Они рядом с нами

Есть проблема
Кто из нас, уважаемый читатель, идя по городу, вынося мусор, не встречал людей, которых мы в обиходе называем «бомжами»? Что привело их к этому: несовершенство социальной политики, судьба, злой рок, а, может быть, это личный выбор, образ жизни, который их устраивает?
Недавно сотрудники областного департамента внутренних дел пригласили журналистов принять участие в своеобразном пресс-туре, объектами которого стали места пребывания людей без определенного места жительства. Надо сказать, что полицейских они встречали, как людей давно знакомых, с нами шли на контакт без всякой агрессии, недовольства, стеснения.

Одного из них — Сергея — мы увидели спящим на трубах теплотрассы.

— Жизнь так повернула. Я не всегда был таким, — говорит пятидесятидвухлетний мужчина. Первая семья по-прежнему живет в Чаглинке, он не общается с ними с 1985 года. Когда ушел из семьи (о причинах мы, конечно, не спрашивали) сыну было шесть лет. Сейчас это уже взрослый парень. Как сложилась его жизнь, Сергей не знает. Вторая семья — в Германии. Когда уезжали, второму сыну было десять. По словам Сергея, не уехал с ними из-за проблем с документами. Жена приезжала, пыталась оформить его выезд, по каким-то причинам не удалось.

— Работал на заводе, все распалось, завод встал. Я ездил в Бестюбе, работал на шахтах, сейчас ноги подвели, почти не хожу. Удостоверение есть, но кто возьмет меня на работу. Зимой ухожу жить к сестре, -память Сергею пока не изменяет, без проблем называет даты, имена. От предложения поехать в больницу, в центр адаптации отказался. Спутнице Сергея, которую он называет женой, Вере 53 года. Ее дочери — 29, у нее уже трое детей. Ни с дочерью, ни с внуками Вера не общается. На вопрос выпивает ли дочь, отвечает: «Еще как…». По ее словам, периодически подрабатывает, недавно печку кому-то клала. Не заплатили…

Олега мы встретили у мусорных баков. Он был настроен очень благодушно: «Сыну 26 лет. Сын у меня хороший. Все люди хорошие. Не буду грешить, кого-то обвинять. Сам виноват». Но на вопрос, пытается ли найти работу, изменить жизнь не ответил. Судя по настроению, все его устраивает.

Пятидесятичетырехлетний Марат живет в однокомнатной квартире, принадлежащей его родственникам. Они его не выгоняют, но и не помогают. В квартире следы незавершенного и совсем недешевого ремонта: кирпичи, стройматериалы. «Вот начал ремонт, бригада ушла, вернутся — закончу». Наше удивление развеяли соседи. Ремонт начали родственники Марата, когда он отбывал наказание в местах лишения свободы, потом лечился от туберкулеза. Вернулся — ремонт родственники прекратили. Больше он их не видел.

— Запахи ужасные, тараканы расползаются по всему подъезду, вода, электричество отключены за неуплату. Кого здесь только не бывает. Драки, ругань. За детей страшно, — говорят соседи — Мы уже заняли круговую оборону. Дверь с кодовым замком поставили в подъезде, никого к нему не пускаем. Такое выслушиваем от бомжей, которые пытаются попасть к нему! Долго ли продержимся — не знаем. Зимой отбиться гораздо сложнее. Мы же работаем, своих проблем хватает, но и жить рядом с таким соседом — страшно.

Надо отдать должное соседям: кормят, пытаются помочь оформить инвалидность (Марат практически не ходит), определить в медико-социальное учреждение. Но это достаточно непросто, хотя и участковый помогает: посещение врачей, стационар, машина нужна, а, главное, у самого Марата нет желания позаботиться о себе.

Побывали мы и в Кокшетауском приемнике-распределителе. Туда согласно санкции суда попадают люди, не имеющие удостоверения личности, жилья. В приемнике-распределителе было 37 человек в возрасте от 18 лет и выше.

