О Великой Отечественной войне я знаю не только из учебников истории, скупых кадров кинохроники тех лет, документальных и художественных фильмов. Мне в этом плане, если так можно сказать, повезло, — мой папа, Алексей Иванович Чайко, прошагал по фронтовым дорогам не одну тысячу километров. Командовал отделением, став офицером — взводом и ротой. В одном из наступлений где-то на территории Западной Украины был тяжело ранен. Но война для него не закончилась жарким летом 1944 года. Отец пронес ее через всю жизнь в своих воспоминаниях, много рассказывал о том, что довелось повидать и пережить.
В конце августа 1942 года восемнадцатилетнего учетчика полевой бригады колхоза села Андреевка Рузаевского района призвали в армию. Забрали прямо с поля во время уборки вместе с двумя другими односельчанами, дав возможность наскоро попрощаться с родными. Попал в Алма-Атинское военно-пехотное училище, по его окончании на передовую 1-го Украинского фронта в составе известной 127-й стрелковой Чистяковской Краснознаменной ордена Суворова дивизии 528 гвардейского полка в звании сержанта и должности командира отделения. Затем за несколько дней до штурма Днепра, имеющего за плечами 9 классов образования командира отделения, направили на курсы младших лейтенантов. Получил офицерское звание и снова фронт… Каждый эпизод из папиной военной биографии я знаю чуть ли не наизусть. Расскажу об одном из них.
Наши войска длительное время стояли в обороне. Окопы и блиндажи были выкопаны посреди большого поля, засеянного рожью. Шли ожесточенные бои, не прекращавшиеся ни днем, ни ночью. Неприятель пытался прорваться сквозь линию обороны во что бы то ни стало, прибегая к минометным обстрелам, внезапным атакам. Дня не обходилось без убитых и раненых, говоря языком военных — потерь. Взвод автоматчиков, которым командовал мой отец, прикрывал левый фланг, куда немцы почему-то наносили наиболее мощные удары, но попытки успеха не имели. Однажды на рассвете по путям сообщения на фланг добрался командир батальона, и по заведенному правилу войны сразу спросил: «Потери есть?». В ответ услышал, что за последние две недели в четвертом взводе нет ни убитых, ни раненых. Не поверил комбат двадцатилетнему младшему лейтенанту, потребовал список личного состава и пополз пересчитать бойцов по головам. Вернулся в недоумении, ведь опытный полевой командир знал, что при таком натиске врага потери неминуемы, но факт есть факт — все живы и здоровы…
Воодушевился комбат, стал расспрашивать о новой тактике, сохраняющей жизни солдат. На самом деле ничего нового мой отец не придумал, он просто молился за своих солдат. Молился неумело, как мог, просил у Господа сохранить их жизни, и Бог услышал эти молитвы, а значит, они были искренними. Конечно, о молитвах отец старшему командиру ничего не сказал, да и не нужно было. Пожилой майор по-отечески поцеловал молодого офицера в макушку и добавил, что при первой же возможности представит его к награде. Слово свое он сдержал. Орден отечественной войны И-ой степени младшему лейтенанту запаса вручили спустя семь лет после окончания войны. За ржаное украинское поле, за спасенные жизни.
18 июля 1944 года — эту дату в нашей семье знают все и считают вторым днем рождения папы. Именно в этот день его тяжело ранило в обе ноги, но он выжил. К тому времени перелом в войне уже наступил. Войска 1-го Украинского фронта во взаимодействии со 2-м Украинским рассекли фронт противника на две части. Летом 1944 года в ходе успешных наступательных боев Советскими войсками были окончательно освобождены западные районы Украины, юго-восточные Польши. Враг бежал, но бежал не без оглядки. Немецкая армия по технической оснащенности во много раз превосходила Красную Армию. Отступали захватчики на машинах, выигрывая время для того, чтобы занять выгодные позиции и закрепиться на них. Выбить хорошо вооруженных и подготовленных солдат из полнопрофильных окопов, да еще и окруженных минными полями, задача не из легких.
Наши войска на рассвете готовились к атаке. Сереющее небо на мгновение озарила красная ракетница — сигнал к началу наступления подан… Бежать вперед не так страшно, страшнее всего ждать, нервы на пределе. По уставу командиры взводов имели право находиться позади солдат на расстоянии до 50 метров. Но отец первым выбрался из окопа и подал команду: «В атаку!». Пробежал всего несколько десятков метров и упал, солдаты дублировали команду и залегли. Они еще не знали, что командир ранен, не сразу понял и он сам. Показалось, что споткнулся обо что-то острое и горячее, сунул руку за голенище сапога, а когда вынул в крови, наконец, понял, что произошло. Когда младшего лейтенанта Алексея Чайко уносили с поля на плащпалатке в полевой госпиталь четверо солдат, он уже терял сознание от потери крови. Однако слышал, будто пробивающиеся сквозь молочный туман, автоматные очереди наших ППШ. А это могло означать только одно — атака не «захлебнулась».
Этот орден Отечественной войны II степени с потускневшей от времени рубиново-красной эмалью, истершейся на кончиках пятиконечной звезды позолотой, отец ценил больше других наград, среди которых множество медалей, знак «Ветеран войны», орден Отечественной войны I степени (одна из наивысших наград той войны). Шесть лет назад его не стало. С тех пор каждое 9 мая я открываю заветную шкатулку, извлекаю на свет ордена и медали. И в очередной раз с гордостью осознаю — мой папа участник Великой Отечественной войны.
Алексей ЧАЙКА.
