В Казахстане остались семь с половиной тысяч участников и инвалидов Великой Отечественной войны. Такие данные в преддверии Дня победы в 2013 году сообщили в Министерстве труда и социальной защиты населения. В Есильском районе сегодня десять ветеранов. Один из них — Михаил Тимофеев.
— До сих пор ругаю Гитлера. Из-за него я восемь лет провел на чужой земле. Без дома, без семьи. Сколько полезного можно было сделать за это время. Как бы мы жили уже в сороковые годы, если бы не война, — с горечью говорит Михаил Павлович.
Родился он в 1926 году в бывшей Чкаловской области. Простая рабочая семья очень часто переезжала с места на место, пытаясь спастись от голода, прокормить детей.
— Хорошо помню Бугуруслан. Там в голод «ходил по хатам» — просил хлеба. Шустрый был, сумку всегда быстрее других набирал, — даже о таком нелегком детстве пожилой человек вспоминает с улыбкой. — На Дальнем Востоке за хлебом ходил несколько километров, мать всегда меня посылала. Во второй половине 30-х годов приехали в Казахстан, на территорию нынешней Акмолинской области. И уже навсегда. Строили железную дорогу в Жалтыре, жили в огромных брезентовых палатках, в каждой из которой размещались по 20-30 семей. Дети учились в интернатах.
Говорить о детстве поколения, которому выпала военная доля, надо уже для того, чтобы понять истоки их характера, отношение к войне. Ведь война — это не только боевые действия, а труд без перерыва: ратный, опасный, тяжелый, но труд. А трудиться поколение нынешних ветеранов умело с детства. И именно умение трудиться на совесть становилось главным для людей, которые знали цену куска хлеба и трудовой копейки.
Известие о войне семью Тимофеевых застало уже в Есиле.
— Хорошо помню митинг. Проходил там, где сейчас акимат находится. Что говорили подробно, конечно, не помню. Но мы с пацанами очень переживали, что на фронт не успеем, потому что каждый выступающий говорил, что врага разобьем очень быстро. А вышло по-другому, — вспоминает сегодня Михаил Павлович. — Пятый класс не окончил. Пошел работать вместе с отцом на железную дорогу. Работали наравне со взрослыми. Тогда все так трудились. А осенью 1943 года на семейном совете решили, что больше меня дома все равно не удержишь, разрешили пойти в военкомат.
Так что «забрали на фронт» — это не о Михаиле Тимофееве. Семнадцатилетний паренек ушел на фронт добровольцем.
Родители, как смогли, устроили проводы.
— Дядя Максим говорит: «Выпей, ты же знаешь, куда идешь, убить могут». А я ему: «А, что, если выпью — не убьют?» И не стал, — такое отношение к спиртному Михаил Павлович сохраняет, дожив до 87 лет.
Сборный пункт в Акмолинске, оттуда — в Аягуз, что под Алматы — учиться военному ремеслу.
— Гоняли нас здорово. Воевать — это же не в игрушки играть. Винтовки, пулеметы, автоматы, атаки… Все в очень ускоренном темпе. Учиться надо было, мы это понимали, трудиться нам не привыкать. Но вот к холоду и голоду привыкнуть нельзя, — Михаил Павлович рассказывает о пережитом так, как будто все происходило вчера. — Мы не жаловались даже друг другу, мирное население и этого не видело. Там я в комсомол вступил. Рвались на фронт. Одна партия уехала — меня не взяли, вторая — опять меня не берут. А причина была в моем малом росте. Это я уж на фронте подрос. А тогда винтовка без штыка была выше меня.
Свой выбор на невысоком, но крепком и смышленом пареньке сделал инженер авиации, отвез его и еще несколько парней в Жамбыл, где он за несколько месяцев освоил мастерство моториста (так тогда называли авиатехников) и, наконец, на фронт.
До конца войны оставалось больше года. К месту назначения в город Росток, что в Восточной Германии, добирались через белорусский Минск и польский Белосток. Кирзовые сапоги обменять на хлеб было легче, чем выданные при отправке талоны. Так и приехал в 69-й особый авиационный полк без сапог.
— От пехоты мы не отставали. Передвигались за ними след в след. Кровь в госпитали перевозили, партизан перебрасывали через линию фронта. И не только советских партизан, но и чешских, словацких. Обслуживали наши секретные посты. Летать приходилось вместе с пилотом. А набирать высоту выше 100 м на самолетах ПО-2 не разрешалось, вот и вертишь головой по сторонам, чтобы вовремя заметить опасность. Стрелять, убивать приходилось. О смерти не думали, думали о победе, — Николай Павлович говорит о том, что жалости к врагам, конечно, не было. — Ты не убьешь, тебя убьют. Это же война.
Но и не было, по словам ветерана, испепеляющей, сжигающей ненависти.
— Немцы, как и все люди, разные. Дети ни в чем не виноваты. Людей обмануть легко. Я в этом сам убедился, когда полк дислоцировался в Польше. Нас окружили женщины и давай спрашивать, правда ли, что вы в Советском Союзе живете все вместе под одной крышей, из одного котла едите, все вместе спите? Говорим, что это ерунда — не верят, — Михаил Павлович и сегодня не может скрыть своего удивления. — Ну, разве так можно людям головы дурить?
Война шла к концу. Из Польши полк перевели в Восточную Пруссию. Города, села -пустые. Кажется, ни души. А стреляют непонятно откуда, из-за угла. Сколько наших бойцов так полегло… Предостерегали, охраняли друг друга. Во многих фильмах правильно показывают, — ветеран все фильмы о войне оценивает с позиций «так и было» и «было не так».
Уже под Берлином услышали, что зенитчицы стреляют, побежали на помощь, а они хохочут, прыгают. Самолет летит низко-низко, и оттуда через рупор: «Война закончилась, немцы капитулировали!»
Вкуснее пельменей, которыми повара кормили 9-го мая 1945 года, Михаил Павлович, по его словам, ничего не ел.
Все шесть лет после Победы так и обслуживал самолеты, учил молодых мотористов. А в родной Есиль он вернулся только в 1951 году после демобилизации. И снова — труд. Только уже мирный. Женился, брался за любую работу. В 1956 году получил водительское удостоверение. И до самого выхода на заслуженный отдых водителем и проработал. Вместе с женой Галиной Марьяновной вырастили четверых детей. Не так давно получил благоустроенную квартиру в новом доме. Подтянутый, энергичный, общительный. Дети и внуки заботятся о нем.
Чем меньше становится ветеранов Великой Отечественной, тем важнее становится выслушать, запомнить, сохранить то, о чем они говорят. Ведь никакое, даже самое важное историческое событие не может вечно оставаться в восприятии народа на одной волне. Сменяются поколения, наслаиваются новые впечатления, и то, что было жизнью народа, становится для молодых людей просто одним из параграфов учебника.
Сегодня Великая Отечественная война (во многом «благодаря» современным фильмам о ней в жанре боевиков) — становится набором ограниченных и противоречивых штампов. За пределы этих штампов становится выйти все сложнее. И до тех пор, пока здравствует хоть один ветеран Великой Отечественной войны, и после этого тоже мы должны помнить о ее суровых уроках.
Нина МИТЧИНОВА.
Фото Айбека ДАНЬЯРОВА.
На снимке: Тимофеев Михаил Павлович.