— Наших, кокшетауских людей без определенного места жительства, документов знаем в лицо. Их человек 90-100. Из них 20-25 женщин. Остальные — транзитные. Рейды проводим, выявляем. Прошлой зимой, по меньшей мере, троих, поместив к нам, спасли от обморожения и верной смерти. В морозные дни некоторые приходят сами, — говорит начальник приемника-распределителя Каиргельды Баймаганбетов. — Проводим идентификацию с разыскиваемыми лицами, пропавшими без вести. Находиться у нас они могут до 30 суток. За это время восстанавливаем документы, решаем, что делать дальше. Стараемся родственников отыскать, многих отвозим в центр временной адаптации. Кого-то трудоустраиваем, но ненадолго. Через некоторое время снова оказываются у нас и снова без документов. Непьющих среди них не видел.

Рассказал нам Каиргельды Слетович и об одном из находящихся в приемнике — распределителе. Бывший военный из Ростова Владислав. Супруга живет в Санкт-Петербурге. Учился в летном училище, отчислили с 4-го курса. Служил прапорщиком в авиаполку, выгнали за пристрастие к спиртному. На юге Казахстана, по его словам, искал работу. В итоге без документов оказался в Кокшетау. Связались с родственниками, приедут, заберут. Как и что будет с ним дальше, зависит от самого Владислава.

А несколько лет назад в приемнике-распределителе оказался мужчина, которого родственники искали восемнадцать лет. За ним из Новосибирска приехала мать.

Много подобных историй могут рассказать и сотрудники Кокшетауского городского центра социальной адаптации для лиц, не имеющих определенного места жительства. Все его обитатели содержатся, конечно, за счет налогоплательщиков. В этом году из местного бюджета выделено чуть больше 40 млн. тенге, из республиканского — 5 млн. На трехразовое горячее питание предусмотрено 222 тенге в день на человека. Рассчитан центр на 52 человека. В зимний период в нем находятся 85-90 человек. Многие приходят сами.

— Очень помогают горожане. Одежду приносят, принадлежности. Приходят служители мечетей, православной церкви. Бизнесмены помогают, организации некоторые. Общественных фондов, неправительственных объединений мы не видели, — говорит директор центра Нурлан Айсин. — Проблем, конечно, много. После трехкратного нарушения дисциплины (а, чаще всего, это распитие спиртного) отчисляем. Через некоторое время возвращаются.

Нурлан Карибаевич говорит о том, что трудоустроить работоспособных — не проблема. Центры занятости идут навстречу, дают направления на работу. Но пользуются этой возможностью единицы. Ни один не согласился получить востребованные специальности по программе «Занятость-2020». Много инвалидов третьей группы. Их устроить на работу практически невозможно.

В этом году десятерых обитателей центра забрали родственники. Недавно в Алматы отправили тридцатидвухлетнего Тимура. Как оказался в нашей области не помнит. Разыскали родственников, посадили в поезд, попросили проводников присматривать.

А уроженка Липецкой области Валентина К. (ей 71 год) находится в центре уже шесть лет. Отбывала наказание в Карагандинской области. Освободилась, бродяжничала, получила тяжелую травму, прикована к постели. За эти годы обращались и в передачу «Жди меня», не знали, куда делать запросы, чтобы восстановить давно утерянные документы. Пока удалось восстановить только свидетельство о рождении. Теперь на очереди удостоверение личности. Потом можно будет определить в медико-социальное учреждение.

Вот такие люди и судьбы. Есть среди них и жертвы мошенников, жители сел, которые приехали в города в поисках лучшей жизни, да так и потерялись в них в прямом и переносном смысле. Да мало ли жизненных ситуаций, исходом которых может стать улица и мусорный контейнер?

В любом случае, это наши сограждане, живущие рядом с нами. Конечно, помочь можно только тому, кто хочет этого сам. Но и презрительно отворачиваться, обходить стороной не стоит. Если можно помочь куском хлеба, теплой одеждой, звонком участковому, в скорую помощь, надо это сделать. А вдруг это шанс? И на одного опустившегося, потерявшего себя в нашей совсем непростой жизни будет меньше.

Нина МИТЧИНОВА.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Читайте также