партии и правительства». Алексей Александрович был осужден Северо-Казахстанским областным судом по статье 58-10, 58-11 и приговорен к 10 годам лишения свободы. Наказание он отбывал на Вытегор-строе в г. Лодейное поле, был досрочно освобожден 06.11.1943 года.
Михаил Николаевич Глаголев родился в 1875 году в селе Соколовка Тульской губернии в семье священника. Окончил в 1908 году Юрьевский (г.Тарту) университет. В1919 году единственному на тот момент в Кокчетаве хирургу Глаголеву было поручено организовать и временно возглавить уездный отдел здравоохранения. Уздрав в первое время размещался в собственном доме Глаголева. Все последующие годы своей жизни Михаил Николаевич посвятил служению медицине. И вот, согласно обвинительному заключению, человек, который, как принято говорить, стоял у истоков советской медицины нашего города, был признан виновным в том, что в 1936 году якобы был завербован в контрреволюционную организацию. «В течение ряда лет Глаголев, под руководством … Кунгурцева проводил контрреволюционную агитацию среди медицинского персонала больницы и пациентов, собирал шпионские сведения в пользу японской разведки». Вначале Глаголев вину не признал, а затем, под нажимом органов следствия, вынужден был себя оговорить. Михаил Николаевич признал себя японским шпионом, однако на обвинение во вредительстве заявил, что «мы вредительской работой не занимались, а старались свою непосредственную работу вести как можно лучше, чтобы отвести от себя подозрения». 27 сентября 1938 года доктор Глаголев был расстрелян.
Елене Ильиничне Харитоновой на момент ареста было 37 лет. В 1933 году, проживая в городе Орджоникидзе, она была осуждена вместе с мужем, Владиславом Антоновичем Мишутой, Тройкой ОГПУ за контрреволюционную деятельность и приговорена к трем годам ссылки. Срок наказания отбывала в Кокшетау. Письменную связь с мужем, высланным в Чехословакию и работавшим там врачом-эпидемиологом, поддерживала через чехословацкого консула в Москве.
Медсестра 2-й Советской больницы арестована 28 января 1938 года Кокшетауским РО НКВД и обвинена в том, что, «поддерживая связь с мужем, передавала ему сведения шпионского характера, проводила активную агитацию, направленную на дискредитацию Советской власти». Следствие по ее делу длилось чуть больше двух недель. Уже 14 февраля 1938 года Тройкой УНКВД СКО она была осуждена по статье 58-1 «а» и 10 и расстреляна 23 февраля 1938 года.
Все трое были признаны невинно осужденными и реабилитированы с 1957 по 1989 год. Ни у кого из них не осталось родственников в нашем городе, неизвестно и место захоронения.
По официальным данным, в период с 1921 по 1954 годы общее количество осужденных в бывшем Советском Союзе составило 3 миллиона 777 тысяч, из них к высшей мере наказания приговорены 642 тысячи человек. В Казахстане за этот период репрессированы 103 тысячи человек и расстреляны свыше 25 тысяч. Именно в эти годы уничтожены представители казахстанской элиты — видные деятели науки, культуры, политики. Поэтому одним из первых законов, принятых в суверенном Казахстане, стал Закон РК от 14 апреля 1993 года «О реабилитации жертв массовых политических репрессий».
Гульчехра ПЕРЛЕЙ,
научный сотрудник музея истории г. Кокшетау.
